Цитадель в огне

Гнур охнул.
– И сколько ждать?
Чародей ответил с неохотой:
– Знал бы, было бы проще.
– А вдруг это годы?
– Вряд ли, – ответил чародей. – Но и когда наберет магию, все-таки посоветовал бы расходовать силы Талисмана бережнее. Вам предстоит совершить много нужных…
– И великих!
– И великих дел, – согласился он. – Если только не будете расходовать направо и налево.
– Только на нужное, – подтвердил Гнур торжественно. – Мне на нужное, а остальным можно не давать вообще. Обойдутся! Зачем нам массовость? Мир держится на гениях и подвижниках.
Лотер прорычал мощно:
– Потише, жаба зеленая. Тебе дадим последним. Больно наглый.
Гнур, игнорируя могучего оборотня, повернулся к Теонарду. Тот сидит смирный и спокойный, поглядывает в сторону своего замка, что не замок, а скорее башня, куда успел перетащить клетку с голубями.
– Скотина, ты догадывался? – спросил гоблин зло. – Или просто повезло?
Теонард ответил пренебрежительным голосом, но все же многие уловили в его голосе виноватую нотку:
– Я не чародей, откуда мог знать? Но сильным да решительным судьба дует в спину, а трусам в харю. Ну, ты понял, о ком я.
– Сильный и решительный здесь я, – объявил Гнур. – Но я думаю о великом, поэтому меня могут обманывать мелкие люди по разным мелочам.
– Значит, – сказал Теонард миролюбиво, – в следующий раз судьба даст тебе больше. Потом догонит и еще даст.
Виллейн прислушался, буркнул:
– Хорошо даст. Чародей, что нам теперь?
Чародей развел руками.
– Ждать. Нет, я не останусь, у меня дел невпроворот. Но присматривать за вами буду. Издали.
– Через волшебное зеркало? – спросил Виллейн жадно.
– Предмет неважен, – ответил чародей. – Я могу смотреть не только через зеркало.
Мелкинд раскрыл рот, чтобы расспросить о предметах, в которые можно зреть другие миры, но лицо чародея стало таким, словно уже не здесь, а где-то далеко, смотрит в глаза вечности.
Он поднял правую руку, пальцы заиграли, будто перебирает невидимые струны, глаза побелели. Где-то в небе послышался вой, такой тоскливый и зловещий, что всем сразу захотелось укрыться где-нибудь поглубже, пусть даже в шахте гнома.
Через секунду небо над лесом потемнело, на севере появилась темно-синяя туча, она стремительно помчалась, цепляясь за верхушки деревьев.
Зашумела листва, в воздухе закружились крупные снежинки, падая на камни, тут же таяли. Хранители невольно отступили от чародея, лица позакрывали ладонями, пригнулись.
Когда сверху ударил ледяной поток, он вскинул посох и что-то неразборчиво выкрикнул, вихрь моментально окутал его, укрыв от глаз. Порыв поднял воздушный кокон, окатив хранителей ледяным дыханием, эльфийку откинуло на несколько шагов, она осталась лежать, прикрыв голову ладонями. Ихтионка вцепилась в большой палец тролля и зажмурилась. Остальные держатся, боясь посрамиться перед женщинами, хотя согнулись так, словно на них по три мешка камней.
Спустя мгновение вихрь взвился в небо и умчался на север, холодная туча с удивительной быстротой улетела следом. Небо тут же расчистилось, солнце радостно засияло, словно не было никогда северного ветра с его снегом и холодом.
Хранители разгибались, стряхивали с плеч ледяную крошку, что сразу же начала таять.
Едва погода успокоилась, эльфийка подхватилась, поспешно расправила серебристые волосы, оглядела себя, проверяя, чтобы корсет не перекрутился, а осколок надежно лежал в декольте. Затем вскинула голову и гордо прошагала к воргу, который выпрямился взъерошенный и злой.
Мелкинд поднялся с колен, оглядываясь, словно застукали на чем-то непотребном, сказал нервно:
– Снова ждать!.. Сколько ждать? Я всю жизнь жду!.. И опять ждать?.. Это невыносимо!.. А кто знает, сколько?
Гнур вытер с лица растаявшие снежинки и посмотрел на него злыми глазами.
– Виллейн, а не ты у нас чародей и волшебник? Швырялся огненными шарами почище нашего чародея! Хоть и почти всегда промахивался, огнетролли ж такие мелкие, но все же показал себя как бы тоже магом. Это мы у тебя должны спрашивать, сколько и чего ждать.
Виллейн огрызнулся, поправляя амулеты:
– Не знаю! Но если я не знаю, то что вы, тупое стадо, знать можете?.. Давайте просто ждать.
Теонард во время ухода чародея стоял, как изваяние, с видом северного героя, который прошел такое, что никому и не снилось, а если снилось, то в кошмарах. Он кивком указал на каменного тролля. Тот за все время не шевельнулся – то ли еще спит, то ли внимательно слушает. На плечах темные следы от растаявших льдинок, у правой ладони перепуганная ихтионка.
– Это он может ждать, – проговорил Теонард. – У него от обеда до ужина может пройти сто лет, а я вот уже сейчас есть хочу!
– Это можно и моей магией, – заверил Виллейн, – любые блюда создам! Но ты должен поддержать мой заказ на башню.
– Лучше останусь голодным, – ответил Теонард кратко.
Лотер в сторонке беседовал с горгульей и Каонэль, услышал, повернулся к ним.
– Я как раз собираюсь на охоту, – сообщил он. – Вам что принести?
– Я с тобой, – сказал Теонард. – На всех не наловишь, тут вон сколько голодных…
– Хорошо, – согласился Лотер. – Я кого не убью сразу, погоню на тебя. Будь наготове.
Теонард кивнул, они быстро пошли к лесу. Когда прошли половину пути, на землю упала плотная уродливая тень. Лотер скакнул в сторону, а Теонард упал и, перекатившись через голову, выставил в небо арбалет с наложенной стрелой.
Над ними прошла, широко растопырив крылья, горгулья. У самой кромки леса остановилась неподвижно в воздухе на уровне вершин деревьев, оглянулась, едва-едва шевеля крыльями.
Теонард поднялся, буркнул зло:
– Она с нами.
– Почему всегда молчит? – поинтересовался Лотер. – Немая?.. Виллейн вон хотя бы шипит…
Теонард покачал головой.
– Стесняется.
– Чего-чего?
– У нее голос, – объяснил Теонард со смешком, – не совсем как бы женский… Гнусный такой, каркающий.
Лотер посмотрел на горгулью с сочувствием. Та все еще висит у края деревьев, поглядывает то дальше в лес, то вниз на двух Хранителей.
– Эй, – крикнул Теонард, – как тебя зовут?.. Да брось играть в молчанку, мы все здесь такие уроды, что самим в зеркало смотреть боязно и противно. Но мы команда!.. Сейчас команда из трех!
Горгулья сделала над ними полукруг, Теонард все же вздрогнул, когда с неба прозвучало резкое:
– Мелисс!..
Лотер крикнул в ответ первым:
– Прекрасное имя!.. Хоть и слишком женс- кое, мягкое. А вот голос мне нравится больше. Настоящий голос, такой так важен в бою и в нашей нелегкой жизни!.. Теонард, стой здесь, а мы с Мелисс погоним зверей на тебя, успевай только стрелять!
– Успею, – заверил Теонард.
Лотер ударился о землю и превратился в огромного черного волка, намного более крупного и сильного, чем простые волки. На траве остались лишь портки. Теонард невольно отшатнулся, хотя уже не раз видел, как обращается полузверь.
Он покосился в сторону, следом за ними спешит Страг и машет, чтоб подождали, арбалетчик махнул в ответ.
А горгулья громко каркнула, раскинула крылья шире и заскользила над деревьями, где вскоре исчезла за вершинками.
За день плато прогрелось, мир постепенно погружался в уютное вечернее тепло. Из леса донеслись чириканье и пение соловья, будто птицы даже не заметили, что совсем рядом бегают ворг и не менее опасный человек с арбалетом. К тому же небо контролирует горгулья, молчаливая и от этого еще более жуткая.
Спустя несколько часов на обрыве собралась стайка чаек, они уже устроили себе ужин и с довольным видом срываются вниз, завидев в воде рыбешку. Но возвращаться не спешат, потому что остальные птицы тут же бросаются догонять. Над морем крики и гам, иногда появляются темные крачки и умудряются выхватывать рыбу прямо из-под клювов.
Хранители разбились на группы и поглядывают то на море, то на лес. Наконец из-за деревьев показались Страг и Теонард, а на плече у Лотера большая туша. Над ними, грозно распахнув крылья, парит горгулья. В лапах тоже что-то большое, тяжелое, – Мелисс слишком уж часто работает крыльями.