Нелюбовь сероглазого короля

– Мы с Витой встречаемся. Но меня почему-то не покидает чувство, что мы обманываем друг друга.

– О чем ты? – насторожилась я.

Со стороны парочка выглядит очень искренней. Хотя в наши с Кайзером отношения тоже все верят.

– Мы будто делаем этим романом друг другу одолжение, – продолжал Филипп. – Я начал с ней встречаться, надеясь, что забуду тебя, а Вита… Понятия не имею, для чего ей все это нужно.

«Фил делает меня лучше», – призналась мне рыжая…

– Кажется, ты ей и правда небезразличен, – сказала я. – Вы несколько месяцев общаетесь. Неужели ты ей не доверяешь?

– Сложно объяснить, – поморщился Фил. – Наверное, у меня паранойя… Но у меня появилось странное ощущение, что меня втянули в какую-то игру, и оно никуда не делось. И я, конечно, хорош. В этом году просто не узнаю себя. Даша, с каких пор я стал тем человеком, который использует других? Ведь я всегда за честность…

Филипп уронил голову на руки.

– Обман, обман… кругом обман.

А ведь Фил не в курсе, с чего начался наш с Кайзером «роман». Парень поднял голову и посмотрел на противоположный берег реки, где маячили огни высоток.

– Я должен расстаться с Витой. Ничего не получается. Так будет правильно. Пока все не зашло слишком далеко.

– Прямо перед Новым годом? – невольно вырвалось у меня.

И опять перед глазами возникло счастливое лицо Виты. «Светлый семейный праздник». «Мы с Филом Новый год встретим». У меня от волнения даже голова немного закружилась. Я крепче ухватилась за мерзлый парапет. Будет очень жестоко, если Филипп решит расстаться с Витой накануне праздника.

– У вас ведь наверняка есть планы на тридцать первое…

Фил покосился на меня:

– Она хотела ехать на дачу к вашему шуту Елесину. Кайзер и компания. Сдались они мне… Ты тоже с ними?

– Я жду отца, – как запрограммированный робот упрямо произнесла я.

Филипп понимающе кивнул:

– Я не вижу смысла тянуть. Думал, смогу забыться. К тому же Вита настаивала на отношениях, хотя мне нравилось с ней просто дружить. И ничего больше. Помнишь, я говорил, что вы похожи… Но только на первый взгляд. Вы – абсолютно разные. И к тебе тянет сильнее. Ничего не могу с собой поделать.

Я не знала, что ответить. Если бы он был чуть-чуть смелее… Делал шаги в то время, когда я этого от него ждала. А тут еще история с Кайзером закрутилась. И по уши влюбленная в Фила Вита… Мамочки, как все запуталось! Я с опаской взглянула на Гурьева. А тот напряженно и внимательно смотрел на меня, будто я одной фразой моментально решу его проблемы.

Я сняла варежки, убрала их в карман и вытянула руки перед собой. Несколько редких крупных снежинок приземлились на горячие ладони и тут же растаяли. Филипп с интересом наблюдал за моими действиями и вдруг спросил:

– В сентябре мне так не показалось, но сейчас… У вас с Кайзером все серьезно?

– Да! – слишком резко сказала я.

Не ожидала от себя подобной реакции. Ведь это неправда. Между мной и Робом нет ничего, кроме мурашек, которые вызывают случайные прикосновения парня. Но не хотелось давать Филиппу мнимых надежд. Незачем еще сильнее запутывать этот странный клубок.

– Ладно, – усмехнулся Фил. – Наш школьный король снова в победителях…

Значит, я – главный приз в вечном соперничестве двух парней?

– Мне пора, извини, – произнесла я, поспешно натягивая перепутавшиеся варежки. – Завтра у нас суматошный день. Вечером бабушка должна заехать, предвкушаю очередной скандал.

– Твоя суровая ба? – улыбнулся Фил.

– Моя суровая ба, – повторила я, вздохнув. – Привезет мне классные подарки, поругается с мамой… Все как обычно. Наши праздничные семейные традиции.

Я отошла от парапета и, пятясь, помахала Гурьеву.

– Даша! С наступающим. В новом году смейся чаще… – начал он, наблюдая, как я медленно отдаляюсь от него, и его обветренные губы тронула улыбка.

– Филипп, – перебила я. – Что бы ты ни решил по поводу Виты и вашего расставания… Не приходи уже больше специально ко мне, хорошо? Не надо.

– Я тебя напугал? – удивился Гурьев. – Не нужно было вываливать на тебя свои откровения.

– С наступающим, Фил! – слабо улыбнулась я и, развернувшись, быстро направилась в сторону дома.

И вспомнила, как осенью на набережной мы нарезали круги на скейте. Тогда я думала, что мы впервые поцелуемся. Но Филиппа в тот вечер волновал возникший на горизонте Роберт, который все время его в чем-то обыгрывает…

Это конец. Дружить, как раньше, у нас точно не получится. А что-то большее я не могу дать Филу. Представляю, что будет с Витой. Она так ждет тридцать первое число, чтобы встретить Новый год с Гурьевым… Похоже, после одного честного разговора кто-то может потерять друга, а кто-то – возлюбленного.

Холодный ветер дул прямо в лицо, и на глазах выступили слезы. Золотые гирлянды на голых кленах смазались в желтые равнодушные пятна.






30 декабря 20…7 (вечер, дополнено)

Приезд бабушки в канун Нового года – черный день в календаре мамы. Они никогда особо не ладили. Ба до сих пор имеет привычку делать своей взрослой дочери замечания, критикует ее прическу, одежду, предметы интерьера… Если бы родительница сама готовила, бабушке бы точно не пришлась по вкусу ее стряпня. Но, к счастью, за еду у нас отвечает тетя Маша. Вот и сегодня она украсила праздничный стол самыми разнообразными блюдами и быстро засобиралась домой, наверняка чтобы не встречаться с моей суровой ба. С ней практически никто не ладит. Кроме меня.

Во время ужина за столом, разумеется, царила напряженная атмосфера. Мы молча гремели приборами.

– Как твоя работа? – обратилась ба к маме, первой нарушив тишину.

Я отложила в сторону вилку и с любопытством посмотрела на родительницу. Вот и коронный бабушкин вопрос. Практически как мамино: «Ты, Дарья, сделала уроки?»

– Спасибо, что интересуешься, – откашлявшись, проговорила она. – Все хорошо. Только Татьяна уходит в декретный отпуск, я без помощницы зашиваюсь.

Мама снова закашлялась.

– Оль, попей водички, – поморщилась бабушка. – Что за ужасная привычка начинать говорить с набитым ртом?

Мать схватилась за стакан с водой и начала жадно пить, не поднимая взгляда. Если честно, иногда на наших «душевных» семейных ужинах мне бывает ее жаль. Ба по отношению к ней порой бывает просто невыносима. Хотя частенько я не скрываю своего злорадства – пускай мама побудет в моей тарелке.

– Внука, твои как дела? – обратилась ко мне бабушка.

– Ты, конечно, имеешь в виду уроки? – насмешливым тоном произнесла я, поглядывая на напряженную маму.

– Почему же уроки? – удивилась ба.

– Или тебе интересно про репетитора? – добавила я. – Все классно, хожу к нему три раза в неделю. После новогодних каникул продолжу.

– Скучища! – вздохнула бабушка, и я хохотнула. – А с парнями как дела обстоят?

– Боже, мама, ну какие парни в ее возрасте! – поморщилась моя родительница. – Не до мальчиков ей сейчас. Об экзаменах надо думать!

– Одно другому не мешает, – пожала плечами ба. – Дарья отлично учится.

– И не забивает себе голову всякими глупостями, – сообщила мать.

Эх, прочитала бы она мой дневник…

– Она не забивает, а вот ты в ее года очень даже охотно соглашалась на такие глупости.

– Ну-ка? – оживилась я, окончательно позабыв об ужине.

– Она тебе не рассказывала? – удивилась ба.

Я только покачала головой. Мама никогда со мной не откровенничает.

– К Оле однажды горе-кавалер пытался летом забраться в комнату по пожарной лестнице…

– Мама! Перестань.

– Продолжай, ба! – поторопила я.

– Ты, Дарья, сейчас вообще в свою комнату пойдешь! – пригрозила мама.

– Как страшно, – отозвалась я.

– А парень окна перепутал и в нашу спальню залез. Дедушка твой, бывалый охотник, сразу за ружье схватился, а Ольга прибежала на шум и громче всех вопила: «Держи вора!» Дескать, пусть мы не думаем, что это к ней. Даже для достоверности стул схватила. Хорошо еще парнишку не огрела сгоряча. А «вор» щупленький, перепуганный, из-за спины смятый букет ромашек достал…

– Вау, – с умилением протянула я и обратилась к маме: – Сколько тебе было лет?

– Какая разница? – рассердилась она. – Не помню. Много!

– Пятнадцать, – подсказала бабушка.

– А мне семнадцать! – тут же сообщила я.

– Ох, велика птичка! Давайте сменим тему? – предложила мать.

Бабушка, пожав плечами, улыбнулась и подмигнула мне. Родительница, заметив наши переглядки, нахмурилась. Не нравилось ей, что образ строгой непоколебимой матери рушится на глазах.

Оставшийся вечер ба то и дело делала взрослой дочери замечания:

– Ты еще не уволила водителя? Он – хам и пройдоха! Сколько штрафов по его милости пришло в декабре? Ты оплачиваешь их сама? А что за скатерть? Старомодная какая-то… Ты, Ольга, никогда не отличалась безупречным вкусом. И ты уверена, что стулья сочетаются с обеденным столом? Сколько составил твой годовой оборот? Неплохо, но я думала, будет намного лучше…