Падающая звезда

– Маман, выглядите превосходно, – заявляет он.

Она в ответ заключает нас в крепкие объятия, после чего мы все устраиваемся за столом.

Следующие полчаса она без умолку говорит о новых проектах гениальнейшего Жан-Люка. Мы с Алексом уже косимся друг на друга, пряча улыбки. В какой-то момент она понимает, что увлеклась, начинает смеяться и обещает держать себя в руках, подливает вина в наши бокалы. В том числе в мой.

– А как дела у моих детей?

Алекс, глядевший на часы, мешкает.

– Эль, начинай ты, – просит он меня, хмуря брови.

– Ты кого-то ждешь? – интересуюсь я, пытаясь понять смену его настроения.

– Извините за опоздание, – за спиной разносится знакомый голос папы.

Он отдышался, приветствует каждого и занимает место рядом с мамой.

Мы обе удивленно смотрим на него, потому что не ожидали его здесь увидеть. Папа взял в руки меню, но не успел его открыть. Его внимание направлено на бокал вина, стоящий передо мной. Мама, заметив направление его взгляда, действует на опережение:

– Антуан, не будь занудой! Мы с тобой перепробовали весь существующий алкоголь еще до совершеннолетия.

Его карие глаза устремляются на нее:

– Браво, Луиза! Какой пример! Ты и воспитание детей…

Она вновь не дает ему договорить, приподняв руку, усеянную несметным количеством колец.

– Я не люблю врать. Ни себе, ни своим детям. Уж какая есть.

В ее голосе слышится столько надменности, что у отца начинает краснеть шея. Явный признак того, что он злится.

Алекс устало трет переносицу, я обреченно смотрю на своих родителей.

– Только не начинайте! – прошу я, смиряя каждого из них взглядом.

Мама довольно кивает – ведь последнее слово осталось за ней, а папа раздраженно поджимает губы.

– Я, вообще, думала, что мы будем ужинать втроем, – сообщает Луиза и, косо поглядывая на бывшего мужа, интересуется: – Решил испортить мне вечер?

Обыденный тон и сам вопрос заставляют всех улыбнуться. Папа издает короткий смешок, мамины губы тоже расплываются в улыбке, а мы с Алексом просто пялимся на них. Мне так хочется встать и сказать: «Дамы и господа! Эти люди были женаты. Дважды. Поймите их правильно».

Алекс решает прояснить ситуацию:

– Я попросил отца присоединиться. Мне хотелось, чтобы вся семья была в сборе, так как у меня есть важная новость.

Мама смотрит на Алекса с ужасом в глазах и, схватившись за сердце, произносит:

– От тебя кто-то залетел?!

Она произносит это очень громко. Думаю, даже повара на кухне ее услышали. Алекс немного смущается.

– Я определенно планировал преподнести эту новость иными словами… – Он поднимает смущенный взгляд на маму, будто не веря, что секунду назад она произнесла вслух то, что он сам собирался сказать.

– О господи! – вопит она. – Я слишком молода, чтобы становиться бабушкой!

Я все еще жду момента, когда Алекс звонко рассмеется и скажет, что это шутка. Но этого не происходит. Папа забирает у мамы бокал и залпом опустошает его.

– Кто? – серьезно спрашивает он, глядя Алексу в глаза.

– Мано, – отвечает мой брат, не пряча глаза.

– Я думала, вы расстались, – говорит мама с упреком.

Я знала, что Мано ей не нравится, но знала и то, что это не показатель. На свете не найдется ни одной девушки, которую она одобрила бы.

– А вы были женаты… дважды, – защищается Алекс.

Папа улыбается:

– Туше!

Глядя на возмущенное лицо мамы, которая не знает, что ответить, он начинает смеяться. Я заражаюсь его смехом, за мной подключается Алекс. В конце концов мама тоже сдается и улыбается. Напряжение спадает, неловкость улетучивается, и я кладу голову на плечо брату.

– Значит, скоро я стану тетей и буду тискать мини-Алекса.


Он благодарно треплет меня по макушке. Я поднимаю голову и, видя серьезное выражение его лица, понимаю, что он не закончил с новостями. Почему-то мне становится не по себе от серьезности тона, который звучит взросло – не в стиле Алекса.

– Я сделаю ей предложение в эти выходные. Уже купил кольцо. И знаю – так будет правильно.

Если раньше атмосфера казалась напряженной, после этих слов начинает казаться, что за столиком нечем дышать. Выражение лица мамы меняется с шокированного на дьявольски злое. Она еле справляется с эмоциями, затем, махнув рукой, ласково глядит на сына и произносит:

– Алекс, детка, мы живем в современном мире, в котором никого ничем не удивишь. Ты не обязан заковывать себя в кандалы!

Алекс не выдерживает и закатывает глаза:

– Не драматизируй, мама!

От милого тона не остается следа, она строго смотрит на него и, не скрывая возмущения, говорит:

– Я? Напомни мне, как вы познакомились?

Он устало трет переносицу, понимая, что не стоило переходить грань. Однако пути назад нет – теперь придется иметь с ней дело.

– Мано – лучшая подруга Стеллы Делион. Мы познакомились три года назад на благотворительном вечере Эдит Делион.

Мама со знанием дела кивает головой:

– Она воспользовалась дружбой с девчонкой Делион, чтобы пробраться в наш круг! У нее изначально был план найти идиота и захомутать его! Слушай внимательно: ты НЕ ДОЛЖЕН жениться на ней.

– Нет, я должен, – в голосе Алекса ощущается не свойственное ему раздражение.

Но мама будто ничего не слышит и продолжает причитать:

– Господи, за что мне это! Мой сын попал в лапы… Интересно знать, почему ты не взглянул на ту же Стеллу? Я бы с большой радостью породнилась с внучкой милейшей Эдит! Дай угадаю: с Мано все было проще, да? Она сама за тобой бегала!

– Какая разница, Мано или Стелла?! Ты ведь ни об одной из них ничего не знаешь. Как так можно судить?

– Я вчера была на открытии галереи и видела Евгению с сыном Пьером. Он кузен Стеллы, очень воспитанный, галантный молодой человек. И рядом с ним была девушка под стать.

– Мама, ты себя слышишь? Видела кузена Стеллы? У нее их два. Видела бы ты второго, посмотрел бы я на твою реакцию.

– Ты о Рафаэле? Представь себе, видела! Я же сказала, сейчас никого ничем не удивишь, и ему идет образ плохиша. Кстати, рядом с ним была безумно красивая девушка, а мой сын собирается жениться на какой-то Мано!

– Так, тише, Луиза, ты не в театре выступаешь, и «Тони» тебе не вручат, – прервал ее Антуан.

Алекс смотрит на отца с искренней благодарностью. Но заткнуть мою мать не так просто.

– Я знаю, что такое брак и какая это ответственность! Поверь мне, ты не готов к такому образу жизни!

За столом повисает тишина. Видно, что папа согласен с ней, даже часть меня согласна с ее высказыванием. В конце концов, полчаса назад он строил глазки хостес. Но что-то во взгляде брата настораживает меня.

Он отпивает вино и тихо, но твердо произносит:

– У меня будет ребенок, и я буду вместе с Мано его воспитывать. В моих детских воспоминаниях нет ни тебя, ни папы. Только мами и папи. Я хочу видеть, как растет мой ребенок. Я хочу, чтобы у него была полноценная семья.

Атмосфера за столом становится совсем тяжелой. Мама, не веря, смотрит на своего сына. У нее такой взгляд, словно он только что вонзил нож ей в спину. Она судорожно вздыхает, но ничего не говорит, лишь аккуратно стирает накопившиеся в уголках глаз слезы. Папа берет ее за руку.

– Нам было по двадцать два года, Алекс. На тот момент я только получил степень магистра, в бизнесе ничего не смыслил, в жизни тоже. Мы старались как могли. Я получил в наследство фирму с кучей долгов, и ты прекрасно знаешь, сколько усилий стоило поднять ее на ноги. Мы не являемся примером идеальных родителей, но мы сделали все, чтобы ты ни в чем не нуждался, будучи ребенком. Извини, если ради этого пришлось много работать, вместо того чтобы играть с тобой в прятки. Но детский возраст давно в прошлом. Так что подотри свои сопли, и чтобы больше я никогда подобного не слышал в свой адрес. Ясно?



Я всегда восхищалась характером отца, хотя многие называют его черствым. Я же считаю его прямолинейным и честным. Он никогда не пожалеет нытика, напротив, вставит за нытье по полной программе. Сейчас мне показалось, что он перегибает палку. Возможно, так на него действуют слезы Луизы, которые она украдкой вытирает. Однако, взглянув на Алекса и увидев, как он опускает голову, я отчаянно хочу, чтобы и его поняли.



– Вам было по двадцать два, а ему тридцать. Вы только начинали работать, а он уже сделал карьеру. Ты сам хвастался, что последние прибыльные сделки – его рук дело.

Это действительно было так. Несмотря на свою несерьезность, Алекс любил зарабатывать деньги. Однажды я спросила Антуана, как он может доверять такому несерьезному оболтусу? А он мне ответил: если Алекс знает, что получит со сделки хорошие проценты, он не будет ни спать, ни есть, пока не заполучит ее. Алекс сам говорил, что это чистый азарт, его работа словно игра. Я тогда подумала, что зарабатывать миллионы играючи может только Алекс… он, и никто другой. Но какая разница как? Главное – результат.

Родители смотрят на меня уставшим взглядом, как на ничего не понимающего подростка, но я заставляю себя продолжить:

– Он ни в коем случае не упрекает вас. Я считаю несправедливым то, как вы восприняли сказанные им слова. Папа, ты хотел поднять свой бизнес и делал то, что считал нужным. Александр хочет воспитывать своего ребенка и жениться на Мано. Мы не должны задавать лишних вопросов и переживать, как это будет, потому что, повторюсь, ему тридцать лет, он большой мальчик, с соплями давно справляется сам и со своей жизнью справится! Мы, как семья, должны поддержать его, а не лить слезы и указывать, что делать! Не могу поверить, что все так эгоистичны! Я люблю вас, но его я люблю больше и покусаю вас, если вы еще раз его обидите!

Папа и мама переглядываются, будто пытаются в кои-то веки выработать общую стратегию, но видно, что моя речь застала их врасплох. Алекс, недолго думая, хватает меня и крепко обнимает.

– Эстель-Элеонор дю Монреаль, ты самая умная, мудрая, здравомыслящая сестра на планете! И я тоже люблю тебя сильнее этих двух эгоистов напротив! – весело скандирует братец, и я начинаю хохотать вместе с ним.

– Дети воспитывают родителей, – бормочет папа. Но, видя, как мы обнимаемся, он улыбается.