Черные купола. Выстрел в прошлое

— Но… — вскинулся было военврач. — Вы ранены, товарищ капитан! Вас немедленно в медсанбат надо! И так уже почти час потеряли!

— Выйди… — прохрипел капитан. — Ну?!

— Выйдите все, — повторил Тавров. — Это ненадолго.

Комвзвода снял с гвоздя свой автомат и вместе с военврачом вышел из сарая. Стукнула, закрываясь, дверь.

— Ну вот, все и ушли. Теперь можете говорить.

— Слушай меня, капитан… Слушай… Наша дивизия была разбита еще пару месяцев назад. Комдив убит. Уцелел частично штаб, некоторые части и Особый отдел. Вот… Мы в лесу, еды нет, патронов, оружия — всего мало. Связи у нас тоже нет. На моей карте метка есть, потом посмотри…

— Я доложу командованию. Вам постараются оказать помощь…

— Не в этом дело, капитан… Тут вот какая штука… Подобрали мы одного человека… форма наша, немного странная, но не в этом дело… дай воды, а? Пить хочу…

— Нельзя вам, наверное. В живот ранение, я слышал, что…

— Можно, капитан, мне все теперь можно. Дошел…

Сняв с пояса флягу с холодным чаем, Тавров отвинтил колпачок и наклонил ее горлышко над пересохшими губами капитана.

— Спасибо. Слушай дальше. У человека этого интересные вещи были. Документы… вот в них вся загвоздка. Там есть сопроводиловка. И подписал ее не кто-нибудь, а сам Меркулов! Если кратко, то мы должны хоть всю дивизию положить, а документы эти доставить прямо на стол Верховному…

— Что в них?

— Не знаю.

— Как это?

— Там металлический ящик. Хитрый какой-то… не смогли мы его открыть… да и печати на нем…

— Большой?

— Нет… как… как папка для бумаг… тяжелый… Мы стали думать, как приказ этот выполнить, сам понимаешь… сил у нас для этого мало. Вот и послали четыре группы, чтобы помощь нам для этого пришла… Пришел кто?

— Нет. Из вашей дивизии никого не было. Вы первый.

— Последний я… те группы раньше ушли… знать, не добрались они сюда…

— Все у вас?

— Да… Особый отдел и штаб сейчас ждут. Там, в планшетке карта… мой путь, как мы шли.

— Много вас было?

— Пятнадцать человек. До фронта пятеро дошло. Еще кого со мною вынесли?

— Не знаю. Лейтенант не говорил ничего.

— Значит, не вышли они…

— Где нас будут ждать?

Порыв ветра стукнул входной дверью, и Майборода вздрогнул.

— Кто там?

— Ветер это.

— Наклонись ко мне… на ухо скажу…

Тавров наклонился к лежащему, и тот прошептал ему на ухо несколько слов.

— Понял?

— Да… Странно, не ожидал я…

— Мы тоже… Видать, не просто так этот человек именно сюда попал…

— Теперь все? Может, уже в госпиталь пора?

— Куды хошь… сейчас уже можно…




Оперуполномоченный Особого отдела … стрелковой дивизии капитан Майборода Илья Федорович до медсанбата не доехал. Перевозившая его подвода была атакована немецкой авиацией. Военврач успел убежать в лес. А лежащий неподвижно капитан был поражен тремя пулями и скончался на месте. Рядом с ним остался лежать и возница. Он пробыл на фронте всего четыре дня…



— Вот тут… — Лейтенант Нефедов топнул ногой по дороге. — Где-то в этих краях машины разгружались. Отсюда сотрудники НКВД уносили груз в лес.

Я осмотрелся. От дороги тут отходило небольшое ответвление, которое метров через триста снова сливалось с ней. Никакого разумного объяснения этому не было. Почва здесь твердая, явно видимых луж и колдобин нет, так что и объезжать тут нечего. А вот если на разгрузку с основной дороги транспорт отгонять — самое то. Отъехали, разгрузились и вон там назад повернули. И друг другу машины мешать не будут. Логично…

— Спасибо, товарищ лейтенант. Будем искать…

— Я вам сюда еще бойцов пришлю. Дня через два. Заодно, может, и еды подбросим. Если добудем…

Лейтенант сел в кабину, и, рыкнув мотором, грузовик развернулся в обратный путь. Уж и не знаю, что подвигло капитана на эту щедрость, но к району поисков нас отвезли на машине. Их, как выяснилось, у нас было несколько штук. До поры до времени машины прятали где-то в лесу. Возможно, из-за нехватки топлива. Так или иначе, но день пути мы сэкономили. Уже хорошо…

— Становись!

Бойцы шустро построились.

— Равняйсь! Смирно! Вольно… Итак, голуби вы мои сизокрылые, слушать всем сюда. Что мы ищем, все в курсе? Не все, по глазам вижу. Так вот, ищем мы склад. Неслабый такой, как бы и не на батальон. А то и больше. Ясен пень, что сарай для этого не подойдет. Склад соответствующее подразделение НКВД строило, они таких ляпов не допускают. Стало быть, ищем капитальное строение. Общий вопрос!

Обвожу взглядом бойцов. Все слушают внимательно.

— Что может послужить признаком такого склада?

Молчание.

— Лес там может быть вырублен, строить-то нужно где-то… — подает голос Демин.

— Правильно! Еще?

— Ну… дорога должна быть, — добавляет Асанович.

— Так! Еще?

— Следы… — нерешительно говорит Шифрин.

— Спустя несколько лет? Навряд ли… Словом, так! Ищем то, чего в лесу, просто по определению, быть не может!

— Это что ж такое искать? — снова Демин.

— Да все подряд! Проволока, железяки всякие. Обрезки досок и бревен — все примечаем! Железо в лесу не растет, доски тоже на дубах не висят пока. Если их специально туда не повесить, естественно. И, кстати говоря, под ноги смотрим! Не ровен час… а то с энкавэдэшников станется… воткнут мину — и привет!

— Зачем? — искренне удивляется Шифрин. — Свои же кругом.

— Сейчас тоже? То-то… Такой склад без присмотра не бросят, это уж я тебе точно говорю.

Растянувшись цепью, идем вдоль дороги, внимательно оглядывая обочины. Делаем один заход, другой, третий… Каждый раз прочесываем около километра.

Куда уносили груз?

А куда бы я сам его утащил?

Строить что-то у дороги?

Могут случайно срисовать. Не катит.

Глубоко в лесу? Вполне разумно, но где?

Судя по карте, тут овраги глубокие есть и холмики немаленькие. Можно ли там что-то заныкать? Вполне. А надолго? Тогда нужен уход, должны люди ходить, проверять.

Тропа?

Вполне вероятно. Даю соответствующую вводную личному составу. По этой тропке перетаскали немало груза, и полностью зарасти она еще не успела. Во всяком случае, я на это надеялся.

Проплутав по лесу еще пару часов, находим сразу две полузаросшие тропки. Примечательно, что ведут они в разные стороны. Вот тебе и буриданова проблема!

По какой идти?

Выбираю левую. По ней иду сам, с Асановичем.

Демина и Гришанкова отправляю по правой тропке, а оставшаяся парочка продолжает обшаривать кусты у дороги.

Метров через восемьсот тропа заканчивается. Здесь протекает хилый ручеек, к нему она и ведет.