Экзамен первокурсницы

– Время уходит, как вода в песок, а вы препираетесь, – произнес незнакомец, правда довольно равнодушно.

– Какое тебе дело до нашего времени? – выкрикнул Крис.

Ему приходилось повышать голос, тогда как незнакомец говорил, едва шевеля губами. Мэрдок вдруг попытался выпрямиться и встать в полный рост, а я, конечно, не удержала сокурсника. Мы все-таки упали. Я на колени, а Хоторн на бок.

– Меня попросили вывести из Запретного города студентов, а не задиристых дураков.

Я встала, юбка спереди перепачкалась землей и травой, хотя она и сзади была не чище. Хоторн снова стал подниматься, опираясь на дрожащие руки.

Облака поредели, выглянувшее солнце уже коснулось пологого склона горы, луч, словно дразня нас, отразился от рукояти меча незнакомца. Почему меня не отпускало чувство, что я его уже видела? И кого – меч или человека?

– Попросили? – уточнила герцогиня, ее голос сорвался, выдав волнение.

– На коленях умоляли бы… если бы могли.

– Он… – прошептал Мэрдок. – Он… Меч!

Я поймала взгляд Хоторна. Что было в его глазах? Отчаяние? Решимость? Или стыд?

– И куда ты нас выведешь? – уточнила Дженнет. – В Разлом?

– Я отвечу только на один глупый вопрос, а потом уйду. – Мужчина чуть повернул голову, кожа на щеке казалась темной, почти черной, словно он много времени проводил на солнце или… Или носил маску. – Вы уверены, что хотите знать именно это?

Меч! Рукоять, по которой скользили лучи уходящего солнца. Рукоять без знака рода, хотя я очень удивилась бы, окажись незнакомец простолюдином. А с другой стороны, что я знаю о простолюдинах? А о мечах? Таких мечей много, они лежат запертыми в старых арсеналах, древние, неповоротливые, в большинстве своем приговоренные к переплавке. Но этот…

Я вспомнила, где видела похожий клинок – массивное перекрестье, отполированное бесчисленными касаниями. Я мысленно вернулась в теплый класс, где монотонный голос магистра Ансельма повторял бесчисленные уложения этикета, погружая учеников в уютную дрему. Шуршали пожелтевшие страницы книг, ровные строчки сменились рисунком, скупыми отрывистыми линиями. Рисунок, на котором глаза задержались на миг, но этого хватило, чтобы запомнить. Этот меч отличался от тысячи, что была выкована в прошлую эпоху. Этот клинок был первым, что погрузился в Разлом на две трети и закалился в его тьме. Сверкающая рукоять и черное лезвие.

Если я права, этот меч в последний раз видели десять лет назад.

Что такое десятилетие? Для меня? Для Криса? Дженнет? Целая жизнь. Десять лет назад мне было восемь.

Что такое десять лет для рода? Всего лишь мгновение.

Что такое десять лет для родового меча? Ничто.

Но я могла ошибаться. Могла выдать желаемое за действительное. Я не оружейник, не кузнец, не летописец. И все же… Я художник, и подчас замечала то, чего не видели другие.

– Что выгравировано на вашем клинке? – громко крикнула я.

Все посмотрели на меня. Герцогиня даже зубами скрипнула, а вот Мэрдок, наоборот, с облегчением закрыл глаза и снова попытался встать, но не в полный рост, а на одно колено.

– «По праву сильного», – произнес незнакомец, и я снова ощутила тяжесть его взгляда. Взгляда, который заставлял спины сгибаться, а головы склоняться.

Этьен тут же убрал метатель и опустился на одно колено. Крис замешкался, правда всего на мгновение, а потом вогнал клинок в землю и, склонившись рядом с южанином, стал эхом повторять слова древней, как мир, клятвы:

Мой меч – твой меч,

Моя жизнь – твоя жизнь,

Твоя боль – моя боль.

Располагай мной, как своей рукой.

Рази врагов ради жизни. Неси мир до самой смерти…





Мы с герцогиней присели в придворном поклоне. На щеках Дженнет горели два алых пятна. То ли от злости, то ли от смущения.

– Выходите, живо! Не заставляйте меня повторять, что у вас нет времени.

– Да, государь, – прошептала Дженнет, а парни торопливо подняли Хоторна.

Коснувшись прутьев решетки, я на миг ощутила знакомое тепло и распахнула калитку.

Уже не имело значения, появятся железные звери или нет. Потому что, если появятся, наш долг охранять князя. Или умереть за него.

Это в идеале, конечно. Но такое случается только в балладах и легендах. Жизнь куда прозаичнее.

Наверное, со стороны мы напоминали ему мокрых потрепанных кутят, а не защитников. Торопливо перебрались через канал, разбрызгивая ледяную воду, стуча зубами от холода, цепляясь за камень и борясь с течением.

Крис выбрался первым, ухватил Мэрдока за руки, вытянул раненого, потом подал руку мне. В тот миг было не до сантиментов и не до боли, все еще не отпускавшей мое запястье. Этьен выбрался из канала и встряхнулся, как дворовый пес. Герцогиня вылезла, не дожидаясь помощи, и снова присела в реверансе перед темной фигурой в маске.


Если бы он носил золотой обруч…

Если бы мы встретили его в главном зале Эрнестальского дворца…

Если бы не оказались здесь…

Я посмотрела на высокую темную фигуру, на плащ, на край маски, что угадывался в отбрасываемой на лицо тени капюшона, и задалась вопросом: неужели человек – это то, что его окружает? Стул или трон, на котором он сидит? Меч, которым снимает головы? Забери все это, и что останется? Останется угрюмый незнакомец, для которого не нашлось доли лучше, чем бродить по Запретному городу?

Мы даже не сразу его узнали. И узнали не его, а меч.

– За мной, живо! – скомандовал князь и направился вниз по улице. Набойки каблуков издавали то самое «дзанг-дзанг».

Мы шли торопливо, иногда дико озираясь, оглядываясь на фасады домов, на кованые ограды, на потускнувшие от времени флюгеры. Мы даже не сразу заметили, что, вместо того чтобы удаляться, спускаемся к самому центру города, вглубь золотых кварталов.

– Милорд, – позвал Этьен и остановился, чтобы отдышаться. Мэрдок, кажется, снова потерял сознание. – Куда… Куда мы идем? В горы?

– В горы вы уже не успеете! – Затворник тоже остановился, пристально посмотрел на ближайший дом со светлыми стенами и снова пошел вперед.

– А куда, государь? – Южанин пояснил: – Мы за вами хоть в Разлом прыгнем, но…

– Но хочется знать, где и когда это произойдет? – закончил за него Крис и с улыбкой добавил: – Государь.

Дженнет с тревогой смотрела, как алый диск солнца медленно опускается за склон горы.

– Извещу, когда сочту нужным, – отрывисто ответил правитель. – А пока кончайте дергаться. Со мной вам здесь ничего не грозит. Но если хотите освободить меня от своего утомительного присутствия и рвануть в горы, задерживать не буду. – Он обернулся как раз в тот момент, когда Дженнет вглядывалась в одну из уходящих вверх улочек, такую же пустынную и такую же тревожащую воображение, как и все остальные. – Эта выведет вас к восточным кварталам, там у местных рынок и несколько кузниц.

– Милорд, я не… – Герцогиня не знала, что сказать, и за неимением слов снова склонила голову. – Мы благодарны вам за спасение, и магистры непременно узнают…

Тут он расхохотался, от души, будто ничего смешнее в жизни не слышал. Мы с герцогиней переглянулись, девушка закусила губу, а мне впервые стало ее почти жалко.

Мы все выглядели жалко и, наверное, смешно.

– Мне нет дела до ваших магистров, мне даже до вас нет дела.

– Тогда почему вы пришли за нами? – спросил Крис, на этот раз опустив даже насмешливое «государь». – Кто вас умолял нас вывести?

– Тихо! – скомандовал Затворник, подняв руку. Вторую положил на рукоять меча, продолжая вглядываться в темные окна домов, словно в пустые глазницы, за которыми давно не было глаз. – Быстрее! – И почти вбежал в переулок.

Парни, тяжело дыша, тащили Хоторна, я путалась в мокрой и тяжелой юбке, герцогиня бежала почти по пятам за князем, словно боялась отстать. Мы быстро миновали высокий дом из серого камня, затем обогнули флигель для прислуги, выскочили на очередную круглую площадь. Тут я услышала отдаленный металлический лязг и в панике оглянулась. Звери были близко, но я не видела их. Пока не видела, а этот звук… Крис выругался, Мэрдок застонал и открыл глаза.

– Сюда, – произнес Затворник, пересек улочку и вывел нас…

Я многого ожидала от жилища князя, не в тот миг, а вообще. Среди уходящих в небо шпилей замков и резиденций знати, среди пустынных, шепчущих ветром улиц, на которых вполне могли разойтись две конницы, я ожидала увидеть…

Ну не знаю, как минимум дворец, вроде того, что разглядывали, стоя на холме. А увидела…

Деревянный дом, показавшийся мне смутно знакомым. Потемневший от времени сруб, покатая крыша, распахнутые двери, рядом с которыми замерли вытянувшиеся лакеи. Двухэтажный бревенчатый коттедж. Рядом с дворцами знати дом смотрелся, как телега рядом с мобилем.

Но эта телега казалась на удивление знакомой… Что же сегодня за день такой? Почему я узнаю эти места, дома, улицы, на которых никогда не бывала? И, кажется, не я одна, потому что очнувшийся Мэрдок поднял ладонь, собирая на кончиках пальцев зерна познания.

– Не сметь! – рявкнул князь, и нас окружила его сила.

Она выплеснулась, словно волна Зимнего моря, что раз за разом накатывает на берег. Она оглушала, давила со всех сторон. Дженнет зажала уши руками, Крис пошатнулся и едва не уронил Мэрдока, а Этьен упал на одно колено, отпустив плечо раненого. Я пыталась вдохнуть, но это казалось невозможным, боль снова вгрызлась в руку, словно спущенный с цепи злой пес. Даже далекий железный лязг, от которого создавалось впечатление, что нас преследуют старые рыцарские доспехи, захлебнулся.

«По праву сильного», – было выгравировано на мече Небесного воина, что основал династию правителей Аэры. И это было правдой, князь всегда оставался сильнейшим. Даже если бы мы сомневались, кто перед нами, в этот миг сомнения рассеялись бы, смылись волной его магии, пока еще не оформленной в зерна и только готовящейся изменяться и изменять.

– Не стоит! – тихо повторил Затворник, и сила схлынула, осела на землю, просочилась между камнями мостовой и исчезла. Мы смотрели на князя: я – ошеломленно, Крис – с недоверием, Дженнет – восхищенно, Этьен – с завистью, и лишь Хоторн едва не задыхался от боли. – Не в этом доме, леди и джентльмены. Здесь вам ничего не грозит, поэтому прошу придержать магию. Добро пожаловать в Первый форт.

Он приглашающе взмахнул рукой. Оказавшись внутри, я поняла, что́ мне напоминает этот бревенчатый дом и почему кажется знакомым. Он очень походил на Илистую нору – первый дом Змея. Те же бревна, то же потемневшее дерево, тот же запах смолы и трав, те же массивные двери, захлопнувшиеся за спиной.

– Запереть, – отдал приказ князь. Два лакея с готовностью подняли деревянный брус и вложили в скобы затвора. – Приготовить гостевые покои, к раненому позвать Цисси. Ужин подать в комнаты…

– Милорд, неужели вы лишите нас радости видеть вас за ужином? – Дженнет страдальчески улыбнулась, и я почти поверила, что она вправду расстроена.

– Если это все, что вы хотели узнать, то да, лишу. – Затворник развернулся, намереваясь уйти.

– Государь, – Этьен выпрямился, когда двое лакеев подхватили бессознательного Мэрдока, – что с нами будет? Вдруг поутру мы не захотим покидать этот гостеприимный дом и город?

– Очень не хотелось бы. – Князь смерил южанина взглядом. Так мой папенька на рынке осматривает скакунов на предмет приобретения. – Если вы про магию города, то в моем доме она бессильна, во всяком случае, слуги не жалуются, когда гуляют по Эрнесталю, обычно назад не дозовешься. – Один из лакеев позволил себе усмехнуться, впрочем, князь не видел. – Я очень рассчитываю, что поутру вы уберетесь отсюда. И мне больше никогда не придется никого спасать.

– Вы так и не ответили, милорд. – Крис оперся рукой о запирающий двери брус, провел пальцем по светлой царапине, оставленной скобой на темной древесине, и выпрямился. – Кто просил нас спасти?

Они смотрели друг другу в глаза. Черные сквозь прорези маски – в синие. Оуэн был единственным, кому не нужно было задирать голову при разговоре с князем, единственным, кто был так же высок и мог смотреть глаза в глаза. И он смотрел. В любом другом месте это сочли бы вызовом или оскорблением, за которым последовала бы опала. Здесь же…