Балтийский рейд

Щукарь от себя добавил, что и два его дозорных ушкуя уже сутки как выдвинулись на максимальной скорости к Вотскому заливу для начала морской разведки, а к нему вскоре подойдут ещё пара из Новгорода и общее их количество тогда составит пять с полутора сотнями команды.

В общем, всё было по плану, и Андрей решил, что пора уже приступать к тому главному, для чего, собственно, они сегодня все и собрались, а именно – разработать план прорыва в Вотский залив с реки Невы и всего того, что затем должно было последовать.

Предложений и проектов по прорыву в море было много, так же как и разгоревшихся за ними споров и горячих обсуждений. Все сходились к тому, что действовать нужно ночью и желательно в самую ненастную погоду, а в идеале, так ещё и при попутном ветре вообще. При невозможности проскочить незаметно, коггам необходимо было бы прорываться в открытое море, а вёртким ладьям да ушкуям попытаться связать боем датчан и, как можно сильнее, отвлечь их от тяжёлых морских судов новгородцев. Все понимали, что шансов на успех было действительно очень мало, слишком большим, просто подавляющим преимуществом на море обладал сейчас их противник. Даже отчаянный атаман ушкуйников Радята Щукарь задумчиво хмурился и покачивал как-то недовольно головой. Ганзейские же шкиперы и вовсе, все, померив своими пальцами на расстеленной карте, о чём-то затем пошептавшись, выдали заключение, что всё здесь бесполезно, и в поход сейчас идти просто бессмысленно.

Андрей внимательно выслушал всех, хмыкнул над заключениемдружного квартета немецких коллег. И уже тогда, когда общий гвалт в избе затих, а споры по обсуждению всех личных предложений закончились, подвёл конечный итог:

– Всем спасибо за ваши задумки господа. Некоторые из них действительно вполне себе интересными будут. Ну, вот хотя бы взять мысль командира судовой рати прапорщика Молчана. А это навязать плотов побольше и на каждый из них поставить по паре светильников, как бы как на морских судах на нос и на корму. Мысль, полагаю, интересная будет. Десять-пятнадцать таких плотов собрать для нас ведь не такуж сложно будет. Течением из Невы их в ночной залив хорошо эдак вынесет. Так что, какую-то часть судов данов они на себя в качестве приманки, хотя бы на время, но оттянуть смогут. Ну а нам как раз это и нужно будет, чтобы их в единый кулак в центре собрать, от побережья оттянув. Но всего это, конечно же, не решит. Поэтому действовать мы будем так.

Слушайте окончательный план наших действий, и если что-то кому-то будет непонятно, то дополним и обсудим его уже в конце. Итак…

Одна наша дозорная ладья со взводом разведки из карел сейчас уже, наверное, проходит Ладожское озеро и заходит в реку Нева. Их задача прочесать самым тщательным образом оба её берега от Ладоги до устья и возле самого места впадения реки проверить весь берег Вотского залива. Уверен, что где-нибудь тут у датчан должны быть выставлены посты, контролирующие русло Невы. И способы подачи сигналов на патрульные суда в заливе, у них, думаю, тоже имеются. Поэтому разведке была поставлена задача, вскрыть все эти посты, по возможности себя при этом никак не обнаруживая.

Два ушкуя Радяты Ивановича вышли так же к заливу, чтобы постараться проскочить в него ночью и уже там всё на месте разведать. Даже если их в итоге и засекут, то ничего страшного, потомки викингов всё равно нас здесь уже ждут и тогда-то уж точно соберут все свои силы в один кулак для «горячей и дружеской встречи». Вот тут-то мы будем их всех уже видеть и знать, сколько их всего, да где они теперь располагаются.

– Через пять дней все наши конные сотни, что не участвуют в морском походе, выходят в направлении Эстляндского Ревеля, что находится под управлением датской короны. Путь туда, конечно, долгий, но и идти им можно будет налегке. Не для боя идти, а для того, чтобы потревожить Эстляндское герцогство и оттянуть на себя хотя бы какую-то часть его внимания. Путь там датчане в Ревеле думают да гадают – по морю мы к Ганзе прорываемся или уже совсем с ума сошли и сухим путём к своему союзнику решили пройти. Так-то для них, как для истинных европейцев, мы ведь вообще вечная загадка. Никогда им бедным не угадать, что же ещё от нас можно ждать. Вон, вы об этом того же Михаэля или Дитриха спросите, они я думаю, вам это подтвердят.

И шкиперы немцы согласно закивали своими седыми головами:

– Я, я…Натюрлих! Русские такие странные люди…

– Ладно, отвлеклись. Помимо обманного и отвлекающего маневра будет там и ещё одна задача у нашей конницы. Нужно хорошенько и крепко разведать все пути-дорожки в этом краю. Чую я, что не раз нам ещё туда придётся наведаться к западу и к северу от Чудского озера. Поэтому и пройти всё придётся заранее ножками, да заодно и на свои карты всё поточнее нужно будет нанести. Конница, нашумев и приковав к себе внимание местных, должна будет после всего этого уйти южнее Чудского озера к самому городу Пскову. Там с местными властями всё уже Ярославом Всеволодовичем обговорено, и псковичи только рады будут получить хотя бы на время такое вот усиление в виде отборной конной дружины. Вот там-то вы, Василий, и отдохнёте после своего длинного похода да затаитесь до поры до времени, –обратился Сотник к командиру дозорного эскадрона. Только ещё про одну задачу вашего рейда я не договорил пока. Но это уже, скорее, будет вопрос к отдельной степной сотне Азата, что вместе с вами пойдёт. Пока, в отсутствии достаточного количества коней, только эта сотня и будет идти совсем налегке, и «о двуконь».

– В вашу задачу входит, Азат, пройти подальше к западу вместе со всеми. Осмотреться там на будущее и уже с того места, где основные силы будут шумно разворачиваться на Псков, вы тайно от них отделяетесь и по-тихому уходите к устью реки Казари, что впадает в Матсалуский залив Балтики. Места там дикие. Залив мелководный и сильно заросший растительностью. Кругом дремучий лес и почти что совсем нет местных жителей. Осматривайтесь хорошо и оставляйте своё звено, вместе со звеном наших самых лучших конных разведчиков из дозорного эскадрона. А затем напрямую уходите в Псков, к дозорным Василия. Задачей же оставленных звеньев будет затаиться и ждать, всё вокруг пролезть и разнюхать, но ни в коем случае никому там не попасться на глаза. А ждать они в этом забытом углу будут возвращения нашей бригады! –и посмотрел на удивлённые лица присутствующих, –А как вы хотели? Наша задача ведь не только прорваться на Балтику и выйти там, на немецкий берег. Но ещё и вернуться с победой домой. Уверен, после поражения на суше даны только ещё злее станут, и для них уже будет делом чести нас на морское дно пустить при том отходе назад. Так что, путь домой вполне себе может даже и потруднее быть, и нужно будет заранее продумать как можно этот самый обратный свой путь обезопасить. Вот взгляните на карту Варяжского моря, вернее, на его восточную часть. У нас вообще есть два пути отхода в Новгород. Это тот, по которому мы вырываемся сейчас в Балтику, то есть через Вотский залив и через узкое горлышко Невы. И южный путь через Рижский залив да по Ливским владениям в Западную Двину, а по ней уже известными нам всем волоками вверх на Усвяты, Ловать, Полу. Ну и к нам в усадьбу, по уже родной для нас речке Поломети. Всё! Больше водного пути к нам нет! И датчане, даже не сомневайтесь, запрут их накрепко оба! А крестоносцы в Риге им ещё в этом помогут. Неважно, что они сейчас в союзе с Ганзой и как бы косвенно являются и нашими союзниками. Нет! Шанса уничтожить такое хорошее русское подразделение уж они-то точно не упустят! Поэтому мы сделаем всё возможное, чтобы к ним от наших послухов и купцов пришла «надёжная весть», что по Западной Двине к морю двигаются ладьи за русской дружиной. По Ладожскому направлению так же пустим схожие вести и устроим там хорошее шевеление. Приказ о том нужным людям уже отдан. Ну а поподробнее им уже наш начальник разведки все что кому надо растолкует.

И Варун согласно кивнул, показывая, что всё понятно и к исполнению принято.

– Датчане распылят свои силы в Вотском и Рижском заливе, блокируя нам единственные водные пути. Ну, а к себе мы вернёмся уже не водой! –и посмотрел на зашевелившихся и удивлённых соратников, –Да, господа офицеры, мы всегда будем делать то, что от нас никак и никогда не ждут.

– Послушайте. Предположительно в конце лета, когда всё закончится в Гольштейнских землях, мы уйдём обратно морем не северным или южным, а вообще третьим, срединным путём, пройдя по самому центру Балтики. Суда высадят нас, пройдя мимо острова Сааремаа в том самом Матсалуском заливе, в южной части Эстляндского герцогства, где нас и будут ожидать два заранее оставленных конных звена, про которые я вам уже ранее говорил. И вот тут всё будет зависеть от того, как быстро мы сможем выйти из-под неизбежного удара возмездия теперь уже сухопутных сил датчан и немецких крестоносцев. Можете поверить, что злы датчане на нас будут чрезмерно и сделают все, чтобы только угодить своему королю и закопать нас в своей земле.

– Вот тут-то вся скорость от наших гонцов и потребуется, чтобы известить тебя, Василий, –и Сотник посмотрел на сына, – Как только ты получишь о нас весть, немедленно наносишь удар всем своим эскадроном на север в направлении Ревеля и Дерпта, отвлекая внимание от нас и оттягивая на себя все силы врага. Степная сотня по хорошо ими разведанному пути идёт максимально быстро на запад нам на встречу и гонит с собой коней. Нам их хватит три сотни. Думаю, для вашей сотни опытных степняков перегнать их – выполнимая задача?

И Азат, подумав, кивнул утвердительно головой.

– Ну вот…

Теперь в головах у всех начала складываться уже вся мозаика предстоящего большого дела. Хитро! Ах как хитро всё придумал Сотник! Люди зашевелились и начали обсуждать да заново прокручивать все части плана.

– Андрей Иванович, вопрос есть, –послышался голос старшего ладейной команды Бояна Ферапонтовича.

– Да, слушаю, прапорщик, –далему слово командир.

– В общем-то, всё понятно, но у меня все же есть два вопроса. Первый вопрос по направлению плаванья при походе, так сказать, «туда» и второй, это уже по пути, так сказать, по движению «оттуда». Общее-то направление и сам путь до Матсалуского залива мне ясен. Но вот что делать со всеми нашими судами, грузами, командой и, наверняка, появившимися ранеными, мне пока совсем не понятно.

– Бросить суда в заливе и сжечь, а самим стать обузой для нашей рати. Сковать её и подставить под удар…Хм…Что-то не понимаю я.

И все с напряжённым вниманием вновь уставились на Сотника.

– Очень правильный вопрос задаёшь, Ферапонтович, и я рад, что ты его сам сейчас тут вот задал. По первому части пути – «туда»: прорываться в открытую Балтику мы будем севернее, держась поближе к шведским берегам, там, где нас не ждут и с заходом по пути в Готланд. По второй части пути – «оттуда»: действительно, наши стрелковые сотни сядут в Эстляндии на доставленных им коней и получат при этом высокую мобильность…мм…большую скорость хода и уже тогда наверняка смогут уйти из-под любого удара. Но у нас-то ещё остаётся судовая рать и судовые команды, грузы и что всегда, к сожалению, неизбежно в войне, с нами будут наши раненые воины. И никого из них мы, конечно же, никогда не бросим. Поэтому сразу же после высадки стрелковых сотен когги в сопровождении ладей пойдут сразу же на остров Готланд и в главной его гавани Висбю, встанут на якорь, где будут проводить судовой ремонт. Судовые же команды с нашими ранеными будут отдыхать, лечиться и ждать снятия датской блокады. Можете не сомневаться, как только датчане поймут, что наша бригада прорвалась к себе и что высочайший указ короля ими не выполнен, их тут же снимут и стянут обратно к метрополии. После того поражения, какое, как я надеюсь, понесёт датское королевство в генеральном сражении на германских землях, думаю, что Вальдемару II будет уже не до Восточной Балтики. Ему бы закрепиться да устоять самому на троне! Вот какая у него основная задача будет. А с разгромленными сухопутными силами и без флота под рукой, это, думаю, попросту будет невозможно, и он сам это должен понимать. Король ведь далеко не дурак. Да и на Готланд, чтобы там добить наши когги у его флотоводцев, ума также не хватит напасть. Слишком это крепкий орешек будет для них, тем более сейчас. Ну а уж с гутами, я надеюсь, наш главный посол договорится, –и Андрей с усмешкой взглянул на Путяту.

Тот с достоинством поднялся, кивнул слегка головой, важно надул щёки и нахмурил строго свои густые чёрные брови.

– Нунаконец-то и об важных посольских делах тут вспомнили. А то всё бы им воевать да врага за нос водить!

Затем весело улыбнулся, разом сбросив с себя личину спесивого чиновника и обстоятельно ответил:

– С Готландом у Батюшки Великого Новгорода сложились давние отношения. Не всегда, конечно, они были гладкие. Ибо и у них, и у нас главная задача состоит в том, чтобы своя собственная земля развивалась да чтобы своё купечество прибыли получало. Но поняли мы все уже давно, что все дела нам всё равно лучше миром решать. Так что, больших разногласий между Новгородом и Готландом сейчас нет. И у нас в Новгороде, и у них в Висбю стоят свои гостиные дворы с пристанями, складами, домами и мастерскими. Считай, что это как бы такие маленькие городки в большом общем граде. Так что, где встать да отдохнуть всем нашим судам и их командам там есть где. С местными властями, уверен, мы всё решим полюбовно. Самые высокие грамоты нам на то от наших властей дадены. Датчане к нашим гутам на остров даже не сунутся, не волнуйтесь, ибо их там весьма не любят. Все эти вопросы мы предварительно ещё при первом заходе в Висбю на месте решим.

– Ну и отлично! –удовлетворительно кивнул Сотник, –Как только блокада Вотского залива датчанами будет снята, можете сразу же, Боян Ферапонтович, тогда уж и возвращаться домой. Как раз, полагаю, что к тому времени по осени вода будет высокой, так что, глядишь, и на своих судах-так и до Новгорода сможете добраться. Ну, а дальше уж вас там наши речные ладьи до дому домчат.

Больше вопросов на совете не было, и доработанный план, предложенный Сотником, был принят всеми за основу.

Через пять дней конница под командой Василия убывала «шевелить» датчан под Ревелем, а Сотнику ещё предстоял путь в Новгород, ставить точку в истории с Жидиславом, а вместе с ним и на всей имеющийся там агентуре датчан.





Глава 7.Батюшка ВеликийНовгород.





Новгород встретил дозорную Андреевскую ладью перезвоном колоколов на многочисленных церквях да блеском куполов Софийского собора, главного православного храма вечевой республики, Батюшки Великого Новгорода.

Построен он был ещё два века назад, и заложили его великий князь Ярослав Мудрый со своею супругой, княгиней Ириной (Ингигердой). Белоснежный собор имел пять глав, шестая венчала лестничную башню, расположенную в западной галерее южнее входа. Маковицы глав Софии были выполнены в форме древнерусских шлемов. Четыре из них были свинцового цвета, а пятая светилась ярким сусальным золотом. Все новгородцы с трепетом относились к храму Святой Софии, искренне считая её покровителем города и всей новгородской земли. Недаром издревле пришли слова: «Где святая София, там и Новгород!»

Не раз, подходя к пристани, каждый на ладье перекрестился и обратился с горячей молитвой к главной святыне северной Руси о высшей помощи в добрых делах и её заступничестве.

На пристани их уже ждали. Перескакивая по мосткам на брёвна пристани, Андрей сразу же попал в крепкие объятия дядьки Акима.

– Здорово, Васильевич! Ты как дубок крепок,–Сотник, улыбаясь, потирал руки, –Не берут года княжью гридь, хоть сейчас на коня!

– Да ладно тебе, пересмешник, –усмехнулся старый воин, –Сам уже дед давно, а всё над стариками подшучиваешь. Не те у меня уже силы теперь, чтобы в дальние походы хаживать. Так, только внучат понянчить, да и то уже за твоими пострелятами-то не всегда угонишься.

– Ну ладно, ладно, дядька. Не прибедняйся, повоюем ещё, столько дел у нас с тобой впереди! Нам ведь твой опыт да умения шибко бывают нужны. Вот и сейчас, не с проста мы сюда примчались.

– Да понятно, –усмехнулся ветеран, –Коли сам-то без всей дружины сюда прилетел. Да и по ребятам из твоих дозорных я уж кое-что понял, хоть они и молчат «как рыбы в воде», и всё по городу да по его окрестностям, словно те волки рыщут. Вон старшие их Саватей с Родионом заждались тебя, уж поди, –и кивнул за спину, где чуть в отдалении от причалов стояли одетые в невзрачные серые армячки да в старые штопаные перештопанные одёжки знакомые лица.

– Разведчики, блин, замаскировались – то как! –порадовался за командиров пластунов Сотник.

Он за суетой выгрузки как-то и не заметил в причальной сутолоке своих людей. И ведь ясно, что не только двое их тут. Небось, как минимум, пара звеньев, словно частым гребнем сейчас всю пристань прочёсывают.

И, уже целенаправленно теперь присматриваясь, выделил из разношёрстной и гомонящей толчеи людей, несколько своих разведчиков. Работают, однако, ребята!

– Господин хороший! Не надо ли чего? Может, разгрузить, погрузить, донести что-нибудь нужно! Мы ведь добрым людям завсегда готовы помочь! –подскочив к Сотнику, заголосил запылённый, со спутанной и облепленной соломою шевелюрой Саватей.

А Родька свистнул, и из хаотичной толпы разом вынырнули пять крепких, одетых в такую же рванину, «грузчиков».

– Ты не подумай, господин, у меня вон битюги крепкие! Если будет надо, так хоть и саму ладью на своих спинах до самой твоей усадьбы допрут!

Андрей только хмыкнул, глядя на весь этот маскарад, и кивнул назад:

– Вон тиун мой, Парфёном зовут, да купец Путята вам покажут, что и куда снести нужно. Да там клади-то изрядно, поди, а много ли у тебя ребят, старшина, под рукой, коли у меня работа какая срочная для вас будет?

– Так артель-то изрядная у нас, хозяин! Окромя вот энтих пятерых, и ещё с десяток тут же на пристанях трудятся. Ну а коли будет нужно, так и ещё с десяток свистну, так прибегут, чтобы какую серьёзную работу побойчее бы тебе сделать. Бодро ответил Саватей.

– Хм… о как! А что у вас с работой-то? Не перебивает ли кто, иль может забижает малёха??

– Да не-ет, что ты, господин. Были тут какие-то залётные, озоровать, было, начали, лезли, куда не надо. Дэк потом пропали что-то уж больно шибко. Не любят у нас ведь чужих. Так что, будьте спокойны, никто тут ни нас, ни вас забижать не посмеет, забижалка ещё та не выросла! –и довольно рассмеялся.

– Ну-ну, –усмехнулся Сотник и кивнул на своих людей, что сейчас стояли позади. –Вот со мной ещё артель плотницкая пожаловала, будет тут усадьбу поправлять да достраивать. Так что мы все вместе пойдём, и им будет, что донести. Вон там, сколько кулей да рогож с инструментом железным на палубе лежит.

И отдал команду: «Приступайте к разгрузке!»

Пройдя по Софийской стороне на самый запад Неревского конца, и уже зайдя на подворье Сотника, все наконец-то скинули с себя маскарад и поприветствовали друг друга, как и подобает.

– Молодцы, Саватей! Я и то не всех наших на пристани разглядел. Хорошо в роль вошли, мм…личину, говорю, разумно артельных одели, не враз и поймёшь, что это люди служивые. Смотри, как бы не понравилось совсем! –и все, кто был на крытом дворе Андрея, весело рассмеялись, представив пластунов в роли вечных грузчиков.

На крыльце, сияя радостными улыбками, стояла хозяйка, дочка Сотника Анна в окружении детишек Алёшки, Дарьи и Ванечки. Все они, даже двухлетний Ванятка глубоко поклонились батюшке и деду. Дочка подала резной липовый ковшик с пряным сбитнем – самое – то в летнюю жару. Андрей, как и было положено по старинному этикету, выпил всё до донышка и уже после этого обнял всех родных, а Ванятка тут же перекочевал на руки дедушки.

– Проходите все в дом, милости просим, в горнице уже на всех накрыто, –позвала гостей хозяйка, –Как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Такому-то количеству едоков уместиться всем за столами было не просто. Ну да справились как-то, в первой, что ли служилым?



В это самое время Митяй с Мараткой выполняли свою часть задания по контролю за Жидиславом и за его людьми. Одеты они были, как и подобает двум нищим подросткам, оставшимися «без рода, без племени» да вынужденными перебиваться случайным куском хлеба, что подают сердобольные горожанами Христа ради, в виде милости. Или же за какую-нибудь разовую работу типа «принеси, подай – иди дальше не мешай!»

Всё их одежонка состояла из пыльных и рваных рубах да таких же портков, еле прикрывающих грязные ноги в старых лаптях. Лица и руки, также как и рванина, покрывал слой пыли и грязи. Одним словом, босяки, которых нередко можно было встретить в больших городах Руси, да и вообще всего мира в этом времени.

Вот уже вторую седмицу, мальчишки крутились у четырёх суконных лавок, где приказчики Супеича сбывали свой товар на обширном Новгородском торгу. Сегодня удалось за горбушку помочь одному из них в доставке сукна с Жидиславова подворья, что находилось в весьма удобном Славенском конце, вместе со своей пристанькой, стоящими в готовности к плаванью ладьями и обширными складами, клетьми да амбарами.

Робко переступая за приказчиком Афоней, ребята зашли за высокий забор, и на них со злобным лаем кинулись два огромных кобеля.

– Держите крепче своих зверей! –заорал наниматель, –Они мне вон так босяков порвут, кто потом сукно на подводу грузить будет, да опосля ещё на торгу разгружать? Может, вы согласитесь за горбушку? –и он хмуро посмотрел на двух здоровых сторожей, что оттаскивали рвущихся с цепи псин.

– У нас свово дела тута с избытком! –огрызнулся тот, что был с косым шрамом через всю щёку.

– А ты, Афонька, видать, давно сам плетей не получал от хозяина, коли чужих тащишь на наше подворье. Сказано же было, не пущать никого из пришлых. Вот сейчас скормим их псам, чтоб неповадно было кого попадясь сюды приводить. Сам кишки да ошмётки опосля собирать будешь! –и приспустили немного захлёбывающихся лаем собак.

– Ага! А убытки за простой на торгу с вас самих-то тогда и вычтут!–нашел, что сказать, приказчик.

– Хватит орать! –вдруг раздался окрик из дверей конюшни, и к воротам вышел среднего возраста мужчина в армяке из крепкого дорогого сукна, да в хороших кожаных сапожках. На широком поясе у него была прицеплена кривая сабля и кинжал, а в руках была плетка, которой он постукивал по своим ладным сапожкам.

Все тут же примолкли и сжали головы, даже псы-волкодавы как-то вдруг враз присмирели.