Метаморфозы сознания (СИ)

Ей не объясняли, что именно сделали учёные. Ты просто умнее других, говорили учителя. Снежана знала, что это не совсем так, но молчала. А однажды к ним в класс пришёл грустный директор и сказал, что со следующего года они пойдут в общеобразовательные школы. Потому что проект закрывают.
Снежану выпустили в большой мир. Ты умнее, вспомнила она. Только ей не хватило ума скрыть свои способности. А дети очень не любят тех, кто отличается от них.
Взрослые, впрочем, тоже.
— Ладно, — наконец сказала она. — Верю. Чего вы от меня хотите?
— Я хочу, чтобы вы обучились управлению нашей лодкой и доставили учёных к плавучему острову. Это опасная миссия, скрывать не буду. Но нам нужна информация. Иначе можно забыть о колонизации Фрейи. Нас уничтожат.
Довод был железобетонный. Снежана медленно кивнула. Что же, она привыкла рисковать. Каждый полёт — это риск. Когда дикоптер взмывает в небо, всегда есть шанс не вернуться. Что с того, если здесь он будет в сотню раз выше?
— А почему бы не отправить робота? — на всякий случай спросила она.
— Я консультировался с инженерами, — ответил Эдмунд. — Создание специального автоматического аппарата потребует гораздо больше времени на разработку аппарата, а времени у нас нет. Телеуправление тоже не подходит. Сквозь слой морской воды пройдут только сверхдлинные волны, но они не годятся для этой цели: слишком медленная связь, нужны огромные антенны и так далее. Остаётся живой пилот. Такой, которого можно было бы обучить за очень короткий срок.
— Я согласна, — вздохнула Снежана. — Но у меня есть одно условие.
— Условие? — Эдмунд поднял брови. Он явно не ожидал ничего подобного.
— Да. Вы расскажете, что сотворили с моим телом, когда я ещё только росла в инкубаторе.
— Резонная просьба, — он кивнул. — Хорошо. Как у вас с нейробиологией?
— Только знаю, что это такое, — честно ответила Снежана.
— Понятно. Тогда попробую как можно проще. Ваша модификация являлась контрольной для проекта «Метаморфоз». Грубо говоря, она нужна для проверки, чтобы сравнить частичное изменение мозга с полным. С помощью технологий редактирования генома мы изменили часть генов в вашей ДНК. В основном это гены, отвечающие за работу гиппокампа, синаптическую пластичность, синтез глутаминовой и гамма-аминомасляной кислот...
Он посмотрел в совершенно пустые глаза собеседницы и вздохнул.
— Понимаете, человек не приспособлен для запоминания слов и абстрактных понятий. Куда проще ему запоминать навигацию по местности и материальные, видимые объекты — такой вот эволюционный недостаток, доставшийся нам от предков. Мы устранили его с помощью перестройки нейронов в вашем мозгу. А вот всё остальное, хоть и обусловленное генетически, может быть достигнуто при помощи тренировок обычным человеком. Вы не полноценный ординатор, но зато у вас отсутствуют их проблемы. Всё, чем вы отличаетесь от среднестатистического человека — это способность очень быстро обучаться любому делу, доступному вашему интеллекту.
— Поняла, — тихо сказала Снежана.
— Можно сказать, что вы и ваши коллеги — едва ли не лучший наш результат, — закончил Эдмунд. — До вас генетические эксперименты касались регенерации, прочности мышц и костей, лечения склонности к раку и наследственных болезней. Потом мы попытались затронуть мозг и... ну, вы знаете, чем это кончилось. Зато вперёд выдвинулись контрольные линии вроде вашей. Возможно, в будущем именно они станут использоваться для создания специалистов-модификантов, а ординаторы так и останутся нашей ошибкой. Я ответил на ваш вопрос?
— Да, наверное... — протянула Снежана. — Знаете, в лётной академии меня хвалили за успехи в учёбе, а мне было стыдно, потому что я знала, что это не мои заслуги.
Эдмунд пожал плечами.
— Это не так, — сказал он. — Вы же не станете корить высокого спортсмена за хорошую игру в баскетбол только потому, что он от рождения высокий? Ваша заслуга в том, что вы хотели учиться. Без этого генетически модифицированная память и мышление бесполезны.
— Мне пора, — Снежана поднялась. Слова Эдмунда Келлера что-то задели в её душе, и она очень жалела, что на Фрейе в нынешние времена нечем напиться. — Сообщите, когда я понадоблюсь.
— Всенепременно, — кивнул её собеседник.
  
Плавучий остров D-426, 2 июня. Хелена Моргенсен
 
— Хр, — сказала Фиона.
— Молчи, — Хелена осторожно коснулась её губ. — Первичное действие яда проходит, но говорить тебе пока не стоит.
Итальянка на миг прикрыла глаза.
— Ну и отлично, — вздохнула ординатор.
Они сидели в пещере уже несколько часов. Сперва Хелена с тревогой поглядывала на индикатор заряда прибора ИВЛ, но тот был полон и не спешил пока опускаться до нуля. Кто знает, сколько ещё будет действовать яд? Газовой смеси в баллоне точно не хватило бы: по инструкции это сорок пять минут нормального дыхания. А Фиона не может дышать только из-за паралича мышц, подавать ей чистый воздух не так необходимо.
Оставалось только благодарить конструктора, додумавшегося включить в медицинский шкаф дикоптера всё, что только можно. Впрочем, это ведь универсальная машина. На ней могут и медики летать, и спасатели, и кто угодно. А комплектация одинаково полная у всех. Мало ли что может случиться, тем более на Фрейе?
Мужчины тщательно исследовали пещеру и не обнаружили ни пустот, ни скрытого выхода. Кроме нескольких грязно-белых булыжников, здесь не было вообще ничего. Забраться наверх по куполообразному скату, покрытому всё той же губкой, не представлялось возможным. Люди угодили в настоящую западню, как мухи в кувшинчик непентеса.
— Если совсем невмоготу станет, можно будет попытаться вырезать ступеньки и выбраться по ним, — сказал Олег. — Правда, не автоматами же стены долбить... Под слоем этой дряни тут известняк, он хоть и мягкий, но у нас есть только ножи.
— Захочешь, так и гранит расковыряешь, была бы необходимость, — хмыкнул Джеймс. Капитан сидел на большом камне и тщательно проверял механизмы винтовки. — Только наверху нам делать особо нечего. Док, что там с растительностью? Лодку сделать получится?
Хелена покачала головой. Флору островов она изучила неплохо, и кроме кустов там почти ничего не росло. Кое-где встречались джунгли вроде тех, где они попали в засаду, но не больше того.
— Только если вы умеете делать лодки из лозы и лиан, капитан, — отозвалась она.
— Я-то умею, но в такой лодке только по реке плавать, океан не осилим. Тёмная энергия! Тут даже хуже, чем в африканских джунглях!
— Время перечитать Даниэля Дефо, — подытожил Олег. — К слову, я должен ещё раз извиниться, Хелена.
— За что?
— За то, что думал о вас гадости. До того, как познакомился.
— Вы — исключение. Большинство после знакомства продолжает и думать, и говорить.
— Возможно. Наверное, это потому, что я в какой-то мере знаю, каково вам. Я же сознательно заменил себе руки. Люди этого не понимают.
— Ну ещё бы, — усмехнулся Джеймс, изучая поверхность озера. По той пробегала лёгкая рябь. — Если ты потерял руку в катастрофе и тебе приладили новую, красивую и полимерную, ты — жертва. А если оттяпал её сам, чтобы поставить протез и гнуть пальцами подковы, ты — идиот. Вот так они и думают. Попробуй объясни, что это не их собачье дело.
— Я слышал, Иван зовёт вас ходячим ноутбуком, — Олег посмотрел на Хелену. — И вы терпите?
— Да. Мне безразлично, как он меня называет.
— Этим вы только ухудшаете ситуацию, — покачал головой спецназовец. — Человек ответил бы. Или подчинился. А вы — ни то, ни другое. Вам всё равно.
— Разве это может быть причиной оскорблений?
— Не причиной. Тем, что провоцирует оскорблять вас снова и снова. Вы — не такая, как все, и даже не пытаетесь притворяться. Вот и всё.
— Хр! — возмутилась Фиона.
— Интересная мысль, — задумчиво проговорила Хелена.
— Подумайте над этим, — он хотел сказать что-то ещё и вдруг насторожился. Джеймс тоже перехватил винтовку, соскальзывая с камня и укрываясь за ним.