Шаги в темноте
Лобаева Олега Ивановича, 1923 г.р., уроженца с. Никольское, Можайского района, Московской области, русского, беспартийного,
ПРИГОВОРИТЬК лишению свободы сроком на три года.
Заменить отбытие наказания в местах лишения свободы, направлением в штрафную роту сроком на три месяца.
* * *Взгляд назад.
«Математик» – Вильнер Николай Иванович, 1922 г.р.
– И в который раз это повторить готов! – капитан Осадчий стукнул по столу кулаком. – До той поры, покуда артиллеристы эту точку не заткнут, прохода вперёд нет!
– Так пробовали уже – не берут полковушки этот дзот! Не пробивают его наши снаряды, – развел руками старший лейтенант Аграков, командир взвода артиллеристов. – А более серьёзных пушек у нас нет. И на прямую наводку орудие не выкатить: мало того, что всё там простреливается, так ещё и через эти завалы как-то надо пушку протащить. А там не то что орудие провезти, пешком пройти – и то не всегда возможно!
Причиной столь горячего спора послужил пулемётный дзот противника. Расположенный посреди развалин, он наглухо закупоривал единственный путь к корпусам завода, в которых не покладая рук трудились немецкие подрывные команды.
Столь тщательно спланированная операция по захвату важного объекта повисла на волоске.
Успешно прорвав линию обороны противника, полк, пройдя по вражеским тылам около десяти километров, вышел к цели – большому заводу, который требовалось захватить во что бы то ни стало. Его захвату придавалось настолько большое значение, что полк впервые за всю войну пополнили до штатной численности. Придали, сверх собственных сил, ещё два артиллерийские и одну минометную батарею, два взвода огнемётчиков, две танковые роты и обещали поддержку авиацией.
И вот теперь – все эти усилия оказались тщетными.
Прилегавший к заводу городок оказался практически весь разрушен бомбежками. Странно, но на завод не упало ни одной бомбы… И вроде бы не полные лохи тут поработали – союзная авиация! Там, по слухам, те ещё мастера имелись – и вот, нате вам!
Единственная проезжая дорога упиралась в мост, который, стоило только появиться русским танкам, был немедленно подорван противником.
Ладно, пехоте не привыкать – на противоположный берег переправились не только бойцы, но и даже несколько пушек.
И вот тут – стоп.
Пробираться сквозь развалины было не так-то уж просто, а учитывая, что кое-где немцы успели их заминировать, – задача усложнялась многократно.
Но прошли. И уткнулись в дзот, который сдерживал все дальнейшее продвижение. Казалось бы – вот он, завод! Даже забор видать!
Захваченные пленные в один голос уверяли – другого прохода нет. Вокруг мины – и такие же дзоты. Сложенные из бетонных плит и обломков окружающих зданий, они успешно противостояли огню полковых пушек.
А из-за низко нависших туч не могла помочь и авиация.
Отчаянная атака пехоты при поддержке огнемётчиков успехом не увенчалась. Дойти до дзота не удалось никому. А со слов тех же пленных, завод ускоренно готовили к уничтожению.
Времени оставалось в обрез…
– Есть мысль… – внезапно произнёс артиллерист. – Надо минометчиков использовать!
– Да рази ж они рассадят этот дзот? Пушки не взяли! – усомнился комполка.
– Не рассадят, – кивнул Аграков. – Но помочь – могут.
Утром следующего дня Осадчий сидел на полуразрушенном чердаке и наблюдал, как сноровисто устанавливают своё оружие миномётчики. А присевший рядом с капитаном сержант-наводчик словно бы прирос к биноклю. Между позицией миномётчиков и дзотом колыхались на ветру какие-то тряпки, которые развесил сержант ещё затемно. Сколь могли подойти близко – подошли. Дальше дороги никто не знал, вполне можно было нарваться на мину. Впрочем, миномётчику хватало и этого.
– Тряпки-то зачем? – удивился капитан.
– В обычной ситуации – и впрямь незачем. Ветер, если нашу мину куда-нибудь снесёт – так не столь и важно. Всё равно осколки достанут. Но в данной ситуации… Нам каждый выстрел нужен!
Пару раз миномет выстрелил – но куда-то совсем далеко. Тем не менее, сержант удовлетворённо покивал головой и что-то записал в блокнот.
– Вы к атаке готовы, товарищ капитан?
– Давно уже! Ещё со вчерашнего дня!
– Можете начинать.
– А стрелять вы когда собираетесь? – удивился Осадчий.
– Да вот как до той белой стены дойдёте – тогда и начнём, – спокойно ответствовал миномётчик.
«Чертовщина какая-то…» – подумал капитан, спускаясь вниз.
Но делать нечего, завод надо брать сейчас.
Выдвинувшись на рубеж атаки, Осадчий огляделся по сторонам. Взгляд его упал на командира отделения огнеметчиков. Пожилой усатый старшина что-то втолковывал своим бойцам, указывая на окружающие развалины. Вся надежда на них! На миномет капитан откровенно не надеялся и поэтому дал бойцам команду всячески оберегать солдат с тяжелыми стальными баллонами за спиной.
Ракета!
И буквально через пару мгновений первая мина разорвалась прямо перед дзотом.
Вторая, третья…
Что он там делает? Куда стреляет?
– А молоток парень! – крякнул оказавшийся рядом командир минометчиков. – Хорошо кладёт!
– Куда он кладёт? – не понял Осадчий.
– Так он фрицу все амбразуры землёй и камнями засыпал! Как стрелять-то теперь?
И верно – откуда-то из-за дзота выскочила юркая фигура с лопатой – не иначе как обзор расчищать.
Вот тут бы по немцу и врезать!
Но мины этот раз взорвались где-то сзади…
А бойцы, стреляя на ходу, уже подбегали к дзоту – миномет перенес огонь куда-то вглубь немецких позиций.
Разумеется, дзотом вся оборона на этом участке не ограничивалась, но с таким противником бой шёл уже на равных… Его можно было увидеть – и можно было убить! Бетонной плиты над головой там ни у кого больше не имелось.
Спрыгнув в узкий проход, ведущий к двери дзота, Осадчий споткнулся о тело убитого фрица. Ещё один свешивался через порог открытой двери. Мины легли с почти ювелирной точностью. Засыпав горячим металлом не только проход, но и немалую часть самого дзота. А учитывая то, что пулемет располагался прямо напротив открытой двери…
Да… постарался миномётчик!
Так вот куда он стрелял! Ждал, пока выбегут фрицы расчищать амбразуры. И входная дверь окажется открытой…
Сержант никому не двинул в рыло и никого не расстрелял. Вся его вина состояла в том, что, встретив среди освобождённых из плена свою знакомую, он не только поделился с ней и её товарищами продовольствием, которое было выдано на весь взвод, но ещё и проводил девушек несколько километров до шоссе, где уже шли свои войска и было намного спокойнее.
И всё бы ничего, даже продовольствие списали бы как-нибудь. Но вся беда в том, что батарея, повинуясь приказу, снялась и убыла на новые позиции.
Вильнер нашёл её только через два дня.
А самовольная отлучка на срок более трех часов считалась дезертирством.
Вот и огрёб сержант три месяца штрафной роты.
– А почему именно эти? – отложил в сторону последнюю папку Сиротин. – Что, наша доблестная милиция настолько оскудела кадрами, что не смогла разыскать в своих рядах пару-тройку убедительных злодеев? Таких, чтобы любой урка их за своих принял?
– Ну, полагаю, если захотеть, из таких кандидатов вполне можно набрать полнокровный полк, – Гальченко сидел на подоконнике и рассеянно наблюдал за улицей.
– Тогда объясни мне, старому, в чём дело? Да заодно растолкуй – у кого это возникла мысль меня в злодея перекрестить?
– У меня она возникла. Тут вот в чём дело, дед Миша, можно, конечно, составить такую банду, что любой милиционер за три квартала стойку примет. Можно. Но не нужно, – Проводник легко спрыгнул с подоконника и опустился на стул напротив собеседника.