Любовь между строк

– Нет, я не упаковываю себе обед на завтра. Это для Селесты. В ее дурацкой частной школе детей заставляют делать перерыв и перекусывать, прежде чем учителя снова начнут вбивать им в голову ненужную информацию о Древнем Египте и куртуальных сонетах. – Мэтт взял сыр и стал нарезать его аккуратными кусочками.

– Что еще за куртуальные сонеты? – Джули подтянулась на руках и, усевшись на один из кухонных столиков, стащила кусочек сыра. – У меня это слово ассоциируется только с курами и картами.

– Их придумал парень по фамилии Хопкинс. Куртуальный сонет составляет ровно три четверти структуры сонета Петрарки. Что интересно, он создал специальное уравнение, и некоторые считают, что самое любопытное в этих сонетах – это их связь с математикой. Если сонет Петрарки можно описать как «восемь плюс шесть равно четырнадцать», то куртуальный сонет – это «двенадцать разделить на два плюс девять разделить на два…» – Мэтт положил нож на стол. – Джули?

– Ой, прости. Кажется, я на минуту задремала. – Джули зевнула, а потом шлепнула себя по щекам. – Да шучу я, шучу! Что может быть интереснее слияния математики и поэзии? Только я потеряла твою мысль на слове «уравнение».

Мэтт усмехнулся.

– Это на самом деле интересно, потому что в основе многих стихотворений лежит математический образ или структура. Например, фигурные треугольные стихи или силлабическое стихосложение. Ты знала, что мы подсознательно следим за физической характеристикой звуков, когда слышим поэзию?

– Нет, это ты подсознательно следишь за физической характеристикой звуков и разрушаешь красоту, раскладывая ее на математические элементы. А кое-кто из нас просто наслаждается старой доброй поэзией.

Мэтт застегнул пакетик с обедом Селесты и сделал пару шагов, чтобы оказаться напротив Джули.

– Я тоже наслаждаюсь поэзией. Просто не совсем так же, как ты. Ничего не могу с этим поделать. Я ботан.

– Ты говорил.

– Мне все-таки кажется, что на каком-то уровне ты способна распознавать математические компоненты в литературе.

– А мне кажется, что ты ошибаешься. – Джули спрыгнула со столика и указала на пакетик. – А Картонному Финну тоже будешь упаковывать обед?

– Неа. Он плотно завтракает. Стопка блинов, омлет с зеленым перцем и швейцарским сыром, а потом еще фруктовый смузи. Обычно ему этого хватает до самого ужина.

Джули сложила руки на груди.

– Я серьезно. Селеста же не ходит в школу с Картонным Финном?

– Он учился в Брандейском университете, так что снова идти в седьмой класс ему необязательно. Хотя его заставили сдать немало экзаменов. Он чуть было не завалил устные, потому что экзаменаторы посчитали его слишком немногословным и зажатым. У нас ужасно несправедливая система образования. Но, по крайней мере, он все сдал, и ему больше не придется мучиться, высиживая очередную школьную постановку в честь Дня благодарения. Он у нас боится пилигримов.

– Ха-ха, очень смешно. А теперь расскажешь мне, откуда взялся Картонный Финн?

– Дело в том, что после неудачной встречи с Хитрым койотом[7] и наковальней Трехмерному Финну пришлось сменить имя.

Джули рассмеялась.

– Ну хватит, Мэтт! Видимо, это как-то связано с тем, что ее брат далеко отсюда?

Мэтт застонал.

– Что-то вроде того.

Он подошел к холодильнику, положил пакет с обедом на полку и убрал туда оставшиеся ингредиенты.

– И никто не пытался помочь ей избавиться от этого аксессуара? Просто она уже слишком взрослая, тебе не кажется? Хотя не знаю, можно ли найти подходящий возраст для такого.

Он пожал плечами.

– Не знаю. Я просто следую указаниям, киваю и улыбаюсь.

– А когда возвращается настоящий Финн? Наверняка он с этим разберется, так ведь? Она выносит Картонного Финна из дома? Что говорят ее подружки, когда она приходит на тренировку по футболу и просит Картонного Финна стать на позицию защитника?

– Понятия не имею, когда он приедет домой. Он наслаждается своими приключениями. Круто и беззаботно проводит время, – резко ответил он и захлопнул дверцу холодильника. – Селеста берет Картонного Финна всюду, кроме школы. Но она… не слишком часто выходит из дома. Рестораны для нас не вариант, вследствие этого мы заказываем еду на дом. Она не играет в футбол, и у нее нет подруг. У тебя еще есть вопросы или ты наконец закончила насмехаться над моей сестрой?

– Ну что ты. – Джули сбавила тон. – Я над ней не насмехаюсь. Она мне нравится. И Картонный Финн тоже. И ты что, правда сказал «вследствие этого»?

– Да, я сказал «вследствие этого». – Мэтт начал сосредоточенно протирать кухонные столики. – Я считаю, что эта фраза снова входит в моду.

– Но я не понимаю, почему Селеста…

– Хватит об этом, – резко оборвал ее Мэтт. – Я больше тебе ничего не скажу, ясно? И пожалуйста, не говори об этом с моими родителями.

Джули застыла на месте.

– Прости, пожалуйста, – пробормотала она. – Это не мое дело. Мне не стоило вмешиваться.

– Нет, это ты меня прости, – виноватым голосом произнес Мэтт. – Не думай об этом. Слушай, завтра утром мне нужно будет отвезти Селесту в школу, но потом я смогу помочь тебе с поисками квартиры. Я позвонил одному приятелю, у которого есть знакомый риелтор. Я связался с ним, и он подыскал тебе несколько вариантов. Я подумал, что ты не обидишься, если я немного помогу.

– Ты серьезно? Это чудесно! Спасибо тебе огромное. – Она не собиралась отказываться даже от малейшей возможности найти жилье. – Ты завтра не занят?

– Я найду время. Этот риелтор сказал, что мы можем встретиться с ним в десять. Начнем с этого, а дальше посмотрим. Такой план подойдет?

– Более чем!






Глава 5




Джули поджала губы. Этот риелтор ей страшно не нравился. Как его штаны умудрялись сползать, если огромный живот по идее должен был их поддерживать? Но на самом деле этот придурок раздражал ее по другой причине. Он только что привел их в еще одну унылую квартиру, которая грозила вот-вот обрушиться им на головы.

– Конечно, именно о такой квартире я и мечтала. Неудивительно, что с тем местом на Джамайка Плэйн ничего не сложилось. Это был знак свыше, что мне предстоит найти настоящее сокровище. Еще и с тараканами в качестве приятного бонуса. Всегда мечтала о домашних животных. А еще я могу подрабатывать проституткой – девушки, которых мы встретили снаружи, показались мне очень дружелюбными. Уверена, они согласятся взять меня под свою опеку и обучить секретам ремесла. Какая чудесная сделка!

Мэтт раздавил ботинком особенно жирного таракана.

– Высока вероятность, что их сутенер будет счастлив заполучить девчонку со Среднего Запада. Мужчины в Бостоне постоянно жалуются, как им надоели все эти однотипные проститутки с Восточного побережья.

Риелтор что-то прорычал и подтянул сползающие штаны.

– Послушайте, вы двое! Я показал вам уже восемь чертовых квартир. За такую цену вы ничего лучше не найдете, девчуля. А дальше уж думайте сами.

– Вам придется показать ей еще одну чертову квартиру, потому что эту захватили тараканы и наложили запрет на переговоры с новыми жильцами. А еще мне кажется, я чую запах трупа.

Риелтор вскинул руки в направлении Джули.

– Милочка, за ту цену, на которую вы согласны, будьте готовы тесниться впятером в одной комнате. Я такие не продаю. Вам стоит зайти на Крейгслист.

Джули прищурилась.

– Милочка не будет заходить на Крейгслист. И здесь жить милочка тоже не будет. Милочка скорее поддастся отчаянию и вернется в Огайо, где будет работать официанткой в придорожной забегаловке, поставив крест на своей мечте сходить хотя бы на одну лекцию до конца этого столетия.

Она на секунду задумалась, не позвонить ли ей отцу, чтобы он спас ее из этого ада. Только не факт, что у нее получится до него дозвониться. Нет, она не станет этого делать. Слишком неловко. Она собиралась взять студенческий кредит; к тому же мама была готова помочь ей платить за обучение. Так что она могла справиться и с этой ситуацией, не унижаясь перед отцом. Она провела рукой по лбу. Господи, какое же душное и вонючее место! Она ощущала, что пот градом катится по ее спине. Кто знал, что в Бостоне такой влажный климат? Разве что жители Бостона.

Джули понимала, что нужно выбираться из этого здания как можно быстрее, пока она еще сильнее не оскорбила этого идиота. Она уже и так ему нагрубила, но сейчас она не несла никакой ответственности за слова, вылетавшие из ее рта. Бедный Мэтт таскался вслед за ней из одного квартала в другой, и вместе они осматривали все новые квартиры, жить в которых было совершенно невозможно. Прошло уже несколько часов, а она ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы найти жилье. Только теперь она к тому же ругалась и вела себя как сумасшедшая.

Она сделала глубокий вдох.

– Я поступлю следующим образом. Я… – медленно начала она, надеясь, что благодаря уверенному тону ей в голову придет блестящая идея и она сможет закончить предложение. – Я рассмотрю как можно больше простых вариантов решения моей жилищной проблемы и выберу, к какой стратегии мне прибегнуть. – Она на секунду замолчала. – В общем, мой выбор таков: я буду бродить по окрестностям и… искать объявления от людей, которым нужны соседи по комнате. Да. Это мой план.

На лице Мэтта была написана неуверенность.

– Если ты так хочешь, конечно. Давай вернемся на Гарвард-сквер. Там у тебя больше шансов на успех. И мертвечиной вонять не будет.

– Мертвечиной? Серьезно? У вас в МТИ так говорят?

– А то. Ну все, пошли отсюда.

Джули последовала за Мэттом и следующие десять минут молча шла рядом с ним. Он вел ее к ближайшему выходу метро.

– Можешь мне еще раз объяснить, где мы сейчас? Я запуталась.

– Рядом с Дэйвис-сквер. В целом это неплохой район, но, как и везде, тут есть свои трущобы.

– Спасибо тебе за помощь. Огромное. Все это случилось по моей вине, и тебе не стоило убивать весь день на то, чтобы ходить со мной по всем помойным ямам в радиусе пятнадцати километров. – Джули устала, и на нее накатило уныние. Она начала осознавать, что найти приемлемое жилье за те деньги, которыми она располагала, было практически невозможно.

Мэтт придержал для нее дверь, и они зашли в метро. Джули не ожидала, что в рабочий день на станции окажется столько людей: они разговаривали по телефону, врезались в нее, загораживали обзор. Она подошла к лестнице. В толпе было душно, и усталость накатила на нее с новой силой. Она чувствовала себя страшно некомфортно. Подойдя поближе к Мэтту, чтобы не потерять его из вида, она сделала шаг на первую ступеньку. Точнее, на то, что она приняла за ступеньку.

И тут ее сердце бешено заколотилось.

– Стой! Нет! Никаких эскалаторов, Мэтт. Я не езжу на эскалаторах. – Джули попыталась соскочить, но было уже поздно. Ей показалось, что она падает, и ее охватило чувство полной беззащитности. Она бросила взгляд на нижнюю площадку. Эскалатор двигался медленно и под чудовищным наклоном. У Джули закружилась голова. Она паниковала; перед глазами поплыли круги, а коленки задрожали.

– Джули? Джули? – Она понимала, что ее зовет Мэтт, но его голос звучал неестественно, словно доносился до нее сквозь туман. Он развернулся к ней, и она смогла разглядеть его зеленую футболку. Джули начала оседать, но он обхватил ее руками за талию.

– Все хорошо, я тебя держу, – сказал он. – Я не дам тебе упасть. Просто чуть-чуть потерпи. – Он прижал ее к груди, и она на секунду задумалась, каким спреем он пользуется.

– Буууу, – пробормотала она.

– Что ты сказала? Ты в порядке? Потерпи еще минутку.

А потом они вдруг сошли с этого жуткого эскалатора. Джули безвольно висела на руках Мэтта, пока мимо них текла толпа.

– Ох. Извини. – Она пришла в себя в достаточной степени, чтобы осознать, что не стоит падать в обморок на станции метро. Она оперлась на Мэтта и попыталась заставить ноги двигаться. Этот парень был на удивление сильным для того, кто днями сидит согнувшись над инженерным калькулятором. Мир перед ее глазами медленно приобретал четкие очертания, и она поняла, что пялится на его футболку с оптимистичной надписью «ЭПИК ВИН!».

– Эпичная. Победа, – одними губами произнесла она и устало закрыла глаза.