Как я встретила вашего папу

– Имеешь в виду, быть аккуратней? – Он не хотел понимать.

– Я говорю, что стоит мне узнать о твоей измене, мы расторгаем брак. Поверь, так и будет. Моего отца и так удар может хватить, когда он увидит тот журнал, что читала сегодня твоя бабушка. Хочу гарантий, что это больше не повторится. Никаких измен.

– Эмма. – Он склонил голову влево, посмотрел на меня очень задумчиво. – Ты пытаешься мне сказать, что я все эти два года должен буду сидеть на голодном пайке? Или предлагаешь себя в качестве альтернативы?

Я фыркнула:

– Вот еще! Спать мы не будем. Хватит и того, что уже произошло.

На губах Хьюго расплылась странная улыбка. Нехорошая такая.

– Солнце, ты ошибаешься. Не хватит. – Он подался вперед, и теперь наши лица были очень близко. – Брака без секса не будет. И этот секс может быть либо с тобой, либо с любыми девушками, кроме тебя. Вот так. Я обетов не давал, детка; два года со стояком ходить – не для меня. Так что определись. У тебя есть время до завтра – тогда же оформим наконец контракт.

Я почти не дышала, пока он был так близко. Боялась дать повод меня поцеловать. Почему-то казалось, что Мальбони вот-вот сделает это. Но… он отодвинулся, договорив, и вдавил педаль газа, на этот раз выглядя очень довольным собой.

А меня постигло разочарование.

Почему это он не пытался лезть с поцелуями? У меня и речь для ссоры уже была заготовлена. Вот сволочь улыбчивая!

Ладно, я тебе покажу контракт… Я тебе устрою!

Когда мы вернулись в квартиру, я с порога заявила, что сильно устала и желаю быть одна. Направилась в спальню и лишь у самых дверей бросила:

– Завтра я хочу видеть контракт, мне нужно знать, к чему быть готовой. – А после закрыла за собой спальню, так и не дождавшись от Хьюго ответа.

Утром, едва проснувшись в свои любимые шесть утра, встала и, как вчера, была готова увидеть мужа дрыхнущим на диване. Но нет, он меня удивил.

Мальбони не спал, он сидел на кухне и пил кофе, явно ожидая меня, потому что перед ним лежала стопка распечаток.

– Доброе утро, воробушек, – удивительно бодро поприветствовал муж. – Тебе заварить кофе?

При упоминании “птички” у меня аж руки затряслись от бешенства. Кажется, Хьюго не понимал по-хорошему, либо злил нарочно.

– Не надо. Я сама, – сдержала раздражение в голосе и направилась к кофемашине.

Пока возилась с чашкой, Хьюго сдвинул бумаги в мою сторону и сообщил:

– Это контракт. Можешь изучать, юрист.

Последнее слово выделил особенно. И вновь очередная издевка в голосе.

– Эти бумаги можешь оставить себе как память о первой попытке подписания соглашения. Раритет потом будет, – в тон ему ответила я. – Контракт мне нужен в цифровом виде, чтобы я сразу могла вносить правки и замечания, а еще составить дополнительное соглашение.

Хьюго склонил голову набок, нахмурился. Этим жестом он мгновенно стал похож на своего отца.

– Что за дополнительное соглашение?

– Ничего особенного, – улыбнулась я, отпивая горячий напиток из своей чашки. – Всего лишь с сотню пунктов, которые ограничат твою излишнюю половую активность “налево”, а заодно запретят называть меня воробушком, деткой, золотцем или что там тебе еще в голову взбредет. Ну и кое-какие моменты насчет твоей родни и моих с ними контактов.

Брови мужчины поползли вверх, кажется, он действительно до самого последнего момента не рассматривал всерьез мои слова о корректировке его планов на НАШУ жизнь.

– Детка…

Я вскинула брови, посмотрела на него как можно строже, потом на контракт. И снова на него.

– Эмма… ты же меня без ножа режешь! – мгновенно перестроился он, вспоминая, что я предпочитаю обращение по имени.

– Все ради нашего блага! – заявила я, решив, что самое время показывать зубы, когти и хвост, раз уж жизнь меня заставляет это делать.

Тихая и податливая Эмма Вайлет осталась в том туалете в Вегасе, где ее жених вколачивал всего себя в лучшую подругу. Меня передернуло от воспоминаний. Теперь наружу пришлось вылезать другой Эмме, той, которая не позволит обращаться с собой как с пустым местом.

– И да, – дополнила я, – мне нужна работа. Можно в твоей фирме, можно в другой. Но главное условие – чтобы среди простых людей, а не среди золотой молодежи – ставленников богатеньких родственников. Я не хочу, чтобы на меня все косились, как на твою жену, и думали, что я пустышка.

Мальбони потер виски, кажется, у него с утра начинала болеть голова – и причиной этой боли была я.

– Ты считаешь, люди идиоты и не узнают, кто перед ними? Через пару дней газеты будут пестреть твоими фото.

– Значит, у нас есть пара дней. Что там твоя бабушка сказала про “хватку на пульсе у таблоидов”? Ты обычно контролировал этот вопрос, вот и сейчас можешь поступить так же. Мне бы очень хотелось, чтобы хоть пару недель мои фотографии не муссировались на каждом углу и каждой твоей бывшей любовницей! Сколько их было, Хьюго? Мне нужно скупать журналы и считать каждую? Или остановимся на Терезе?

Мальбони с тяжелым вздохом поднялся и оперся пятой точкой на стол, сложив руки на груди. Он не сводил с меня взгляда, и – на удивление – в нем не было и капли злости или протеста.

– Хорошо-о-о, – протянул он. – Это тебя я воробушком называл? Гарпия, ей-богу, гарпия!

Я прикрыла улыбку за чашкой кофе, невольно чувствуя себя польщенной. А еще почему-то благодарной. Думала, начнется война не на жизнь, а на смерть, стоит только сказать ему, что я хочу чего-то иного, нежели “кататься как сыр в масле”. Отпила еще глоток, после чего запоздало поправила:


– Эмма. Мое имя Эмма. А твое – Хьюго. Помнишь, я путала имена сначала? Не думаю, что ты хочешь повторения. Хорхе, Хулио… Не нужно так хмуриться, дорогой, еще есть время подумать, так ли тебе нужно наследство от Мег. Быть может, все же развод станет тебе освобождением. Мне, впрочем, тоже.

Хьюго улыбнулся. Показал, кажется, все зубы в этом оскале.

– И не надейся, Эмма, – ответил он, подхватывая со стола ноутбук и усаживаясь на стул уже с ним. – Контракт здесь. Можешь работать, вносить правки и расставлять смайлы. Все в твоей власти. Вечером, как только вернусь, посмотрю, что ты там составила.

Фыркнув, хотела послать его в далекие дали за упоминание смайликов и за пренебрежительный тон, но… он все еще не сводил с меня взгляда. И было там не только пренебрежение, но что-то еще. В мужских эмоциях я разбиралась плохо, потому решила просто оставить это на потом. У меня будет два года на изучение вопроса, а вот с контрактом нужно поспешить.

Забрав ноутбук, я открыла документ, моментально погружаясь в мир, который пока был известен мне только в теории. Документы, термины, подтекст за милыми, непримечательными фразами…

Я даже не заметила, когда ушел Хьюго, целиком погрязла в пунктах, от которых зависела моя будущая жизнь.

Сразу было понятно, что составлял договор юрист с опытом не одного десятка лет, куда мне до него – вчерашней выпускнице, – но даже если так, я не собиралась соглашаться с самыми, на мой взгляд, кабальными условиями.

Точнее, на взгляд той же Терезы, наверное, это был идеальный контракт – спи с Мальбони, улыбайся на камеру, рожай детей и получи гонорар с кучей нулей. На мой – это выглядело унизительно. У меня было собственное мнение, которое требовало внимания, и от количества денег Мальбони я не собиралась зависеть.

Вычеркнув требования о сексе из договора, вписала запрет на измены для Хьюго. За себя в этом вопросе я была уверена, но все равно обозначила те же условия – никаких мужчин на стороне. Пусть видит, что я не собираюсь шляться направо и налево, он же меня совсем не знает. Внесла пункт о предоставлении мне должности со средним окладом для молодого юриста после колледжа.

Оставила пункты о разделе имущества в случае развода нетронутыми: все, что принадлежало Хьюго, оставалось при нем, а все мое – мне. Приобретенное в браке отписывалось тому, кто за это платил. Никакого раздела совместно нажитого за два года не последует и после окончания контракта.

Дальше шли пункты о детях, тут я напряглась. Рожать по запросу я не собиралась ни при каких обстоятельствах! Даже отложила работу в сторону, чтобы осмыслить прочитанное. И по всему выходило, что Мальбони желали получить от меня продолжателя рода. Что-то подсказывало: бабушка Мег будет очень хотеть внуков – настолько сильно, что давление может оказаться колоссальным. В контракте оговаривался даже вопрос ЭКО через год, если традиционным путем ничего не получится.

Я схватилась за голову, которая начинала болеть…

Что же я делаю? Куда ввязываюсь? Рука так и тянулась стереть все, что касалось детей, из документа.

Я не такая! Нет!

Выскочив к бассейну, я села на его край, опустив ноги в воду, и задумалась. Без этих пунктов брак никого не устроит, что бы я ни обещала взамен. Вести себя хорошо, поддерживать репутацию… Им все равно. Важно лишь получить ребенка. Моего ребенка.

Я прикрыла глаза, подняв лицо к солнцу. Задумалась, стараясь отринуть эмоции. Если разорвать все связи с Хьюго теперь, то Мег так этого не оставит – она ясно дала понять: я или с ними, или против них. И мой отец был той веревочкой, за которую они дергали, делая меня марионеткой. Послать всех к чертовой матери я могла. Папа со временем смирится с потерей должности и даже с моей выходкой… Но что меня ждет потом?

Замуж больше я не хотела. Совсем. После предательства бывшего жениха внутри все горело от обиды, доверия к другим мужчинам я не испытывала. Начать строить карьеру? Отдать себя всю юридической практике? Что ж, это вариант. Но… меня страшило другое. Вдруг стану такой же карьеристкой, как мама и отец? Хорошо, что успели родить меня в молодости, потому что потом у них просто не было на семью ни времени, ни желания.

Мною занимались репетиторы и няньки, а родители – собой и работой.

Что будет со мной через двадцать лет? Я попробовала представить и увидела строгую даму в брючном костюме в крутом кабинете. Отличного состоявшегося специалиста и совершенно несчастную женщину. Мне хотелось детей… хотелось, чтобы было к кому возвращаться после работы, кого обнимать и делиться нерастраченной нежностью.

А Хьюго красив. Чего уж там, он великолепен, и – засранец – знает об этом. Самовлюбленный гад… И прекрасный генофонд для моего ребенка. К тому же малыш никогда не останется без защиты, если он родится под фамилией Мальбони.

Размышляя в подобном ключе, я еще посидела какое-то время на воздухе и вернулась к документу.

Я оставила все как и было. Через год – когда я не забеременею, соглашусь на процедуру. ЭКО так ЭКО. Не исключено также, что что-то изменится в процессе нашего брака и Хьюго сам решит развестись со мной раньше, чем до этого дойдет дело…

Единственное, что я вписала – ребенок, если он получится, останется в любом из вариантов со мной. Не с Хьюго и его властной бабушкой, а с матерью! И точка! Я не собиралась ограничивать их в возможных свиданиях, но они должны были понять – продавать своего ребенка не собираюсь!

Я закончила только вечером, как раз перед приходом мужа домой.

Заново распечатала ему все документы и отдала всю пачку с порога, сопроводив словами:

– Я выделила изменения красным. Изучай.





Глава 11




Хьюго



Тереза встречала меня всегда полуголая, готовая ко всему и возбужденная донельзя. Пожалуй, в этом был ее несомненный плюс. После тяжелого дня, когда все обстоятельства ебли мне мозг, ничто так не расслабляло, как любовница, уже расставившая ноги в ожидании.

Но возвращаясь сегодня в квартиру, уставший и вымотанный не только работой, но и разговором с адвокатами из-за той же Терезы, я хотел тишины и покоя. А еще – чтобы Эмма шлепала мимо меня босыми ногами, светила пижамой с кроликами и, возможно, даже накормила ужином. Кажется, она говорила, что умеет готовить.

Что же я увидел с порога?

Лицо своей жены с красными кругами под глазами и кипу бумаг.

– Изучай!