Беглец

Но кое-кто остался. По самым разным причинам. Боязнь потерять нажитое здесь была далеко не на последнем месте. Бросить свой домик, хорошую квартиру… а жить-то как? Да и благодаря городским средствам массовой информации значительная часть обывателей традиционно сомневалась во всём, что только ни исходило из официальных каналов. А уж «креативный класс» этого не воспринимал в принципе. Они и не поверили призывам к эвакуации. А когда внезапно убедились в том, что это не шутки, – кордоны уже стали заворачивать людей назад…
– Вот так и стало… Хочешь жить – иди к «Бродягам», в банду. Там накормят, дадут кров, но отрабатывать заставят.
– К «Бродягам»? Кто это?
– Все мы. Те, кто не военные и не наёмники.
– То есть?
Миха облизал пересохшие губы.
– У тех всё просто. Те, кто под забугорниками ходил, объединились с теми, кто пытался устроить им прорыв через кордон. Местных к себе не берут, не доверяют. И правильно, в общем, делают…
– Ага… видел я их шеврон…
– Их всех кличут юсеками. Что это или кто это – не знаю. Наши же – в подавляющем большинстве вояки либо десантура. Отставные, естественно. Сидят на тех заводах, что раньше охраняли. Там у них такой Верден – закачаешься! Зовутся они «Стрижами».
– И этих видел. Тоже, надо думать, чужаков не жалуют, – кивнул Пётр.
– Ну, вот… так и я к Гришке попал. Там порядок простой – сдай свои нычки и живи. Больше сдал – лучше жизнь. Нечего сдавать – докажи свою ценность иным путём. Можешь кого-нибудь убить – из числа конкурентов или врагов.
– Что тебе отмерили?
– Завалить охрану купца – он под чужой крышей ходит. А как начну, так и прочая братва подоспеет. Дали пистолет с одним магазином – воюй!
– Что за купец такой?
– Лесная, дом семь. Никитой зовут.
– А ты, значит, решил в отрыв…
– Так мимо ангара же идём! Тут ни одна собака бы не нашла! Выбрал я момент, стрельнул – и ходу! – возбуждённо проговорил старый друг.
Ой, что-то румянец у него нездоровый…
– Ладно уж… стрелок! Лежи, поправляйся! Жмуров я со двора наладил, сюда их дружки прийти не должны.
Забот сразу прибавилось. Нормально было с едой – её пока хватало. Сделав пару ходок в гараж, Беглец притащил оттуда ещё несколько пакетов с собачьим кормом, решив тем самым проблему кормления Анчара. Ну, пока решив.… А вот что делать с Мишкой, как его кормить?
А ему день ото дня становилось хуже. Не сильно помогало и обезболивающее, теперь его приходилось колоть чаще. Кобель теперь всё время лежал около хозяина, уложив здоровенную башку на лапы и чутко следя за любым его движением. Вот Анчар-то поправлялся быстро, не зря говорят – заживает как на собаке!
Пётр прекратил все свои вылазки и целыми днями сидел около товарища. Поил его сваренным из консервов бульоном, как мог, выхаживал. Собак молча наблюдал за его действиями, не делая никаких попыток помешать. Его раны, слава Богу, обрабатывать больше не приходилось.
А на улицах текла своя жизнь… Кто-то постреливал, разок что-то серьёзное подорвали – словом, всё, как обычно. Но в ангар никто не заглядывал. Слишком уж затрапезно тот выглядел.
Пользуясь затишьем, Пётр слил бензин из автомобилей, использовав все ёмкости, какие только разыскал. Вышло его неожиданно много – литров четыреста с гаком! Если его расходовать только как заправку для примуса – ресторан можно открывать!
Проснулся он от того, что услышал собаку. Анчар плакал – именно так можно было описать те звуки, что он издавал. Скулеж… или тонкое подвывание – но Беглец воспринял это именно как плач. Спрыгнув из кузова грузовика, где он последнее время спал, не поднимаясь наверх, он подбежал к товарищу. Руки у Мишки были уже холодными…
Похоронил он его в углу двора, земля тут была относительно мягкой, и могилу удалось выкопать сравнительно легко.
Присел у изголовья: «Эх, Мишка, Мишка… каким бы ты ни был при жизни, но умер как человек. Как настоящий человек!»
Анчар, глядя на Петра большими глазами, не проронил ни звука. С того момента, как он опустил тело хозяина в землю, пес замолк и никак на происходящее не реагировал.
– Тут лежать будешь?
Собак не ответил.
– Ну, я тебе еды сюда принесу…
И опять – ни звука в ответ.
 
6
 
Купеческая контора выглядела… На ум пришло старинное слово – лабаз. Почему именно оно? Да, черт его знает. Но вот именно на лабаз это строение походило более всего. И охранник тут стоял на улице, не внутри сидел. Для этого был оборудован навес и легкая загородка с калиткой в ней.
Хотя процедура досмотра проходила похожим образом. Предложив повесить двустволку на специальный гвоздик, страж ощупал карманы потенциального покупателя. Заставил выложить на специальный столик и патроны к ружью.
– Что там? – кивнул он на сумку.
– Оружие. На продажу.
– Предъяви!
И на что тут рассчитывали бандюки Гришки-радиста? При таком-то контроле? Проверив отсутствие боеприпасов к продаваемым стволам, караульный чуть смягчился.
– Тебе туда! – и в стене приоткрылась дверь. Интересно, стало быть, за процедурой досмотра наблюдал ещё кто-то? Ведь сам охранник и с места не двинулся.
Коридор. Никаких решеток.
А вот в конце, там, где он сворачивал почти под прямым углом, в стене чернела амбразура. И оттуда явственно пахнуло табачным дымом.
Вот и второй охранник нарисовался… там он сидит, больше негде. Да и кладка свежая, недавно такую загородку соорудили.
Никита оказался полной противоположностью Кабану. Худощавый и с правильными чертами лица.
– Номер? Если есть, конечно…
– Триста четырнадцать.
Купец скосил глаза куда-то вниз, пару минут молчал.
– Годится. Что принёс?
Выложив на прилавок «Кедр», «ТТ» и магазины к ним, Пётр добавил ещё несколько аптечек. Парочку – уже вскрытых, что сразу же было отмечено Никитой.
– Что так?
– Пришлось использовать. И ещё – лично для тебя инфа есть.
– А именно? – скептически скривил губы торгаш.
– Тебя хотят грабануть. Группировка Гришки-радиста. Он послал для этого группу, но им сильно не повезло – попали в засаду. Но я так думаю, что у него это не единственные отморозки были.
– Откуда знаешь?
– Одного не сразу убили, он смог уползти в сторонку. Там я на него и наткнулся утром. Махнулись – я ему шприц, а он мне инфу. Так и договорились. Пока он рассказывал, я его и колол…
– И дальше что?
– Да помер он вскорости.
Купец побарабанил пальцами по столу.
– Ну… А ещё что он сказал?
– Тебе не интересно будет.
На этот раз пауза подзатянулась.
– Ладно. Проехали. Что хочешь за это добро?
– Ствол нормальный нужен. С глушаком, если есть. Бинты. Ну и патроны к стволу, сам понимаешь…
– С глушаком? Трудно с этим будет… – призадумался торгаш.
Он поднялся и ушел куда-то внутрь помещения. Отсутствовал достаточно долго. И вернувшись, положил на прилавок тяжелую брезентовую сумку.
– Вот. Ничего другого нет. У меня тут не арсенал, если хочешь знать.
«Кипарис» – знакомая машинка. Три магазина на тридцать патронов, один на двадцать. Отдельно, в специальном кармашке глушитель. Ремешок, чтобы носить на плече.
– Патронов дам на два магазина. И бинтов пять штук. Извини, но на большее ты пока не заработал.
– А…
– И номер тебе меняю – на полсотни сразу, цени!
Двести шестьдесят четыре, стало быть? Ну, что ж… и то хлеб.
Пётр проверил оружие, передёрнул затвор, нажал на спуск. Вроде бы всё в норме… Убрал в карман бинты и повесил сумку с «Кипарисом» на плечо.
– Патроны тебе на улице отдадут.
Разумная мера предосторожности, неплохо у него это тут организовано. Значит, помимо двоих охранников, есть и ещё кто-то, кто выполняет такие поручения.
* * *
Ветер?
Не похоже… он не бывает настолько постоянным. Всегда есть какие-то периоды затухания или, наоборот, повышения, порывы всяческие… А здесь движение постоянное, я бы даже сказал, что регулярное.