Поход

После завтрака дождавшись на пристани рикшу с Шен Ли, я извинился перед ним и сообщил, что экскурсия на сегодня отменяется, так как я не знаю, чем у меня закончится вызов в пароходство. Ещё раз извинившись за причиненные неудобства, направился в каюту переодеваться. По своему опыту общения уже знал, что с чиновниками надо общаться во всеоружии своей формы, то есть в парадном мундире и со всеми наградами. Только тогда эти шпаки начинают относиться к тебе с уважением, а не с принятой снисходительностью.

Всё оказалось так, как я и предполагал. Полный бардак в пароходстве, все куда-то спешат по своим делам, все заняты, и ни хрена не делается. Полчаса у меня только ушло, чтобы выяснить, к кому я должен обратиться с моим вопросом. Далее отстоять в очереди. Нет, меня, с учётом моих наград, настоятельно просили пройти без очереди. Но мы люди скромные, подождём-с. Наконец подошел и мой черёд, и я вошёл в кабинет, где присутствовал чиновник Русского общества пароходства и торговли. Не желая терять и дальше время, я решительно подошёл к столу.

– Генерального штаба капитан Аленин-Зейский. Вот мои коносаменты на груз.

– Коллежский секретарь Смирнов, – устало произнёс чиновник. – Садитесь, пожалуйста.

Взяв мои документы на груз, коллежский секретарь неспешно начал их читать. Через несколько секунд его брови удивлённо поднялись вверх, и он вернулся к первому листу, начав его читать по-новому.

– Господин капитан, прошу прощения, но ваш груз – это пулемёты и патроны к ним?

– Да. А что-то не так?

– Если честно, то впервые сталкиваюсь, чтобы такой груз перевозили не по документам военного ведомства, а как груз частного лица. Признаюсь, сильно удивлён.

– Господин Смирнов, эти пулемёты принадлежат мне, а не военному ведомству. Соответственно, коносаменты и оформлены таким образом, – ответил я, начиная закипать. – И объясните мне цель вызова в пароходство.

– По распоряжению вице-адмирала Алексеева пароход «Херсон» временно приписывается к Порт-Артуру для его использования в военных целях. Поэтому нам дано указание решить вопросы с пассажирами и грузом.

– До двадцатого июня я и мой груз должны прибыть в распоряжение генерал-губернатора Приамурья Гродекова, – я посмотрел в красные от усталости глаза коллежского секретаря. – Что вы можете предложить?

– Пока только переместить ваш груз в первый пакгауз и ждать оказии. Следующий пароход Добровольного флота придёт дней через десять. Но я не могу гарантировать, что и его не припишут временно к Порт-Артуру, – Смирнов развёл руки в стороны, показывая, что ничего определённого он сказать и пообещать не может.

– Хорошо, я понял ситуацию. Единственная просьба, сложить мой груз так, чтобы я мог его быстро получить и погрузиться. Возможно, мне удастся договориться с военными моряками.

– Это я могу вам пообещать, господин капитан. Поверьте, мы сами сейчас находимся в подвешенном состоянии. В случае войны все суда Добровольного флота переходят в распоряжение военных. Что будет дальше, вряд ли кто сейчас сможет сказать хоть что-то определённое.

Выходя из здания Морского пароходства, я думал, что надо как-то попасть на приём к Алексееву или его заму, отвечающему за военные перевозки между Владивостоком и Порт-Артуром. Опаздывать к новому месту службы – это моветон в офицерской среде. Да и груз у меня специфический. К тому же теперь надо искать место проживания. Придётся обратиться к Тифонтаю.

Но, как обычно бывает в таких ситуациях, события понеслись вскачь, и моя проблема разрешилась сама собой. После обеда в ресторане парохода, который был за счёт Доброфлота в знак компенсации причинённых неудобств, в каюте меня, собирающего вещи, застиг посыльный из штаба адмирала Алексеева с распоряжением немедленно явиться к главному начальнику и командующему войсками Квантунской области и морскими силами Тихого океана.

– Ваше превосходительство, разрешите войти, – я сделал шаг в кабинет, дверь в который услужливо распахнул секретарь в звании подполковника. – Генерального штаба капитан Аленин-Зейский по вашему приказанию прибыл.

– Проходите, капитан. Времени мало, поэтому начну с сути. Это правда, что вы являетесь владельцем двадцати пулемётов? – вице-адмирал Алексеев встал из-за стола и сделал пару шагов к окну. Одет адмирал был в повседневный морской мундир, на котором были только орден Владимира второй степени и командорский крест ордена Почётного легиона.

– Так точно, ваше превосходительство. Вместе с грузом из двадцати ружей-пулемётов Мадсена и патронами к ним следую в распоряжение генерал-губернатора Приамурья Гродекова для прохождения дальнейшей службы и испытаний данных пулемётов в войсках с дальнейшим отчётом в Главном артиллерийском управлении, – ответил я, перед этим сделав два шага внутрь кабинета и застыв, вытянувшись во фрунт.

– А почему пулемёты частные, а не военного ведомства? – Алексеев вернулся к столу.

– Ваше превосходительство, это ручные пулемёты новой модификации. Извините, но так всё чаще называют пулемёты такой конструкции, так как из них можно стрелять, держа в руках, – произнося эти слова, я непроизвольно на автомате встал в стойку для стрельбы из пулемёта стоя. Смутившись от улыбки Алексеева, вновь принял стойку «смирно» и продолжил: – Несмотря на то что на последних испытаниях государь император одобрил принятие данного пулемёта на вооружение российских войск, пауза несколько затянулась. Я являюсь акционером Ковровского завода, и некоторые детали пулемёта мы проектировали вместе с генерал-майором Мадсеном. Для убыстрения принятия решения по этой модификации пулемёта я приобрёл их партию на свои средства и получил личное разрешение государя императора на проведение испытаний в Приамурье.

– Что же, это просто замечательно, – Алексеев, который, по слухам высшего аристократического света, являлся внебрачным ребёнком Александра II, потёр руки. – Капитан, как вы смотрите на то, чтобы испытания ваших пулемётов прошли в Квантунской области в боевых условиях?

Я замялся, не зная, что ответить. Алексеев был здесь царь и бог в одном лице. Как я ему могу отказать, но с другой стороны, я следую в распоряжение Гродекова. Просто отдать пулемёты Евгению Ивановичу жаба душит.

– Тимофей Васильевич, ваши расходы военное ведомство компенсирует, – прервал моё молчание самый главный начальник на Квантуне.

«Охренеть, он даже моё имя и отчество знает. Вот это номер», – эта мысль пронеслась у меня в голове, пока я боролся со своей челюстью, которая собиралась упасть на пол от щедрости вице-адмирала.

– Ваше превосходительство, не в деньгах дело. Просто я вёз эти пулемёты в Приамурье. Там есть готовые пулемётные команды, которые умеют обращаться с данным оружием. А у вас в подчинении есть пулемётные команды?

– Н-да, об этом я как-то не подумал. Мне доложили о ружьях-пулемётах. А что, из этих ружей-пулемётов тяжело научиться стрелять?

– Скажем так, несколько сложнее, чем из винтовки. А вот обслуживание пулемёта намного сложнее.

– Хорошо, капитан, я сейчас введу вас в суть дела происходящего на Квантуне. Ну, а вы, как профессионал, предложите решение возникших проблем, – адмирал сел за стол, указав мне на стул.

Дождавшись, когда я приму сидячее положение, Алексеев продолжил:

– Адмирал Сеймур со своей экспедицией находится неизвестно где, предположительно между Тяньцзином и Пекином. Предполагаем, что его отряд отрезан от Тяньцзина китайскими войсками, боксёрами и разрушенной железной дорогой. Отряд полковника Анисимова также канул в неизвестность. Вчера около двух тысяч китайских правительственных войск прибыло в форты Таку. Не сомневаюсь, что эти меры принимаются с целью воспрепятствовать дальнейшим высадкам иностранных войск в Тангку, – Евгений Иванович сделал паузу. Внимательно посмотрел на меня и, видимо, что-то решив про себя, продолжил: – Из Пекина сегодня было получено известие об убийстве китайскими солдатами чиновника японского посольства. Князь Дуань, поддерживающий боксёров, назначен главнокомандующим всех войск в Китае. Его ближайшими советниками и главными членами Цзунлиямыня назначены яростные ненавистники иностранцев – маньчжуры Юй Сянь и Ган И, а министром юстиции – китаец Чжао Шуцяо. Обстановка накалилась до предела. Я в любой момент жду объявления войны от китайского правительства.

Я внимательно слушал адмирала, отметив про себя, что тот искренне переживает сложившуюся обстановку.

– От начальника русской Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Гильтебрандта сегодня пришёл доклад о том, что железная дорога между Тангку и Тяньцзином разрушена, а китайцы начали закладывать мины в устье Пэйхо. Поэтому, чтобы сохранить сообщение с Тяньцзином и держать вход в реку Пэйхо свободным, я принял решение вручить третьего июня ультиматумы чжилийскому вице-королю Юй Лу и коменданту крепости Таку генералу Ло Юнгуаню с требованием передать союзным войскам форты к двум часам ночи четвертого. Если к этому сроку форты не будут очищены китайскими войсками, то союзники будут вынуждены взять форты силою. При этом адмиралы эскадр будут ожидать ответа от китайского генерала до четырех часов утра. Вы знакомы с крепостью Таку, капитан?

– Никак нет, ваше превосходительство, – вскочив со стула, ответил я.

– Тогда подойдите и посмотрите схему, – адмирал достал из папки, лежащей на столе, свернутый несколько раз лист бумаги и развернул его. – В худшем случае нам предстоит взять штурмом пять фортов крепости. Два на левом берегу Пэйхо – это северо-западный и северный форты, или четвертый и первый. Ещё три на правом берегу – южный, юго-западный и прибрежный, или второй, пятый и третий соответственно. Позади северо-западного форта находилась брошенная импань. Форты тянутся на протяжении трех верст с юга на север вдоль морского берега. На их батареях установлены сто семьдесят семь орудий, относящихся большей частью к архаичным системам. Однако девятнадцать современных английских и немецких пушек приспособлены для ведения кругового обстрела и могут накрывать огнём как устье реки, так и саму реку, которая благодаря изгибам несколько раз проходит параллельно фортам.

Рука Алексеева с зажатым карандашом прошлась по изображению Пэйхо.

– Видите, капитан, река, благодаря своим постоянным извивам, на протяжении семи миль от устья вверх четыре раза идет почти параллельно фортам. Расстояние между фортами, запирающими устье, не более двух кабельтовых.

– Крепкий орешек, ваше превосходительство, – ответил я, внимательно изучая схему.


– Очень крепкий. Большие корабли из-за мелководья могут подойти к морскому берегу перед крепостью Таку не ближе двенадцати миль. Из-за этого форты смогут атаковать только канонерские лодки, при условии, если они будут пропущены китайцами в реку или прорвутся. Но при таком соотношении артиллерии они обречены на уничтожение, если десантом быстро не взять форты.

– Ваше превосходительство, а схема расположения канонерских лодок на реке есть или данный вопрос ещё не рассматривался?

– Я бы расставил их так, – Алексеев быстро нанёс значки кораблей на схему. – Здесь я бы поставил наши канонерки «Гиляк», «Кореец», «Бобр». Английскую лодку «Альджерин» и контр-миноносец «Вайтин» разместил бы напротив доков. Там стоят четыре китайских истребителя миноносцев и батарея орудий для прикрытия доков. Германский «Ильтис» и французский «Лион» я бы расположил в этом месте. Такая расстановка приведёт к тому, что под огнём союзных пушек окажутся все объекты крепости. А где бы, капитан, вы высадили десант?

Алексеев посмотрел на меня, как строгий экзаменатор-профессор на двоечника студента. Взяв из письменного прибора карандаш, я очертил на схеме небольшой овал, рядом с Тонгку.

– Если верить схеме и изображенным на ней линиям рельефа, то в этом месте должна быть низина, не просматриваемая с фортов. А каковы силы десанта?

– Вот в этом и основная проблема, капитан. По докладу адмирала Гильтебрандта их эскадра сможет выставить чуть больше семисот бойцов. И при этом в нём нет русских, – адмирал сжал кулак, и раздался треск ломаемого карандаша. – Полковник Анисимов вымел всё подчистую в свой сводный отряд. Генерал Стессель со своей бригадой подойдёт дня через три. Сейчас собирают всех оставшихся в Порт-Артуре солдат двенадцатого полка, которые не ушли с Анисимовым. А завтра я их отправлю в Таку. Необходимо, чтобы в составе десанта были русские солдаты. Вы же понимаете политическую важность этого момента, капитан?

– Так точно, ваше превосходительство.

– Вот этот отряд я и хотел вооружить вашими пулемётами. А после передать их в бригаду генерала Стесселя. Что скажете, Тимофей Васильевич?

Я задумался. В голове мелькнула мысль: «Добро пожаловать на войну, товарищ гвардии подполковник. А то засиделись в тылу, батенька».

– Ваше превосходительство, я готов безвозмездно передать для боевых действий на Квантуне десять пулемётов и половину патронов. Оставшиеся пулемёты и патроны прошу оставить для войск Приамурья. Судя по всему, они там также пригодятся. Кроме того, я готов возглавить сводный отряд, направляемый в Таку для десанта. За сутки можно много успеть в обучении использованию пулемётов, – решительно произнёс я, приняв стойку «смирно».

– Тимофей Васильевич, я горжусь тем, что в российской армии служат такие офицеры, как вы, – с этими словами адмирал энергично пожал мне руку. – Принимайте командование сводным отрядом. По поводу пулемётов для генерал-губернатора Гродекова не волнуйтесь. Отправим с первой же оказией. Думаю, вы сами и отвезёте ещё до двадцатого числа.





Глава 3. Подготовка к десанту




– Господа офицеры, унтер-офицеры и рядовые, я, Генерального штаба капитан Аленин-Зейский Тимофей Васильевич, временно назначен начальником вашего сводного отряда. Следующей ночью мы примем участие в штурме фортов крепости Таку, которая запирает устье реки Пэйхо. Вольно!

Мою команду продублировал поручик Станкевич, который стоял слева-сзади от меня на шаг.

– Офицеры и унтер-офицеры ко мне, солдатам пять минут на перекур и оправиться. Разойдись! – скомандовал я, убирая ладонь от среза фуражки.

Ещё два часа назад в кабинете вице-адмирала Алексеева я не представлял, что стану командиром сводного отряда в количестве вместе со мной в сто шестьдесят девять человек. В своей основе это были солдаты тыловых служб: пекари, сапожники, кашевары, ездовые и прочие. В общем, все те, кого полковник Анисимов не взял с собой, оставив в Порт-Артуре для излечения и охраны имущества двенадцатого и восьмого Восточно-Сибирских стрелковых полков. Этим сводным отрядом командовал поручик Станкевич Сильвестр Львович. Из офицеров ещё был подпоручик Янчис Пётр Александрович. Унтер-офицеров было двадцать человек, но почти все тыловики. И вот из этого воинства нужно меньше чем за сутки создать боеспособное подразделение.

– Господа офицеры и унтер-офицеры, завтра на крейсере «Адмирал Корнилов» наш отряд будет переброшен к устью реки Пэйхо, и далее на баржах к месту высадки международного десанта. Срок ультиматума о сдаче фортов Таку истечёт в два часа утра четвёртого июня. Если китайские власти форты не сдадут, они будут атакованы с реки канонерскими лодками сил коалиции, а по суше – нами и теми силами, которые выделят в десант другие государства.

– Ваше высокоблагородие, извиняюсь, что перебиваю, а много в этих фортах китайских войск? – перебил меня саженного роста унтер-офицер, кулаки которого были размером с мою голову.

– Унтер… – я пристально посмотрел в глаза бойцу.

– Старший унтер-офицер Акимов, ваше высокоблагородие.

– Акимов, по последним данным в четырех фортах крепости Таку около трех с половиной тысяч китайских солдат. Пушек у них тоже хватает. У нас в десанте будет около тысячи человек вместе с нами. Штурмовать будем каждый форт по отдельности, так что силы почти равные… – Я сделал паузу и обвёл взглядом стоящих передо мной толпой два десятка унтер-офицеров. – На сегодняшний день наша задача сформировать десять пулеметных команд, обучить их стрельбе из ручных пулемётов Мадсена. Также отработать перемещение по местности в атакующих цепях. Ну и по парочке обойм выпустить по мишеням. В этом году стрельбы были?

– Никак нет, господин капитан, – ответил поручик Станкевич.

– Значит, сегодня солдаты вспомнят, за какой конец винтовку держать и для чего она предназначается. В ящиках, которые привезли сюда на стрельбище, находится десять пулемётов, по десять магазинов на каждый и пара ящиков с патронами. Сильвестр Львович, – я, смакуя имя и отчество поручика, обратился к нему. – Вы намного лучше меня знаете личный состав. Мне нужны двадцать хороших стрелков, ну и чтобы силушкой не обижены были. Всё-таки пулемёт, это не винтовка. И потяжелее, и отдача посильнее. Из остальных сформируйте три взвода. Вопросы?

– Никак нет, господин капитан, – приняв стойку «смирно», ответил Станкевич. За поручиком вытянулись во фрунт унтер-офицеры и Янчис.

– Выполняйте, Сильвестр Львович, – я кратким и быстрым жестом бросил ладонь к срезу фуражки, после чего, развернувшись кругом, отошёл на несколько шагов в сторону, чтобы не мешать.

Всё как в любой армии. Команду отдал, а дальше не мешай подчинённым пылать энтузиазмом при выполнении твоих великих приказаний-указаний.

Станкевич оказался опытным офицером, быстро сбагрив выполнение распоряжений на Янчиса, подошёл ко мне.

– Господин капитан… – начал он, но я перебил его.

– Наедине в офицерском составе без чинов, Сильвестр Львович.

– Спасибо, Тимофей Васильевич. Вы считаете, что нам придётся брать форты крепости Таку силой оружия?

– Так считает адмирал Алексеев. И я его поддерживаю в этом мнении. Кстати, у вашего полка у солдат парадные мундиры черного цвета? Я не ошибаюсь?

– Скорее темно-зелёного. Но сейчас ввели белые рубахи. В них значительно легче в местной жаре.

– И ночью видно издалека. Атаковать форты придётся ночью. Поэтому приказываю взять в поход парадные мундиры и фуражки. До места боя нас доставят с комфортом, так что о весе солдатского ранца можно не беспокоиться, – я посмотрел на поручика, который стоял передо мной в белом мундире и такого же цвета фуражке. – Сильвестр Львович, и вы сами вместе с Петром Александровичем в этот поход наденьте лучше солдатские чембары[1] и черные мундиры с фуражками не забудьте.

– Слушаюсь, господин капитан, – приняв стойку «смирно», произнёс поручик. – Только как мы будем в темноте опознавать своих солдат?