Одна на всех

— Я больше не могу доверить тебе не только группу, но и тебя самого! Ты хоть понимаешь, что это значит?

Егор молчал. Чему быть, того не миновать.

— В часть поедешь, а потом в отпуск, — сказал Акаткин и устало махнул рукой.

Егор с подозрением посмотрел на него. Что-то не то на уме у майора. В отпуск прямо сейчас, посреди лета, жаркого во всех отношениях? Похоже, Акаткин просто списывает его со счетов.

— Сколько ты уже воюешь? — выдержав паузу, спросил майор.

Егор глянул на него исподлобья. Двенадцать календарных лет, из них полтора года в Афгане, два — в Чечне, еще столько же — в условиях, приближенных к боевым. Через месяц набежит ровно двадцать льготных. Именно на это Акаткин и намекал.

— Мне всего тридцать лет.

— Мне тоже, — сказал Акаткин. — Но я уже майор. — В сорок, если повезет, стану генералом. А ты так и останешься прапорщиком. Даже если тебе очень-очень повезет.

— И что?

— Жизнь мимо проходит, вот что! У меня друг бизнесом занимается. Пока я в училище ума набирался, он джинсы шил, а сейчас нефтью торгует, миллионами ворочает.

— Мне нужны не миллионы, а армия, — заявил Егор.

— Армия, говоришь. — Акаткин усмехнулся. — Я тебя даже под трибунал не могу отдать. Потому что бардак вокруг. Какой трибунал, когда у нас тут, под самым носом, оружие продают? Вагонами! И ничего!.. Домой едешь, в отпуск. Вернешься, поговорим.

— Может, потом, когда в часть вернемся? — спросил Егор.

— Кру-гом!

Егор пожал плечами и повернулся спиной к начальнику. Может, он действительно отслужил свое и ему пора на покой? А то ведь совсем завоевался, страх потерял. Так и до трагедии недалеко. Положит ребят ни за что и всю жизнь будет себя казнить. Если сам уцелеет, конечно.

Но он выживет. В этом нет никаких сомнений. Не хочет брать его пуля. Хоть убей, не желает.



Печка остывала медленно. Наташа несколько раз успела умереть и воскреснуть, прежде чем в парилку вернулась температура, совместимая с жизнью. Но дверь так и не открылась. Она стучалась, звала, кричала — все без толку. Сауна вымерла, вторые сутки уже на исходе, а так никто и не появился. Или даже третьи.

Кто-то оставил в парилке ковш с водой, и это спасло Наташе жизнь. Но вода закончилась, пить больше нечего, а ей было дурно, перегрев до сих пор давал о себе знать. Ее то тошнило, то колотило, то ей просто жить не хотелось.

Хорошо, что печка не нагревается. Наташа поднесла руку к камням. Или ей кажется, или от них действительно исходит тепло? Неудивительно, если померещилось. На улице лето, июнь месяц, в бане жарко само по себе. А в парилке еще и душно. Она к этому привыкла, но тем не менее.

Наташа без сил легла на полок. Бредовое у нее состояние, голова совсем плохая. Если вдруг тут черт с рогами появится и за веник схватится, то она особо не удивится.

Так оно и вышло. Черт действительно появился. Дверь открылась, и он зашел в парилку. Рога, пятак, бородка, копыта, все как должно быть. Стоит, таращится на нее.

— Ты кто такая?

— Чур меня! — закрывая глаза, пробормотала она.

— А задница у тебя ничего! — Черт провел рукой по этому самому ее месту, и сознание девушки, свернувшееся было ежиком, вмиг ощетинилось колючками.

Наташа вспомнила, что все это время находилась в парилке в натуральном виде, без одежды. Сначала разделась, чтобы выжить, потом привыкла и забыла. А тут черт вдруг напомнил ей об этом.

Она вскочила, выхватила из-под себя мятую кофточку. Но парень, стоявший перед ней, вырвал ее из рук Наташи.

Не было у него рогов, ни пятака, ни копыт. Золотая цепь с крестом, широкие плечи с татуировками, могучий торс. Шорты, майка-борцовка, хорошо, что хоть не голый.

Но зачем он забирает джинсы? Совсем без одежды решил оставить?

— Ты что здесь делаешь, приблудная? — осведомился человек, только что казавшийся ей чертом.

Наташа закрыла руками лицо и зарыдала. Одни бандиты исчезли, а другие появились. Она пошла по рукам, как переходящий вымпел. Будет и эстафетная палочка. Ну почему ей так не везет?!

— Сейчас пацанам скажу! — заявил атлет, хмыкнул, вышел из парилки и плотно закрыл за собой дверь.

Наташа метнулась за ним как ошпаренная. Плевать ей было на то, кто там есть, все равно, что с ней будет.

А в моечной парни в спортивных шортах. Человек пять-шесть, все стоят, скалятся. Весело им, за животики держатся.

Но Наташе уже было все равно. Она с ходу прыгнула в бассейн. Парни захохотали. Но в воду за ней никто не полез.

— Ты кто такая? — спросил смуглый брюнет с восточными глазами.

Цепь у него очень толстая, печатка на пальце более чем крупная.

— Меня Магриб тут оставил.


— Плечевая, что ли?

— Нет.

— А почему такая страшная?

— Я страшная?! — Наташа не могла поверить своим ушам.

Конечно, она не писаная красавица, но мужчинам всегда нравилась и лицом, и фигурой. Но, может, у нее после долгого пребывания в парилке кожа с лица слезла? А то и с тела? Волосы, не дай бог, повыпадали?.. Или у этих бандитов свои стандарты красоты?

— Значит, Магриб, говоришь? — Смуглый тип обжал пальцами свой подбородок.

— Я домой шла, а они подъехали, схватили. Я не проститутка!

— Так бы сразу и сказала.

— Я домой хочу! — Наташа захныкала и этим снова всех рассмешила.

Но в бассейн к ней так никто и не полез.

— Ладно, здесь пока побудь, — заявил этот восточный фрукт и вышел.

Вслед за ним убрались и все остальные.

Наташа осторожно выбралась из бассейна, подошла к зеркалу. Кожа не облезла, волосы не выпали, но вид у нее действительно был нездоровый. Лицо отечное, под глазами мешки. Но это к лучшему. Никто не позарится.

Ждала она недолго.

Дверь открылась, и бандиты втолкнули в моечную худощавого мужчину лет тридцати с небольшим. Мягкие черты лица, интеллигентная внешность, испуганный взгляд, взлохмаченные волосы. Строгий черный костюм помят, одна пуговица оторвана.

Наташа его ничуть не интересовала. Ему явно было не до нее. Но она закрылась руками и этим привлекла к себе нездоровое внимание.

Смуглый тип подал знак. К ней подошел амбал с непропорционально маленькой головой на короткой мощной шее. Он встал за ней, схватил за руки, завел их за спину и заставил девушку расправить плечи.

— Ну и как тебе телочка? — спросил смуглый бандит, кивком показав на нее.

Интеллигент глянул на нее. Что-то порочное мелькнуло в его взгляде, но тут же погасло. Не до романтики ему сейчас.

— Зачем ты у меня спрашиваешь? — К немалому удивлению Наташи, голос у мужчины звучал достаточно твердо, не расплывался от страха.

— Трофей наш, мы ее тут у одних отбили. Что хотим, то с ней и сделаем.

— Я-то здесь при чем?

— Больно ей будет. Очень даже. А потом в ящик. Неужели тебе ее не жалко?

— Жалко.

— Спасать девчонку надо. Или мы ее съедим. Давай так, Родик. Гони двести штук, и ты сможешь ее забрать.

Наташу, конечно, возмутило, что этот гад собирался продать ее как рабыню, но в то же время она понимала, что это шанс. Интеллигентный Родик выкупит ее, и она сможет наконец-то выбраться из этого кошмара. Но двести тысяч долларов или даже деноминированных рублей — это очень много. Вряд ли Родик согласится, даже если у него есть такие деньги.

— Договорились, — вдруг сказал он, окинул Наташу взглядом и вышел из моечной.

Смуглый тип велел оставить пленницу в покое и последовал за ним. Убрались и остальные.

Наташа зашла в душевую кабинку, села на корточки, обхватила голову руками. Не верила она, что ее кошмар закончился. От страха за свою судьбу ей хотелось плакать, но слез не было, они закончились.

Дверь открылась, появился тот самый тип, который забрал у нее одежду. Наташа затаила дыхание.

— Давай, одевайся, — сказал он, швырнул ей джинсы, кофточку и добавил: — Не успеешь за две минуты, останешься здесь. — Бандит переступил порог.

Какое-то время Наташа заторможенно смотрела ему вслед. Она не поняла, что должна успеть сделать за две минуты. Бандит не сказал, а ее голова отказывалась соображать.

О чем он говорил? Одеться надо! Наташа встрепенулась, схватила джинсы, сунула ногу в брючину. Время идет. Если она не успеет… Быстрей, быстрей!

Второпях девушка сунула вторую ногу в занятую уже брючину, свалилась на пол, с трудом поднялась. Скорей! Две минуты прошло, а она еще только кофточку надевает. Сейчас зайдет бандит и скажет, что все, время вышло.

Но в моечную никто не заходил. Время шло, но о ней как будто все забыли.

Наконец дверь открылась, появился главный бандит.

— Повезло тебе, девочка, — с усмешкой сказал он. — Мы не беспредельщики. — Этот тип схватил ее за руку и вывел из бани.