Поцелуй меня в Нью-Йорке

Татуировка Энтони почти готова. Он не наблюдает за тем, как татуировщик — мы выяснили, что его зовут Джо, — рисует на его руке. Вместо этого Эн-тони смотрит на меня, а я делаю все возможное, чтобы скрыть охвативший меня ужас. Джо сделал из имени Майи огромный бесформенный русалочий хвост. Щечки русалки скорее похожи на звезды. Думаю, Джо хотел придать русалке изящную плывущую позу, но она выглядит так, словно танцует под джаз, растопырив пальцы на руках. А лицо… Скажем так, выражение ее лица очень подходит человеку, которого только что ударили током.

Кажется, это первая попытка Джо нарисовать русалку. Но это же была его идея!

Минут пять назад Энтони спросил меня, стиснув зубы от боли:

— Ну и как оно?

Я в ответ лишь покивала ему головой. Собственному голосу я в тот момент не доверяла: боялась, что он будет звучать так же испуганно, как я себя чувствовала. И я до последнего надеялась, что Джо собирается сделать что-то по-настоящему стоящее со всем этим своим «дизайном», что меня, в итоге, приятно удивит. Но нет, это все как началось ужасно, так ужасным и осталось. А когда я поняла, насколько татуировка будет уродливой, было уже слишком поздно.

Возможно, пару месяцев спустя Энтони сможет пойти в другой тату-салон и попросить просто закрасить это «произведение искусства». Большим черным прямоугольником с ручкой. Будет всем говорить, что он захлопнул дверь перед ее именем.

— Ну, все готово, мужик. — Джо кладет иглу на столик из нержавеющей стали (с поразительной осторожностью для парня, который явно все еще под кайфом и видит вокруг единорогов и переливающиеся радуги) и, откидываясь на спинку кресла, любуется своей работой. — Может, нескромно с моей стороны так говорить, но получилось реально круто.

Энтони садится. Я изо всех сил стараюсь не съежиться и улыбаться как можно более ободряюще, но, судя по тому, как напряжены мои щеки, я могу изобразить в лучшем случае оскал.

Энтони опускает взгляд на руку. Его взору предстает кривобокая, чересчур румяная, танцующая под джаз русалка. Его губы дергаются, и он подносит руку ближе к лицу. Я инстинктивно бросаю взгляд на инструменты Джо, надеясь, что Энтони при всем желании не сможет до них дотянуться. Я уже жду, что он вот-вот сорвется… Не знаю, как… Может, возьмет иглу и сам наколет Джо тату в отместку. Но Энтони не делает этого. Вместо этого он спокойно сидит, пока Джо перевязывает его руку, платит ему за работу и благодарит его. Затем он выводит меня из салона обратно на улицу.

Не может же ему на самом деле нравиться эта татуировка?




Несколько минут спустя мы сидим в закусочной на Восьмой улице. Мы прошли по меньшей мере мимо пяти тату-салонов, прежде чем добраться сюда. И каждый раз я задавалась вопросом, думает ли Энтони о том же, о чем и я: возможно, нам стоило зайти в какое-нибудь другое место, чтобы избавить его руку от Майи?

Теперь мы сидим за столом друг напротив друга, и между нами стоит тарелка с картофелем фри, покрытым сыром. Я не думала, что так скоро проголодаюсь после пиццы, но картошка очень вкусная. Может, я так надышалась дымом от травки, что во мне проснулся зверский аппетит? Я смотрю на руку Энтони и понимаю, что больше не могу сдерживаться — мне нужно знать правду.

— Как она тебе… нормально? — спрашиваю я тихо.

Энтони опускает взгляд на повязку. Мне кажется, что та уродливая татуировка просвечивает сквозь нее.

Парень пожимает плечами.

— Это всего лишь моя рука, — отвечает он, прежде чем засунуть картошку себе в рот.



Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте.
Купить недорого с доставкой можно здесь