Чужой: Холодная кузница

– Выбраться отсюда? – повторяет Дориан. – Так что, у нас будет система распознавания «свой-чужой»?

– Нет, – объясняет Блю. – Этим пушкам все равно, друг вы или враг. Если вы оказались в «смертельном боксе», и они вас замечают, то всё, вы – труп. Мы не можем рисковать тем, чтобы из лабораторий что-нибудь вынесли.

Кардозо оборачивается, сложив руки за спиной:

– Директор Садлер, все, что вы увидите – секретная информация. Вы не имеете права экспортировать данные с этой станции без разрешения экспортного контроля – меня и Энн. Вам запрещено разглашать информацию третьим лицам, включая тех, кто обладает разрешением «Вейланд-Ютани». За несоблюдение правил, указанных в пункте шесть раздела «В» вашего трудового договора, предусматривается наложение гражданской и уголовной ответственности. Я ясно выразился?

– Это те же условия, с которыми я сталкиваюсь на каждой станции, коммандер, – отвечает Дориан. – Думаю, я справлюсь.

Дэниел ухмыляется:

– Интересно, что вы скажете, когда увидите, что находится внутри. Открывай, Векслер.

Энн и Дэниел вводят коды, сканируют руки и лица и, вставив в замки по ключу, одновременно их поворачивают. Дверь ПСиОСИ с шипением задвигается в гнездо. Дэниел приглашает всех внутрь, и когда они перешагивают через порог, Дориан замечает, что толщина переборки составляет почти пол-ярда. Протаранить ее невозможно.

Перед ними простирается общая зона ПСиОСИ – открытая структура высотой в три этажа, наверху которой находится закрытый стеклянный центр управления. Энн проводит Дориана внутрь, и остальные члены команды «Холодной кузницы» также следуют за ними.

– ПСиОСИ – это сто тридцать тысяч квадратных футов специализированных лабораторий, серверов и рабочих станций. Он предназначен для того, чтобы ученые могли работать сообща, и чтобы весь персонал имел возможность перемещаться между проектами. Не обращайте внимания на компактные размеры – на самом деле здесь полмили коридоров, соединяющих сотни крошечных комнат.

– Впечатляет, – говорит Дориан. – Похоже, вашей службе безопасности есть чем заняться. А это что? – он указывает на застекленный центр управления.

– Это «Джуно», интерфейс сервера искусственного интеллекта, – объясняет Дэниел. – Она будет помогать вам изнутри ПСиОСИ. Любой запрос в пункт сбора информации проходит через нее. «Титус» – это полный контроль над станцией. «Джуно» создана для секретных материалов.

Дориан ухмыляется:

– Вы же не серьезно?

Кардозо пожимает плечами:

– Вы же не настолько глупы, чтобы не запомнить разницу?

Сначала его знакомят с проектом под названием «Розовой орел», который возглавляет Джозеп Янош. «Розовый орел» – это своего рода реактор и фокусирующаяся антенная решетка. Они объясняют, что с помощью этого оборудования можно перехватывать шифрованную радиосвязь и вводить информацию. При этих словах Дориан «отключается». Джозеп обладает особой манерой разговаривать, что делает его технические объяснения просто невыносимыми: он заканчивает каждое предложение с восходящей интонацией, будто это вопрос. Каждый раз, когда он это делает, Дориан начинает злиться.

Но он уже знает, что «Розовый орел» не имеет значения. Этот проект идет по плану и будет доставлен в бункер в Западной Вирджинии во время следующей ротации экипажа. Когда это произойдет, Джозеп вернется домой, возьмет отпуск на год и отправится в поход по Аппалачской тропе. У него нет уязвимых мест, поэтому Дориан теряет к нему всякий интерес. Нет ничего более скучного, чем проект, реализованный в соответствии с планом.

Далее следует «Серебряная улыбка» – вирус нейронной сети. В отличие от «Розового орла» и «Блестящего сооружения», его название, составленное из пары случайно выбранных слов, звучит зловеще, словно какой-то бренд. Используя принтеры, Люси Билтмор сделала нашивку и логотип, которыми поделилась со своими лаборантами. Она использовала свой словесный товарный знак во всей операционной системе.

В номенклатуре этого диграфа имеется некая ирония – секретные специалисты «Вейланд-Ютани» должны выбирать для своих проектов названия, не имеющие известных ассоциаций, но Люси так не сделала. Если в тот момент она бы ввела в действие код вооружения, у противников не возникло бы проблем отследить, что данный проект ведет к RB-232. Дориан наблюдает за тощей женщиной с мультяшно большими глазами, крупным ртом и растрепанной короткой стрижкой. Он с нетерпением ждет подходящего момента, чтобы сделать выговор за эту вопиющую оплошность.

Предчувствуя прибытие Дориана, Люси подготовила презентацию, рассказав обо всех преимуществах, а также предоставила графики, в которых оказалось очень много ключевых пунктов. Она показала видео с двигающимся изображением, демонстрирующим эффекты «Серебряной улыбки» в компьютерной сети. Метод прост: вирус использует любую найденную связь, чтобы заразить другие компьютеры, а затем прочно связывает систему распределенной обработки данных. Чем больше компьютеров он заражает, тем умнее становится. Как только вирус чувствует уверенность, он интуитивно определяет самую уязвимую инфраструктуру и сразу атакует ее. Это может быть гидротурбина или система жизнеобеспечения.

– Но мы пишем программу таким образом, чтобы вирус был ограничен одним местом, потому что, знаете…

Люси прерывается, когда на экране появляется сообщение:

КАКИЕ-НИБУДЬ ВОПРОСЫ?



– Просветите меня, – говорит Дориан.

Под его взглядом Люси начинает испытывать дискомфорт. Она боится потерять финансирование.

– Это будет похоже на Апокалипсис, – нервно смеется Билтмор. – Он бы продолжал распространяться до тех пор, пока не уничтожил бы все системы, которые умнее его.

Дориан складывает руки за спиной:

– А… разве на данный момент большинство систем не умнее? В чем причина всех задержек?

– Информатика – это процесс решения нерешенных проблем, – говорит девушка, прижимая руки к груди и стискивая пальцы, словно выжимает губку для мытья посуды.

– Знаете, я думаю, что будет непросто определить точную дату выпуска…

Он слушает этот треп. Ее ответы расплывчаты и невнятны. Другие руководители проектов уже давно предоставили коды. Даже ее растущая паника неинтересна – это похоже на игру без соперника.

– Вы из того Билтмора, что в Северной Каролине? – спрашивает он, прерывая нить вокализованных пауз. – Ну, знаете, там есть большое поместье?[9]

Она улыбается чрезмерно зубастым ртом с пухлыми губами:

– Я… не знаю.

Дориан пожимает плечами:


– Хорошо. Просто любопытно.

Он отворачивается от Люси:

– Следующий проект.





3. Питомники




Они уходят по коридорам прочь из общей зоны. Аварийное освещение здесь неприятно яркое, а пол и стены обработаны каким-то полимерным покрытием. Группа приближается к повороту, и перед ней открывается огромная дверь хранилища, покрытая предупреждающими табличками о биологической опасности.

Дориан собирает все свое самообладание в кулак, чтобы не закатить глаза. В космосе легко контролировать генетическое оружие – вирус не может распространиться в безвоздушном пространстве. Даже если действие пойдет по худшему сценарию, и все люди в исследовательском центре заразятся и умрут, вирус все равно ограничится пределами станции. К тому же они изолировали «Блестящее сооружение», в том числе и от остальной части ПСиОСИ.

В дело снова идут ключи и коды. На этот раз Блю использует собственные пароли и биометрические данные. Слышится громкий гудок, и из интеркома раздается компьютеризированный голос:

– Питомники открыты. Доступ авторизирован, доктор Блю Марсалис.

– «Джуно» особенно тщательно следит за этим местом, – говорит Энн.

Зона, находящаяся за пределами коридора, освещена ярким желто-зеленым светом. Если в большей части станции находятся открытые трубы и воздуховоды, «Блестящее сооружение» располагает только голыми стенами с черными текстовыми знаками, указывающими направление. Дориан задирает голову:

– Я бы такой цвет не выбрал.

– Это мера безопасности, – говорит Блю. – Человек сильнее всего реагирует на контраст желто-зеленого и черного… хотя мы также могли использовать и светло-голубой.

– Но когда вы выходите отсюда, вокруг все выглядит фиолетовым, – добавляет Джозеп. – Это происходит из-за того, что колбочка сетчатки глаза напрягается из-за перегрузки, возложенной на рецепторы зеленого цвета.

Судя по восходящей интонации в конце последней фразы, объяснения закончены.

– Я… буду иметь это в виду, – говорит Дориан. – Так зачем мы так заботимся о контрасте цветов?

– Чтобы выжить, – объясняет Блю, проводя всех внутрь.

Это место похоже на бункер. Оно напоминает Дориану о подвальных помещениях токийского офиса «Вейланд-Ютани» – непроницаемых цементных хранилищах с записями и заархивированными жесткими дисками, хранящимися в жидкости. Было бы легче ограбить банк, чем попасть в эти питомники. Коридоры здесь настолько узкие, что способны вызвать приступ клаустрофобии. Они совершенно не похожи на высокие проходы остальной части «Холодной кузницы». Освещение здесь еще ярче, что дает ощущение плохого рендеринга.[10][11]

Они проходят мимо широкого окна из закаленного стекла с решетчатыми отверстиями по бокам. Дориан наклоняется, чтобы лучше рассмотреть комнату, и видит стол для вскрытия. Вдоль задней стены он также замечает емкости для образцов размером с человеческий торс, внутри которых плавают искаженные костлявые руки. На том месте, где должны быть запястья, расположен хвост с присоединенной диафрагмой, напоминающей мошонку. Внутри комнаты за микроскопом сидит молодой темнокожий мужчина.

Дориан смотрит на когти широко раскрытыми глазами.

– Идите сюда, – зовет Блю.

Остальная группа уже проследовала дальше.

В этом месте глаза Люси становятся еще шире, а ее пухлые губы сжимаются и бледнеют. Она явно боится здесь находиться.

– Это что-то вроде хранилища трофеев? – шепотом спрашивает Дориан.

– Скорее ад, – отвечает Люси. – Когда вы здесь находитесь, не вздумайте есть гранат.

– Я предпочитаю стейк с кровью.

– Что ж, вы отлично поладите, – отвечает она.

Они заворачивают за угол и попадают в комнату, высота потолка в которой примерно такая же, как в общей зоне ПСиОСИ. В дальнем конце стоит механический погрузчик, а одна из стен выделяется затемненными стеклянными секциями. Сначала Дориану кажется, что они черные или, возможно, тонированные. В основании каждой секции он замечает клещи погрузчика, от чего создается впечатление, что их выстроили в штабель. Размер панелей – десять на десять футов. Они настолько большие, что смогли бы уместить грузовик или стыковочное судно. Когда он подходит ближе, то понимает, что стеклянные секции прозрачные, просто сквозь них видна противоположная черная стена.

Блю указывает наверх на ряд промышленных светильников:

– У них особая фокусировка. Свет попадает на блок, но не на клетки. Это позволяет снизить возмущения до минимума.

– Возмущения?

– Им нравится темнота.

Блю снимает со стены планшетный терминал и что-то печатает. Все отходят от окон в зону наблюдения на другой стороне помещения.

– Думаю, здесь вам будет комфортнее, директор Садлер.

– Почему?