Я не ангел

– Ведь это же правильно, что я стараюсь делать вклад в свое будущее? Покупаю антикварные украшения. …Ой, а ведь это, наверное, брошка матери Давида? Он говорил, что у него бабушка из дворян…

Я впервые видела, чтобы мама смутилась. Но ей не пришлось отвечать, у Беаты зазвонил сотовый телефон. Сотовый телефон у нас редкость.

– Да, милый, я в гостях у друзей детства, это профессорская семья, они в тяжелом положении, ну, знаешь, как вся интеллигенция сейчас… А тут как раз есть чудесная брошка, называется «бант Севинье»… Надо помочь. Как помочь? Купить брошку… Сколько стоит? Да ерунда, в магазине три тысячи долларов, а мне минус восемнадцать процентов… Слушай, я запуталась, не могу посчитать, сколько это. Да, я у тебя двоечница, не помню, как считают проценты, ты лучше сам… Спасибо, милый, это очень благородно с твоей стороны, я рада, что мы смогли помочь, целую.

Бедная мама была совершенно сбита с толку: неужели роли настолько поменялись? Ее дочь, вместо того чтобы делать университетскую карьеру, работает в ПТУ, а жалкая провинциальная девочка покупает бриллиантовую брошку.

Беата повернулась к маме:

– О чем мы говорили?.. А-а, да, что я делаю вклад в свое будущее. Деньги – это важно, но нельзя же думать только о деньгах, правда? Должны быть разные активы: недвижимость, недвижимость за границей, бриллианты… Помните, вы учили Эмму «правильно инвестировать свою молодость и красоту». Но ведь брак – это ненадежно, правда? То есть Эмма, конечно, за Глебом как за каменной стеной, полностью обеспечена, так? А я человек недоверчивый. Сегодня я замужем за миллионером, у меня яхта, самолет, бриллианты, а завтра? Нельзя быть только женой миллионера, нужно полагаться на себя, тогда чувствуешь себя защищенной, вы согласны?

Мама сказала «та-ак» ниже на октаву, я знаю, что это низкое «та-ак» означает – пришла пора нападать. Тебе может показаться странным, что маме непременно нужно взять верх над малознакомой Беатой, которая, в сущности, даже не моя подруга. Но надо знать маму, ей всегда важно взять верх, такой уж характер.

– Насколько я помню, ты выиграла у моего мужа в шахматы? А теперь не можешь посчитать проценты? Ты так поглупела? И Сорбонна не помогла? – сделала ход мама.

– Я и в математическом классе училась, и что? Мужчинам нравится, когда женщина такая глупая зайка.

– Ну что же, я рада, что ты такая блестящая и на коне. Твой миллионер старше тебя лет на сорок? И кто он, какой-то уголовник?

Бедная мама, она втайне надеялась, что Беата – любовница какого-нибудь пожилого бандита.

Беата доверительно понизила голос:

– Можно я вам скажу, как врачу? Для меня очень важен секс. Зачем же мне пожилой партнер? Мой муж одного со мной возраста. Правда, он пока не так много зарабатывает: я могу позволить себе такие покупки, как эта брошка, всего раз в месяц… ну, от силы два… нет, ну, если совсем честно, то три… Но, конечно, у него все впереди. Он, кстати, из хорошей семьи, сын генерала… Сейчас на папе-генерале далеко не уедешь, но все же связи имеют значение… Ну, вы же понимаете, что значит, когда тебе как бы дают толчок.

– А ты сама-то что делаешь, дома сидишь? – с надеждой спросила мама.

– Сижу. У меня издательский дом… И я открыла агентство по подбору домашнего персонала: мажордомы, водители, горничные… Вам не нужна горничная? Мои прекрасно обучены…

Беата показала журнал «Бизнес-леди» (он был у нее в сумочке), небольшой журнал в глянцевой обложке, на обложке фотография Беаты с подписью «Бизнес-леди № 1», Беата там очень красивая.

Конечно, это была очень изящная месть! Беата не произнесла ни одного обидного слова. Вела себя не как нахальная победительница, а как старый друг: старый друг сочувствует старому другу в изменившихся печальных обстоятельствах. И так, ласково и доброжелательно, разбила всю мамину армию, включая провиантский обоз.

Как только мама вышла из комнаты, Беата поцеловала меня и сказала:

– Ну все, ура, я отомстила! Хочешь знать подробности, что из этого правда, а что я наврала?

Судя по ее хитрому виду, это наверняка то, что принято называть «шокирующие подробности». А бедной маме даже в голову не могло прийти, что Беата привирает, ведь она купила у нее дорогущую брошку.

Я не хотела знать подробности. Нужно было заниматься детьми (детей Беата просто не заметила, как будто рядом бегали собаки, а она не любит собак и относится к ним без интереса). Мне нужно было почитать с Димочкой (мы с ним читаем по ролям «Волшебника Изумрудного города»), Маришу послушать (все те же этюды Черни) и с папой посидеть хоть немного.

Беата пообещала, что мы еще увидимся. Уверена, что она обо мне забудет и мне не придется узнать шокирующие подробности. И тебе, дорогой Давид, не придется!

В дверях Беата сказала:

– Я думала, что ты эгоистичная плакса, а ты… Не ожидала от нежной ромашки такой стойкости. Но скажи, ты счастлива? …Ах, какое у тебя счастье – за всеми как нянька. У тебя, считай, на руках четверо детей! Твои детки, плюс мать ведет себя как твой третий ребенок, ее климакс достался тебе, потому что твой отец болен. Ну и отец – четвертый, все – тебе… А ты, ты-то кому ребенок? Стоит такая жизнь того, чтобы спать с Глебом?

Я удивилась: о чем она? Оказалось, так когда-то говорила мама, предрекая мне всяческие неприятности, если я выйду за него замуж. Странно, что я этого не помню, а Беата помнит.

Я так не рассуждаю, стоит или нет. Просто это реальная жизнь, я к этому нормально отношусь. Глеб мой муж, это данность, как небо над головой. Если я через десять лет брака смотрю на него и любуюсь, значит… все не зря. И дети.

– А ты помнишь шутку твоего отца про Бекки Шарп? Бекки Шарп была классная, не подчинялась обстоятельствам, что хотела, то и получала. И, между прочим, кому она сделала плохо? Только себе хорошо. Сейчас время Бекки Шарп. А ты идешь мимо жизни!

– Может быть, это ты идешь мимо жизни? А дети?

– На фига мне дети? Дети крадут счастье. Детям, хочешь не хочешь, приходится отдавать. А чем меньше отдаешь, тем ты счастливей.

Беата не хочет иметь детей. Считает, что это рискованные инвестиции. Так и сказала:

– Дети – это рискованные инвестиции. Сколько случаев, когда люди стараются, вкладывают свои силы и время, и зачем? Чтобы в старости стакан воды подали? Еще неизвестно, что вырастет. Лучше я сама позабочусь о своей старости, сама-то я себя не брошу, правда?

Это было так глупо, что я даже отвечать не стала. Спросила:

– Это ведь ты тогда звонила? Притворилась писклявой девочкой? Ты сказала про изнасилование. Получается, я тебе обязана счастьем. Как Эмилия обязана своим счастьем Бекки Шарп.

А вот это была моя маленькая месть: то, что я не спросила, правда ли было изнасилование.

Я всегда знала, что это она звонила. А кто же еще? Что-то там такое было, но мне незачем знать.

Когда Беата наконец ушла, я вдруг почувствовала себя очень счастливой: у меня есть Глеб, дети, и мама, и папа, и ты. И я правда считаю, что наша жизнь нормальная, от слова «норма». Каждому человеку достается какая-то норма счастья, и я довольна тем, что досталось мне. Беата уверена, что должна быть счастливой всегда, каждую минуту, а я думаю, что случается грустный вечер, и это тоже нормально.

Я рада, что мы увиделись. Мне было очень перед ней стыдно – за маму, конечно, но и за себя. Вроде бы я не была перед ней ни в чем виновата, но все-таки виновата: тогда, в юности, у меня было все, а она была одинокая девочка, и это ее выражение лица… как будто она голодная. Если у одного человека есть то, чего нет у другого, он уже виноват, согласен? Ну, в общем, я рада была ее повидать и очень рада, что мы больше никогда не увидимся.

В одном Беата права: с мамой очень трудно. Выяснилось, зачем мама продала «бант Севинье». Потому что она совершает поступки. Продала брошку, чтобы купить шубу. Сказала, что мужа у нее фактически нет, скоро ее женская жизнь вообще закончится, и ей нужно успеть взять от жизни хоть что-нибудь. Что-нибудь – это шуба?..


И добавила: «А тебе нужно брать пример с Беаты. Ты как кролик в клетке, нельзя так много и нудно заниматься детьми, и ты должна найти себе любовника». Господи, любовника… Я спросила: «Зачем, мама?», она ответила: «Чтобы не болтаться у меня под ногами! Ты мне надоела». Затем сказала, что я ей больше не дочь, сказала Марише, что она ей больше не внучка, и лежала, обиженная, на диване в гостиной. Мама часто говорила о своих пациентках «не дай бог такой климакс», а теперь сама в таком безумии. Сегодня у меня уже нет сил ее утешать и уговаривать.

Я вот о чем мечтаю. Тебе, конечно, очень не хватает Нино, и, хотя мы тебе ее не заменим, но, может быть, вы с Катей приедете к нам в отпуск? С папой вы так и не узнали друг друга, а сейчас он в таком печальном состоянии, что «узнать его поближе» уже невозможно. Но все-таки он твой отец, я верю, что между вами есть тонкая душевная связь, такая же, как между ним и мной. Папа не разговаривает, всем это кажется просто звуками, мы молча сидим рядом, я держу его за руку, и это – самая настоящая близость, как будто попадаешь в поток и становишься одним целым.

Ну, а мама извинится перед тобой по всей форме, если дело в этом. Но, зная твою доброту и ум, я уверена, что после стольких лет, смерти Нино и папиного инсульта, та гадкая история уже не имеет значения. Смешно даже представить, что тебе, как Беате, захочется «отомстить» маме.

Все-таки мальчики лучше девочек, шире и добрей, ты не находишь? Хотя, конечно, граф Монте-Кристо был мальчиком, ха-ха.

Спокойной ночи, мой дорогой!

Твоя Эмма.





2 апреля


Дорогой Давид!

Глупо, что я так долго, целое письмо, занимала тебя всем этим неинтересным. Беата вдруг появилась из прошлого и невольно выступила как ревизор, как бы проверяя, чего я достигла. Поэтому мне показалось, что эта встреча имеет какое-то значение, а на самом деле ни малейшего.

Так что теперь про интересное.

Димочка сегодня спросил: мозг растет только у детей или у взрослых тоже?

Я бы раньше сказала «только у детей», но благодаря тому, что ты описываешь мне эксперименты твоей лаборатории, смогла ответить правильно: что мозг пластичен, может меняться, увеличиваться в размерах и что чем больше человек учится, тем больше образуется нейронных связей. Димочка тут же начал измерять сантиметром голову себе и Марише, и они поссорились, у кого больше мозг.

Затем они стали играть «в эксперимент», в котором мы с Маришей были подопытными крысами. Мариша была «богатой крысой», которую выращивают в хороших условиях, у нее много игрушек, много места (на диване), есть подружки-крысы. Я была «бедной крысой», мне досталось тесное пространство без друзей и игрушек (под столом). Димочка был экспериментатором, по очереди «измерил» нам мозг при помощи сантиметра, градусника и пипетки.

У Мариши, богатой крысы, мозг оказался больше, чем у меня, бедной крысы.

Димочка сказал: «Чем богаче крыса, тем больше нейронных связей образуется в мозгу. Вывод эксперимента: я хочу быть богатой крысой». Мариша сказала: «Я буду играть деду. Если музыка помогает мозгу, то он быстрей заговорит».

Димочка ведь прав: чем богаче среда, чем больше впечатлений и опыта, тем больше образуется нейронных связей.

Димочка умный, а Мариша умная и добрая.

Мне удалось правильно повернуть тему личного богатства крысы к вечной родительской теме «надо трудиться»: чем больше Мариша играет на пианино, а Димочка в шахматы, тем лучше развивается их мозг.

Благодаря тебе дети заинтересовались нейробиологией. У тебя талант увлекательно объяснять сложные вещи простыми словами. А что, если… только не говори сразу же, что это ерунда – что, если тебе написать книгу для всех? Раньше это называлось научно-популярная литература.

По-моему, это очень нужно людям.

А что, если написать для детей?!

Передай привет Кате. Как же я рада, что вы начали жить вместе! И может быть, скоро – не сердись, я сто раз добавлю «возможно, вероятно, не исключено» – ты женишься! И у тебя будет все, как у меня: семья, дети, счастье.

Обнимаю тебя крепко.

Твоя Эмма.





14 апреля


Сегодня у нас с Глебом была ссора, первая в жизни. Нет, все-таки не ссора, а просто небольшое непонимание. Сейчас Глеб спит, а я не могу заснуть. Напишу тебе кратко обо всем, и ты скажи честно: может быть, я не права?

Беата пригласила нас с Глебом в ресторан познакомиться с ее мужем и… даже не знаю, как назвать. Они всюду бывают втроем, Беата с Родионом и этот ее Дядя Бэ. У меня была проблема – что надеть. Мы нечасто бываем в дорогих ресторанах; если точнее, то последний раз я была в дорогом ресторане на собственной свадьбе. По сравнению с Беатой я была одета в стиле «честная бедность», но мама дала мне свои украшения, так что ничего.

Родион сказал: «Беата в восемнадцать лет осталась без матери, с одним отцом. Друзья детства для нее очень важны. Вы друзья детства Беаты, значит, теперь и мои лучшие друзья». Беата почему-то представила нас с Глебом как друзей детства. Она ведь так давно уехала из Витебска, а ей хочется, чтобы кто-то был ее друзьями детства. Но ведь она сказала маме, когда приходила за брошкой, что отец их бросил и уехал во Францию, вот же врушка!



Беата все время выбегала из-за стола, звала меня «попудрить носики» и быстро рассказывала мне над раковиной в туалете то, что я совсем не стремилась услышать. Мне пришлось узнать «шокирующие подробности», и тебе тоже придется. Прости за эту, совершенно ненужную тебе информацию, но иначе ты не сможешь сказать мне, права я или нет, а мне очень нужен твой совет. Но я постараюсь конспективно пересказать тебе то, что рассказывала мне Беата в туалетной комнате.

Вкратце у Беаты так. Родион работает у Дяди Бэ (сокращенно от Благодетель), а Беата с ним спит.

Родион ее обожает, она любит Родиона.