Конец радуг

Сколько Мири себя помнила, у нее всегда были проблемы с дедушками и бабушками. Родители Элис (и их родители) обитали в Чикаго, но сейчас никого из них в живых не осталось. Дед со стороны Боба, Роберт, чуть не умер, но потом вернулся! Теперь Мири боялась снова его потерять.

А еще Лена…

Лена Гу была мертва лишь по документам. Лена заставила Боба это сделать при помощи Друзей Приватности. Лена даже приказала ему скрыть подробности от Мири, но Боб рассказал. Это было разумным решением, поскольку Мири все равно бы догадалась. А открывшись, Боб взял с нее клятву молчать. Она Роберту даже шепнуть на ухо правду не осмеливалась, хотя они по-прежнему общались, а он был в отчаянии.

Теперь и Мири впадала в отчаяние. Они с Леной не виделись пять месяцев. Она чуть не позвонила Лене после инцидента с Эзрой Паундом, но это лишь укрепило бы Лену в ее мнении о Роберте. Бобу удобнее было полностью игнорировать проблемы Роберта: трус. Элис не такая трусиха, но она погрязла в тренингах, и ее дела шли неважно. Ну ладно, – сказала себе Мири, – я сама с этим справлюсь. Она разработала остроумный план социальной реабилитации, действуя через Зульфи Шарифа. Сначала все шло прекрасно. Носимую электронику Шарифа не составило труда заморочить; у нее появился прямой канал доступа к Роберту. Но после визита Роберта в университет Сан-Диего Мири стало ясно, что Шарифа использует в своих целях кто-то еще.

Очевидно, пора навестить Лену.

Мири дождалась выходных, села в машину и поехала на «Пирамидальный холм». По субботам там яблоку негде было упасть. Боб говорил, что это место напоминает ему аркады из детства. Парк требовалось посетить физически, но все лучшие игры были представлены в тактильном правдоподобии. Управляла парком сеть казино Баха-Калифорнии, но предназначался он для детей младше легального возраста азартных игр. Для Мири значение имела отличная система безопасности парка. Если даже Роберт заинтересуется, куда она направилась, вряд ли сумеет проследить ее путь до Лены.

Она сняла велосипед с креплений на машине и придала ему образ ослика. Ее собственное воплощение выглядело классически-анимешным: крупные глаза, прическа торчком, маленький рот. Это должно отпугнуть всякого, кто попытается с ней поиграть.

Мири шла с осликом по тропе вокруг холма. Она ненадолго заблокировала анимешный образ и заглянула, что там сегодня в моде. Брр. В основном скучка смертная. Сальсипуэды и бабаллаги повсюду. Год назад никто и не слышал про скучеров, а теперь они круче иных корпораций. Отщипнули приличный кусок от мегарелиза последней версии НвМП. Персонажей у скучеров сотни типов. Некоторые – явный плагиат, остальных наскребли по сусекам мирового фольклора. Картинка очень, очень дешевая, без признаков креативности. Возможно, поэтому малышам они так нравятся.

У вершины холма оглашал ревом небо малый скучамаут. Звук этот не был порождением синтезатора. Удалявшаяся скучамаутка в восприятии Мири заменяла парковую тарзанку. Капсула стартовала из глубин холма, набирала почти 4g перед тем, как вылететь в небо, и пассажиры могли рассчитывать на минуту невесомости до мягкого приземления рядом с парком. Самая захватывающая поездка, доступная в Южной Калифорнии. Нынешние приятели Мири фыркали: «С таким же успехом можно в упаковке UP/Ex прокатиться». Но когда Мири была маленькой, она много часов провела, мотаясь взад-вперед по небу.

Сегодня она преодолела полдороги до восточного выхода, не участвуя ни в какой игре. Она старалась даже не касаться механизмов, не говоря о том, чтобы прокатиться на них. Особенно избегала забавных пушистиков. Правило «Пирамидального холма» гласило: «Потрогали – платите» и действовало везде, кроме входов и выходов. Может, все же придется купить игру просто для того, чтобы маркетинговое давление спало.

Она помедлила, оглядывая склон. Много шума и движухи, но, прислушавшись внимательно, понимаешь, что ребята, разбежавшиеся по кустам, в действительности играют в разных вселенных; их перемещения виртуозно координировались таким образом, чтобы ни игроки, ни оборудование не мешали друг другу. Она выбрала правильное прикрытие; для этих мудаков классическое аниме слишком скучно.

– А как насчет «Духов-близнецов»? Для этого требуются всего два физика.

– Ой! – Мири едва не свалилась с осла. Она рывком обернулась, выставив велик между собой и голосом. Оказалось, что это реальный посетитель, тоже в анимешном камуфляже. Мири вывалилась в истинный обзор: Хуан Ороско. Надо ж такому невезению случиться. Она и не подумала бы, что он интересуется классическим аниме.

Она совладала со своим голосом и ответила на визгливо-певучий английский манер, который получила от Аннет Рассел:

– Боюсь, не сегодня. Я ищу чего-нибудь грандиозней.

Ороско (и персонаж с торчащей прической, которым он прикинулся) вопросительно склонил голову:

– А ты ведь Мири Гу, правда?

Это было довольно грубым нарушением этикета, но чего еще ожидать от лузера-четырнадцатилетки?

– И что? Все равно не хочу играть.

Она отвернулась и потащила велик дальше по тропинке. Ороско не отстал. У него был складной велосипед, который ему совершенно не мешал.

– Ты знаешь, мы с твоим дедом у мисс Чумлиг в креативном классе. У нас команда.

– Я это знала.

Ядри твою мать! Если Хуан просек, что затеяла Мири, то и Роберт может.

– Ты за мной шпионил?

– Это не противозаконно!

– Это невежливо. – Она не смотрела в его сторону, только убыстрила шаг, насколько смогла.

– Я не каждую секунду за тобой подглядывал, не переживай. Я просто надеялся с тобой столкнуться, а тут – бамц! – и ты заходишь через западные ворота… – Значит, он мог просто задать сигнал близости. – Знаешь, твой дед старается мне помочь. Ну по литературе. Думаю, я и правда лучше теперь умею. А я учу его носить. Но… мне его так жаль. Он, кажется, все время на нервах.

Мири продолжала движение вперед.

– Короче, я тут подумал… если бы его свести с кем-нибудь из старых друзей… может, ему легче станет.

Мири вихрем развернулась к нему.

– Ты что, рекрутер?

– Нет! В смысле, у меня есть аффилиация, полезная для старших, но тут не в этом дело. Твой дед мне в школе помогает, а я хочу ему помочь.

Они спускались по склону холма, приближаясь к восточному выходу. Последний шанс «Пирамидального холма» заработать на них. Чем ближе к воротам, тем настырнее продавцы во всех поддерживаемых парком вариантах реальности. Вокруг как ошалелые плясали пушистики, умоляя их взять на руки и погладить. Они были настоящие, механические; наклонишься поднять такого – пощупаешь плюшевую шерсть, которая глубоко промнется под руками, и почувствуешь настоящую тяжесть его тела. У ворот менеджеры возлагали основные надежды на этих маленьких роботов: атмосфера скорого расставания с аттракционом помогала зацепить тысячи детей, которые до этого были почему-либо равнодушны. Когда Мири была моложе, ей покупали в среднем одну куклу за месяц. Ее любимцы все еще лежали у нее в спальне.

Она протащила несчастного ослика сквозь толчею, избегая говорящих медведей, миниатюрных скучамаутов и настоящих детей. Они оказались снаружи. Мири на миг замешкалась и выпала из образа, превратилась в обычную толстушку, а ее велик – в тупой девайс. Ороско остался прежним, тощим и нервным. У него был блестящий новенький велик, но он, похоже, не мог его разложить.

Нельзя, чтоб он узнал про Лену.

Она ткнула мальчишку пальцем в грудь.

– С моим дедушкой все в порядке. Ему не нужна никакая мошенническая схема с выплатами. За пределами школы держись от него подальше. – Она сверкнула в образе, созданном Аннет для их клики Мстителей. Паренек отскочил.

– Но я просто хочу ему помочь!


– И более того, если я тебя застукаю на слежке за мной… – Она переключилась в режим допустимого отрицания с отложенной доставкой, чтобы он увидел сообщение лишь через несколько часов.



Аноним Ороско:  Если ты меня по-настоящему разозлишь, твои школьные табеля будут выглядеть так, словно ты пытался их подделать. 



В резкой тишине глаза Хуана слегка расширились. У него будет вдоволь времени, чтобы накрутить себя.

Конечно, угроза была пустышкой: Мири верила в законопослушание, хотя иногда изображала обратное.

Она запустила велик на пару шагов вперед, вскочила на него, чуть не упала, но удержалась и покатила вниз по склону, прочь от Ороско.



Дом престарелых «Конец радуг» располагался в долине к северо-востоку от «Пирамидального холма». Местечко было очень старое и очень известное. Его заложили шестьдесят лет назад, задолго до того, как в такую даль начали расползаться пригороды. Пик популярности пришелся на первые годы двадцать первого века, когда сюда прибыла волна новых богачей.

Мири ехала по велосипедной дорожке, стараясь ни с кем не пересекаться. Ее гостевой пропуск был действителен, но дети в «Конце радуг» считались гражданами второго сорта. В раннем детстве, навещая Лену, она воображала, что поселок зачарован. Лужайки тут были настоящие, такие же красивые, как имитации Уэст-Фолбрука. Настоящие статуи из бронзы. Колоннады и кирпичные здания тоже настоящие, работа более тонкая, чем во всех торговых центрах, за исключением самых фешенебельных.

С тех пор Мири в школе выучила кое-что про старших и не удержалась от циничных выводов: в «Конец радуг» продолжали закачивать реальные средства, но тратили их люди, которым некуда больше было податься. Большинство оставшихся жили надеждами на биотехнологические прорывы и прочие пустые обещания, прогадав с инвестициями и/или лекарствами.

Ороско не пытался замести следы и не преследовал ее. Она проследила его путь на восток. Он наконец сумел разложить велик и покатил в сторону Меситаса. Сузив глаза, она пристально наблюдала за ним. Может ли Хуан Ороско оказаться панком, который ненадолго заморочил Шарифа в университете Сан-Диего? Нет, это невозможно. То был умник-бахвал, у него язык за зубами не держался. И, что важнее, Мистер Умник-Бахвал действительно компетентен, вероятно, немногим хуже самой Мири.

О’кей. Пора подумать о более важном. Дом Лены стоял в дальнем конце за вторым поворотом вверх по улице. Еще есть время представить и отрисовать. Она много размышляла о предстоящей встрече, продумывала, что скажет и какие печали предстанут ей. Мири сконструировала специальный режим. Он был основан на ее проектах, в той или иной форме восходящих ко времени, когда она второклашкой на личном опыте поняла значение «хронического остеопороза, вариант 12».

Для начала она сделала деревья на улице выше и шире, убрав сходство с пальмами. Поднимаясь по холму, заменила высокие кроны нависающими ветвями с вечнозелеными длинными иголками. Конечно, никакой физической поддержки Мири обеспечить не могла. У нее не было игровых полосок на футболке и микросистемы охлаждения. Солнце продолжало шпарить даже после того, как она заставила ветки согнуться, а небо затянула облаками. Возможно, стоит представить жару результатом каких-нибудь чар. Она об этом уже думала, но всегда оставались другие, более актуальные моменты, которые стоило улучшить. Месяцы труда вложены в этот сон наяву, и никакого коммерческого содержания в нем не осталось. Да, тут просматриваются заимствования из сотен фэнтези, но интегральный эффект принадлежит самой Мири, это ее концепция Лены. Она не собиралась ничего выставлять на публику. Большинство визуалов прикольнее расшарить, но не этот.

Наконец она резко затормозила и слезла с велика. Последние футов двести придется преодолеть пешком. Вокруг еще несколько человек, но в ее восприятии они были непримечательными крестьянами. Она преображала тротуары и пандусы в лесные тропинки и замшелые, стершиеся от времени ступеньки. Несоответствия часто резали глаз, но для скромной просительницы вроде Мири это казалось даже оправданным.

Она проникла во внутреннюю рощу. Время от времени встречались тропинки, отходящие в стороны, к хижинам, скрытым еще глубже в лесу. Здесь ее деревья были очень старыми, а здоровенные ветви нависали прямо над головой. Мири катила велосипед по древней тропе. Встречавшиеся во внутренней роще люди были высокого ранга, не ровня Лене, разумеется, но все же следовало проявлять к ним уважение. Мири смотрела в землю и надеялась, что никому не вздумается с ней заговорить.

Она миновала последний изгиб тропы и прошла еще пятьдесят футов к широкой бревенчатой избе. Подняв голову, можно было видеть разрывы в лесном шатре, но неба они не открывали, а лишь озаренную солнцем зелень. Над этим местом нависали самые высокие деревья леса. Средоточие волшбы. Источник мудрости старейших. Она прислонила велик к стене избушки и потянулась стукнуть по двери массивным бронзовым молотком. Звук раскатился в ее ушах. Мири игнорировала назойливую мусорную мелодию двадцатого столетия от старого дверного звонка, который Лена прихватила с собой из Пало-Альто.

Прошла минута. Мири услышала внутри шаги. Шаги? Толстая дверь со скрипом отворилась внутрь. Иллюзии, созданной Мири, бросили дерзкий вызов: на пороге стояла женщина немногим старше школьных учителей. Вы что это здесь делаете? – хотела было спросить Мири, но у нее на миг отнялся язык. Ей редко доводилось так изумляться. Спустя миг она совладала с собой и вежливо склонила голову.

– Сю Сян?

– Да. А ты Мири, не так ли? Внучка Лены. – Она отступила в сторону и пригласила Мири войти.

– Гм. А я и не думала, что вы меня узнаете. – Мири вошла, дав волю безумной фантазии. Сю Сян слишком молодо выглядит для настоящей ведьмы. О’кей, сделаю-ка я ее ученицей Лены… сейчас погуглим… ведьмочкой-нубщицей!

Нубщица Сян усмехнулась.

– Лена мне показывала фото с тобой. Мы даже тебя в школе однажды видели. Лена мне говорила, что ты, гм, рано или поздно дашь о себе знать.

– Она… примет меня?

– Я ее спрошу.

Мири отвесила легкий поклон.

– Благодарю вас, мэм.

Нубщица Сян провела Мири к стулу с мягкой обивкой рядом с заваленным книгами столиком.

– Я скоро вернусь.

Мири устроилась на стуле. Упс… он из жесткого пластика. А стол… ну книги настоящие, люди такими пользуются для динамического чтения. Страницы могут быть любыми, но это настоящие страницы. Конечно, они не имели ничего общего с толстыми, затянутыми паутиной томами из фантазий Мири, но громоздились внушительной кучей. На верхушке лежал визопейджер. Он тут смотрелся очень неуместно, признанием бессилия. Мири проворно трансформировала его в сияющий гримуар. Поерзала на стуле, оглядывая книги. Механика и электроника. Наверное, это книжки нубщицы Сян; Мири проверила базовую подготовку всех учеников в классе Роберта. Ящик с игрушками под столом, наверное, содержит результаты ее работы на уроках труда. Мири опознала смятый транспортный лоток из выпуска новостей.



Какое невероятное совпадение: Сю Сян решила поселиться вместе с Леной…

Позади раздался звук. Это открывалась внутренняя дверь. Нубщица Сян вернулась, а за ней следовала старшая колдунья. Мири была готова к такому и активировала фантазию. Настоящее кресло Лены имело шесть колес на выдвинутых осях, а дизайн – весьма практичный и скучный. Кресло же Волшебницы Гу передвигалось на высоких деревянных колесах, было отделано серебром и выгнуто наружу. Во время движения по краям кресла пробегали, словно гоняясь друг за другом, синие искорки. Мири вообразила Лену в тяжелой черной мантии, такой черной, что она поглощала комнатное освещение классическим волшебным образом. Черное одеяние скрывало детали тела под ним. Остроконечная шляпа с широкими полями небрежно свисала с высокой спинки. На этом разработанные Мири спецэффекты заканчивались. Остальные элементы образа Лены соответствовали действительности. Фактически весь визуал преследовал одну цель: заключить образ бабушки в достойную рамку, подчеркивавшую, какой она замечательный человек.

Старшая колдунья смерила Мири взглядом и сказала:

– Разве Боб тебе не говорил оставить меня в покое?

Но ответ был не таким раздраженным, как опасалась Мири.

– Да. Но я так по тебе скучаю…