Нелюбовь сероглазого короля

До сих пор не верила, что пригласила Роберта Кайзера – своего заклятого врага – в гости.

Когда отперла входную дверь, в квартире царила тишина. Я знала, что тетя Маша сегодня взяла отгул. А мама, разумеется, на работе.

– Проходи, – поторопила я Роба, который застрял на пороге.

Он протянул мне свою мокрую куртку.

– На батарею брошу! – громко проговорила я. – И чайник поставлю.

– У вас нет елки? – спросил он.

– Елку папа обычно выбирает, но он пока за границей! – выкрикнула я уже из кухни. – Моя комната прямо по коридору и налево!

Молодец, Севастьянова Даша. Семнадцать лет в свою комнату парней не водила, а в последнюю неделю что-то зачастила… Я, внезапно представив, что Роберт тоже мог бы меня поцеловать, смутилась и разозлилась на себя. Что за ерунда лезет в голову? Сердито загремела посудой…

Когда заглянула в комнату, Роб стоял напротив полок с моими кораблями.

– Прикольно, – кивнул он на застекленный стеллаж.

– Спасибо! – ответила я, поставив на письменный стол две чашки с горячим чаем.

– И давно ты этим занимаешься?

– С восьмого класса.

Роберт заинтересованно продолжал рассматривать парусники. А я поняла, что Кайзер – первый одноклассник, который узнал о моем хобби.

Я подошла к парню.

– Тут в основном британский военный флот, – сказала я.

Роберт обернулся.

– Не думал, что ты занимаешься моделированием. Впечатляет.

Я пожала плечами. Мол, ничего особенного. Но в глубине души стало приятно, что кто-то оценил мое увлечение.

Роб взял со стола чашку и уселся на подоконник.

– Все-таки с лимоном? – улыбнулся он.

Я промолчала.

Было странно видеть Кайзера в своей комнате, хотя вел он себя очень непринужденно, словно каждый день захаживал сюда на огонек. Парень смотрел в окно, изредка отпивая чай. А я без стеснения стояла чуть поодаль и изучала его профиль.

– Из моих окон тоже набережную видно, – заметил Роберт, повернувшись ко мне.

– Класс, – ответила я.

А что еще ответить? Роб согласно кивнул и опять отвернулся.

Наконец я произнесла:

– Ты классный!

Он с любопытством взглянул на меня.

– Ты так считаешь?

– Вообще это про тебя Вита говорит…

– А-а-а, рыженькая! Ясно. Захомутала нашего правдоруба и святошу Филиппа Гурьева.

Я решилась задать вопрос, который меня беспокоил.

– Считаешь Виту красивой?

Роб пожал плечами:

– Она симпатичная, конечно. Но ты – горячее.

– Спасибо, Роберт, но речь сейчас не обо мне, – смутилась я.

Вот и нарвалась на сомнительный комплимент от Кайзера.


– А я часто других девчонок с тобой сравниваю, – отозвался он.

– Надо же, – удивилась я. – А… а зачем?

– Не знаю. Ты классная. И это я так считаю, а не какая-нибудь тетя Мотя про тебя сказала.

– Какая еще тетя Мотя? – рассмеялась я.

Второй раз за несколько минут мне стало приятно и хорошо от слов парня. Какой же Кайзер хитрый жук! Знает, как расположить к себе человека.

Роберт посмотрел на меня и улыбнулся в ответ.

Я покосилась на настенные часы. За окном начало смеркаться. Тогда я осмелилась подойти ближе к подоконнику. Роб пододвинулся и похлопал рядом с собой, приглашая сесть.

– Сейчас должны зажечь гирлянды на кленах, – сообщила я, усаживаясь возле парня. – Ты в курсе, в какое время их обычно включают?

– А гирлянды уже повесили? – отозвался он. – Не обращал внимания.

– Какой ты… – покачала я головой.

– Какой? – переспросил Кайзер. – Все-таки классный?

– Прекрасный! – с сарказмом ответила я. – А теперь – внимание на набережную. Раз, два, три…

Мы оба молча уставились в окно. На счет «три» гирлянды на кленах действительно зажглись. Роберт посмотрел на меня с таким восторгом, будто был пятилетним ребенком, а я – Дедушкой Морозом, который заставил «гореть елочку»…

Дневник, я не знаю, что происходит.

Но когда Роберт отпускает шуточки по поводу своей симпатии ко мне, внутри все дрожит.





26 декабря 20…7

Никто не хочет идти со мной на выставку Клода Моне. У тети Маши – сплошные предновогодние хлопоты, отец до сих пор не купил билет домой (не удивлюсь, если он как и в прошлый раз прилетит только тридцать первого декабря). Маму я даже звать с собой не стала, точно зная, что она откажет. У нее и так много работы, а в конце года – тем более. Каждый вечер после ужина сидит за столом допоздна над отчетами…

Я предложила девчонками сходить вместе со мной.

– Прости, Дашуль, я бы обязательно, но уже вещи собираю, – сказала Карина.

На нее, если честно, я больше всех и рассчитывала. После того как узнала, что подруга здорово рисует…

– Куда летите? – спросила Викуля.

– С семьей во Францию, – довольно сообщила Карина. – На каникулы.

– Кру-уто! – протянула Вика.

– Моне – тоже француз! – заметила я. – Викуль, пойдешь на Клода Моне?

– А кто это? – удивилась Викуля. – Какой-то диджей?

– Диджей! – расхохоталась Карина. – Ты, Дашка, нашла, кого с собой позвать… Импрессионист это.

– Чего? – переспросила Вика. – Импре…

– Художник, в общем, – вздохнув, пояснила я. – Ты, значит, тоже отказываешься?

– На выставку, что ли? – ужаснулась Викуля. – Скучища! Еще и перед Новым годом… У меня подарки не всем куплены! А после праздников нельзя?

– Выставка – до тридцатого, – откликнулась я расстроенно. – Ладно, забейте!

Когда девчонки разбежались по своим делам, ко мне внезапно подсела Вита.

– Привет! – улыбнулась рыжая.

– Привет, – растерялась я.

Мы не общались с новенькой с того самого дня, когда в начале декабря ее забросали снежками.

– Я нечаянно услышала, что ты на Моне собиралась…