Иван Грозный. Сожженная Москва

– Это значит в среду?

– Да.

– Я, возможно, уже сегодня узнаю о том, что было на большом диване в Бахчисарае, и тогда поеду на Москву с обозом. Если, конечно, Афанасий Федорович не задержит.

– Не задержит. Он так и сказал, решится вопрос с невольниками, Бордаку Михайло след за ними отправиться на Москву. При условии, если он узнает то, что должен узнать от мурзы Азата. Не узнает – останется и продолжит работать с мурзой.

– Мне деньги на подарок Азату нужны, – сказал Бордак.

– Много?

– Двадцать тысяч акче.

– Ох, – вздохнул Агапов, – деньги, деньги, деньги, кругом одни деньги. Быстрее бы на Москву вернуться, у нас не так, как здесь.

– В торговых рядах точно так же, только торг не шумный и не пустой.

– Погоди тут, – сказал дьяк и пошел за мошной. Быстро вернулся и протянул ее Бордаку: – Здесь ровно двадцать тысяч акче.

– Ну, тогда поехал я, сегодня уже заезжать не буду, о разговоре с мурзой Азатом сообщу завтра.

– Дай бог получить нужные сведения.

– Ну, что-нибудь интересное Азат поведает, иначе не получит денег.

– Добро, Михайло, будь осторожен. Наша миссия подходит к концу, не хотелось бы, чтобы что-то произошло неприятное.

– Знать бы еще, как обоз Тугая?!

– Молись, Михайло, и Господь услышит тебя.

– Так и молюсь, денно и нощно.

Вечером, когда сумерки накрыли Кафу, Бордак подъехал к знакомым воротам.

Стража пропустила его. Во дворе встретил Курбан, провел в главную комнату мурзы. Тот сидел на своем топчане и по обыкновению пил чай. Оставалось лишь удивляться, сколько на самом деле татары могут его выпить.

– Салам, мурза!

– Салам, Михайло! Деньги привез?

– А есть за что?

– Есть.

– Деньги со мной.

– Присаживайся, коль не привык лежать на топчане. Не понимаю, это ведь так удобно.

– Для тебя и твоих соплеменников. – Бордак присел на край топчана, пододвинувшись к мурзе. – Говори, вельможа, я слушаю.

– Обо всем, что обсуждалось на большом диване, говорить смысла нет. Важно то, что он утвердил план похода на Русь весной следующего года. По этой осени решение таково. В Дикое поле выйдет войско Галибея. Это пять сотен воинов. Во главе их назначены мурзы Вахид и Динар из Бахчисарая, приближенные хана, Икрам и Мансур из Кезлева, у них отряды, имеющие опыт подобных набегов, ну, и отряд твоего покорного слуги.

– Как? Ты назначен командовать одной из сотен? – воскликнул Бордак.

– Тебя это удивляет?

– Признаться, да.

– Девлет-Гирей лично просил меня собрать отряд и вывести его в поле.

– Когда, как и где будет промышлять войско Галибея? Единой ордой или отдельными частями?

– Сотнями. Стан Галибея определен в Перекопе. Вахид-мурза поведет отряд к Новгород-Северскому, Динар – к Рыльску. Мне поручено провести отряд вдоль реки Оскол, на реке Северский Донец будет действовать Икрам-мурза, к Дону пойдет Мансур. Поход назначен на середину октября. Цель тебе известна, разведка, ну, и разорение небольших городов, сел, деревень, дабы привести в Крым как можно больше невольников. На поход время до начала ноября. Тогда войско Галибея должно вернуться в Крым, пригнав невольников в Кафу и Кезлев, где самые крупные невольничьи рынки. Спрос на «живой» товар есть. Больше всего им интересуется султан Селим II.

– Да-да, – проговорил Бордак, – обширную территорию хотите разорить, хотя непонятно одно, если у Новгород-Северского и Рыльска вам будет чем поживиться, то вдоль рек только мелкие деревни, да и те в большинстве брошенные. Кого ты, Азат-мурза, будешь брать в невольники?

– Э-э, Михайло, то не твоя забота.

– Хоп, не моя. Какие-либо изменения в планах Девлет-Гирея по осени еще возможны?

– Все возможно, что дозволит Всевышний, но я не помню случая, когда менялись планы, утвержденные большим диваном.


– А на весну разряд делался?

– На весну все вельможи получили приказ собирать войско. Послам хана поручено вести переговоры с ногайцами, кипчаками, черемисами, другими племенами, дабы пополнить рать. Сейчас сказать, сколь Девлет-Гирею удастся собрать войска, не можно, то станет известно весной. Планируется от сорока до восьмидесяти тысяч воинов. Но, скорей всего, не боле шестидесяти тысяч сумеет собрать хан. Селим II помнит о том, как Девлет-Гирей сберег своих людей и погубил турок у Астрахани, посему от него поддержки не будет. Если только наемники, но тех немного обычно бывает. Османам проще нанять и использовать наемников.

– Значит, Девлет-Гирей пойдет весной без янычар?

– Я же сказал, если они и будут, то только по найму. И немного. Султан выделять войско не желает.

– Но очень желает похода на Русь.

– Не только желает, настаивает на нем, – усмехнулся мурза. – Да так, что Девлет-Гирей, не желая нашествия, если представить это, отказаться не может.

– Ясно. Нужны будут данные по войску весной.

– Тогда и поговорим об этом. До весны еще дожить надо, кто знает, сколько Всевышний отвел нам жизни на этой грешной земле. Давай деньги.

Бордак достал мошну, передал мурзе. Тот вызвал Курбана, отправил считать монеты, а Михайло вернулся на подворье Ризвана.

В среду, попрощавшись с гостеприимными татарами, в том числе и с Курбаном, Бордак с бывшими невольниками в обозе с охраной в три десятка нукеров Басыр-мурзы покинул проклятую Кафу.

В тот же день обоз Осипа Тугая выехал с Данилова двора, что стоял в небольшой русской деревеньке на берегу Северского Донца, и продолжил путь по шляху. Поход не задался с самого начала, то отлетело колесо у телеги, где отдыхали ратники и находилась Алена с ребенком, и пришлось менять его, то подул сильный ветер, поднявший пыль с дороги. Ближе к обеду разыгралась гроза, и только часам к трем все вроде бы успокоилось. Тугай намечал остановку на Ивановом дворе у деревни Колечня, до которой было сорок с небольшим верст, но до обеда прошли менее половины, и он приказал увеличить темп. Все пошло хорошо, но, видать, для русских ратников выдался «черный» день. Проехав через сухой овраг – буерак, вышли к лесополосе. Она тянулась с юга на север и выглядела угрожающе. Стена деревьев с кустами, через которые ничего не было видно.

К посольскому гонцу и старшему отряда Тугаю подъехал его первый помощник, сотник Иван Березняк, хотя отряд насчитывал полтора десятка ратников:

– Что-то мне не нравится эта лесополоса, – указал он плетью на стену деревьев и кустов.

– Чего заметил? – спросил Тугай.

– Птиц нет, то и заметил. А должны быть, далее, севернее, есть, тута же нет.

– Мыслишь, спугнул кто-то?

– Один человек не спугнет столько птиц. Подымет, но не спугнет, чтобы разлетелись. И гляди далее, шлях, обходя балку, подходит саженей на тридцать к лесу.

– Засада?

– Может быть, Осип.

– Были бы ордынцы, то ранее дали бы о себе знать.

– А если не татары, а свои лихие люди?

– Откуда? До людного селения верст шестьдесят.

– А что им, разбойникам, селение? Для них лес – селение.

– Но не такой, как эта полоса. В лесополосе и лагеря не поставить.

– Большой лес восточнее, там может быть стан разбойников, а тут подходящее место для разбоя.

Тугай сдвинул на затылок шапку, погладил бороду:

– Место, конечно, для засады подходящее, тока разбой учинять на шляхе несподручно. По нему отряды купцов с редкой охраной не ходят, а крупные имеют ратников до сотни, тоже не возьмешь.

– А ты вспомни, что крымский хан на малом совете говорил? Татары намереваются по осени устроить погромы на землях наших. И эти осенние отряды должны выйти не за добычей, им главное, беспокоить русские заставы.

– То помню, Иван, но коли в лесополосе разведка татар, она не должна открывать себя.

– То так, коли главарь банды с головой, – кивнул Березняк. – А коли обычный сотник, что не дурак поживиться по возможности?

– Ну, не знаю, Иван. Сам-то что предлагаешь?

– Дабы избежать окружения, растянуть отряд. Вперед пустить пяток ратников с десятником Миколой Быстрым, при обозе оставить также пяток воинов во главе с опытным Власом Строгиным, а сзади держать остальных, под командой Сеньки Малого.

Подумав, Тугай отдал команду на остановку.

Отряд встал в ста саженях от опасного места.

– Покуда я скажу Власу и Сеньке, чего делать, ты возьми Мирона Капорина, пусть он, не отходя далече от обоза, поглядит внимательно лес, – наказал Березняку Осип. – Мирон – знатный следопыт и охотник, он определит, есть кто в лесополосе или нет.

– Ладно!

Отъехав к телегам, Иван подозвал к себе Мирона, Тугай подозвал Быстрого и Малого. Говорил недолго, объяснял, что, почему и как след делать, покуда обоз не пройдет мимо лесополосы. Ратники удивлялись, но слушали молча. Они были опытными воинами, привыкшими к дисциплине. Коли старшой приказывает, то треба не задавать вопросов, а сполнять его команду. В окончании разговора с ратниками Тугай спросил:

– Все поняли, други?