Нелюбовь сероглазого короля

Я не подошла к Вите ни на одной из перемен. Одноклассница, почуяв изменения в моем настроении, тоже не предпринимала попыток поговорить.

– Тебе Карина рассказала? – спросила я на последнем уроке у Викули.

– Что? – искренне удивилась Вика.

– Значит, нет, – вынесла вердикт я.

Карина решила не вводить в курс дела экспрессивную, взрывную и болтливую Викулю. Зная Вику, можно было предположить, что наша подруга точно бы бросилась в атаку – и одними снежками бы там не обошлось.

Теперь у нас с Кариной есть общий секрет на двоих. Только что с ним делать?

– А что рассказала-то? – не отставала Викуля.

– Где можно туфли от «Маноло» на выпускной найти, – ляпнула я.

– Ты смотри! – возмутилась Вика. – Каринка, молчит как партизан! Да я после уроков припру ее к стенке! – воинственно пообещала она. – А ты чего сегодня такая кислая? Обидел кто? Отвечай, Дашка, мало этому человеку не покажется.

– Хватит! Разошлась! – рассмеялась я. – Все хорошо! Ведь у меня есть ты.

– Чего? – недоумевала Викуля.

– И еще есть Карина, – добавила я.

– И Роберт! – встряла Вика.

– Про Роберта забудешь… как же, – добродушно проворчала я.

Единственное, что меня тревожило после всей этой истории – дружба Фила и Виты. Ведь Гурьев точно так же, как и я, попался на удочку новенькой рыжей. Поэтому, когда я увидела парня в коридоре, решила с ним побеседовать.

Филипп стоял напротив школьной газеты, вывешенной на стену. Там были крупные фотографии нас четверых – основных претендентов на корону выпускного бала. Под фото – краткие шуточные справки с перечислением заслуг «перед Отечеством», перед гимназией то есть.

– Привет, – поздоровалась я. – Можно с тобой поговорить?

Филипп резко обернулся.

– Привет, конечно!

И Гурьев продолжил разглядывать фотографии.

– Еще в начале года подумать не мог, что окажусь здесь, – кивнул Фил на газету, и я слабо улыбнулась. – Даже вашего красавчика Елесина обошел.

Я не знала, с чего начать. И поверит ли мне Филипп? Он и Вита очень близки… Наверняка воспримет в штыки мою обличительную речь. Мне бы, конечно, не пришлось по душе, если б про дорогого мне человека стали болтать гадости. Еще решит, что я плету интриги из-за предстоящего бала. Меня охватила паника. Как его предупредить?

– Да, я тоже подумать не могла, – брякнула я.

Фил покосился на меня.

– Скажешь, я так плох? – понял он мое высказывание по-своему.

– Ой, нет! – воскликнула я. – Ты что! Я ведь совсем другое имела в виду. Просто предположила, что тебе все это неинтересно.

Гурьев усмехнулся и опять повернулся к газете.

– Ведь кто-то должен был поставить выскочку на место, – сердито проговорил он.

– Выскочку? – переспорила я. – Ты про Роберта?

– Про кого ж еще.

– Может, и я выскочка? – рассердилась я.

Почему-то стало обидно за Кайзера.

– Про тебя я ничего не говорил.

Верно. Он не говорил – в отличие от Виты. Может, рыжая улыбалась мне в глаза, а за спиной все это время перемывала нам с Робертом косточки…

– Кайзер спит и видит себя победителем. Король!

– Ему вообще нет дела до конкурса, – впервые в жизни разозлившись на Фила, заявила я. – Ты сравниваешь в газете ваши достижения? На тебя и твои заслуги Роберту тоже плевать!

– Даша, ты чего? – растерялся Филипп. – Ты хотела мне что-то сказать?

– Забей! – бросила я на ходу. – Не о чем нам разговаривать.


– Обиделась, Даш? – выкрикнул Фил мне в спину. – Из-за Кайзера своего ненаглядного?

Я ничего не ответила. Успокоилась только на улице, когда шла к машине, которую сегодня за мной прислала мама. День был ветреный, но по-весеннему солнечный. Одновременно щурясь от ярких лучей и кутаясь в пальто, под звонкий птичий щебет я перепрыгивала через лужи.

Гурьева иногда переклинивает на Кайзере. Невозможно нормально общаться… Интересно, это Вита его так настроила на победу? Надеюсь, Филипп поменяет отношение к конкурсу.

Мне не хочется терять еще одного человека, которого я считаю своим другом.





1 апреля 20…8

Сердце сильно стучит о ребра. Дребезжит, звенит, как хрусталь, разбивается… Это конец.





3 апреля 20…8

Рано или поздно все тайное становится явным. Противоречивые чувства. С одной стороны, я страшно злюсь, почему мне не сказали правду раньше. А с другой, хотелось бы вообще ничего не знать.

Первого апреля, в день весенних каникул, мы отправились с Викой и Кариной по магазинам. В поисках идеального колье для Викулиного розового платья на выпускной. День был по-настоящему весенним. После шопинга еще немного погуляла по городу одна под радостный ритм капели.

Домой вернулась в прекрасном расположении духа, когда на улице солнце уже уползало за горизонт. В квартире было тихо. У тети Маши выходной, а мама, наверное, снова на работе… Разуваясь, я негромко напевала какую-то дурацкую песенку, а затем вприпрыжку отправилась на кухню, помня, что в холодильнике есть кока-кола. Вкусная, ледяная… То, что нужно!

Включив свет, не сразу заметила маму, которая сидела у окна. Просто не ожидала, что в такой час она будет дома.

– Ты меня напугала! – воскликнула я. – Почему в тишине сидишь? Хоть бы музыку включила. Или телевизор.

В руках у родительницы был бокал с виски. Вместо ответа мать сделала глоток и поморщилась.

– Что за повод? – спросила, резко открывая холодильник.

Она молчала. Вожделенная большая бутылка с колой загремела на одной из полок.

– Черт! Что отмечаем-то? Удачный контракт?

– День рождения, – ответила мать.

– День рождения? – удивилась я, доставая бутылку с газировкой и искренне надеясь, что не сильно ее взболтала. – Это хорошо. А чей?

– Сегодня, Даша, у тебя родился брат.

Пшш. Коричневая холодная пена побежала по рукам. Несколько капель упали на кафель.

– Какой еще брат? – опять переспросила я. – А-а-а, поняла, первое апреля! Очень смешно.

Мама отпила виски.

– Я серьезно, Дарья. У твоего отца родился сын.

– Та-а-ак, – протянула я, убирая колу в холодильник: от услышанной новости слегка дрожали руки. – А поподробнее? От кого сын? Почему я не в курсе?

– Прости, Дарья, сама узнала все перед Новым годом… Заработалась, не обращая ни на что внимания. Понятия не имела, как вообще реагировать и что тебе сказать.

– Понятно.

Я подошла к матери и отобрала у нее стакан.

– Сколько уже выпила?

– Не считала, – призналась она.

– Значит, достаточно.

Прихватила с подоконника и бутылку виски.

– Поэтому он не приехал? – спросила я, разглядывая маму.

– У этой… женщины беременность протекала очень тяжело. Постоянные угрозы. А тогда и срок был уже приличный. Он не мог ее оставить.