Прекрасное далеко

Смотреть в окно вагона поезда было скучно – одни и те же решетчатые переходы, балконы, хитросплетения труб и кабелей, расходящиеся в разные стороны. Стало интересно только тогда, когда мама собралась выходить – здесь уровень зданий города понижался. Строения выглядели такими же монументальными, как и в секторе Кати, но высотой явно пониже. Это что же, выходит она жила ближе к центру? Потому что их район с высотками в свою очередь уступал небоскребам города, которые изредка было видно в разрывах смога, если вдруг начинал дуть сильный ветер. Но даже здесь, в этом секторе солнце также продолжало прятаться за тучами вредных выбросов. Мама привычным движением поправила защитную маску на своем лице и лице дочери. Механикусы всегда предупреждали население города о выбросах заводов и все немедленно применяли средства индивидуальной защиты. Ибо последствия такой халатности нередко заканчивались химическим отравлением или же смертью. Благо, что такие выбросы были редкими – обычно Катя в это время сидела дома и попала под такой в первый раз. Но раз уж так сложились звезды, что именно сейчас чудикам в красных балахонах вздумалось «пукнуть» на весь город, то приходилось следовать рекомендациям, чтобы не завернуть ласты.

В вагоне поезда воздух фильтровался и Саманта стянула маску, с наслаждением вдыхая. Здесь хотя бы не чувствовалось отвратительного запаха химической вони и можно было свободно дышать. Состав шел полупустым – с этого сектора на вокзал ехали только работяги или редкие пассажиры. Но Саманта знала, что салон третьего класса дирижабля, на который она купила билет, будет забит до отказа – ей с дочкой досталось место возле туалета, в который на протяжении двух суток будут ломиться страждущие. Но для нее это хорошо – ребенка не придется таскать через весь салон. Саманта даже не рассчитывала на отдельную каюту, денег на место в купе не хватило, так что пришлось брать в общем. Сотня человек в отсеке, сопящих, кашляющих, чихающих, воняющих будет лететь вместе с ними до самого Каскада. А уже оттуда, вдохнув полной грудью свежего воздуха Зеленых Земель, Саманта сядет на поезд и умчится к предгорьям, где находится родительский дом. Уютный уголок среди распаханных и засеянных полей, где ее всегда ждут. Джон чаще навещал отца – ему лететь гораздо ближе, тогда как дочь забралась в другое полушарие планеты. Но хотя бы связь есть.

Монорельс доставил их на вокзал. Вагоны мягко остановились, двери раскрылись, выпуская пассажиров. Катя задрала голову вверх – вокруг парили невероятных размеров дирижабли. Самый маленький, казалось, был габаритами с дом, тогда как самый огромный – с центральную башню. Все они висели возле причальных штанг, к которым шли эскалаторы. Саманта посмотрела на табло, определяя где же именно находится их транспорт. Другой конец вокзала, платформа номер четырнадцать. Чтобы не топать пешком, девушка заскочила на пешеходную ленту, уверенно сохранив равновесие при прыжке. Лента двигалась довольно быстро, превосходя скорость пешехода, но не так, чтобы едущие на ней люди падали на задницу. Народ то и дело запрыгивал и соскакивал в нужных местах, Катя крутила головой, изучая вокзал. Население города в основном отличалось цветом комбинезонов – те, кто побогаче, предпочитали яркие цвета, победнее носили черные либо серые, как она и мама. Были даже те, кто одевался в обычную одежду – брюки, рубашка, пиджак, шляпка, модное платье, ботиночки. Но таких было меньшинство и в основном они предпочитали отдельную пешеходную ленту, на которую мама не пошла. Разделение общества на классы, подумала Катя, наблюдая за людьми. Нам можно – вам нельзя? Как все это знакомо. Даже в далеком будущем человечество не смогло избавиться от неравенства и неважно по какому признаку оно осуществляется. Раса, пол, язык, да взять хотя бы это радио, которое постоянно трещит о еретиках и ксеносах! Очевидно еретики – это те, кто не согласен с таким вот разделением общества на классы. Как там писали в учебниках? Катя стала припоминать, что о чем-то подобном говорил вождь пролетарской революции ВИ Ленин. Или это был его дружбан Карла Маркс? В городе до сих пор есть улицы, названые в их честь. Учительница только вскользь коснулась коммунистической теории, да и уроки истории Катя не слишком любила. Она сдала на пятерку только потому, что благодаря хорошей памяти заучивала даты и события наизусть, только и всего. Да все в классе так делали, никому на фиг эта история не сдалась! В институт, куда она поступала, смотрели только на оценки по физике и математике, даже русский язык и литература не так пристально рассматривались как эти два профильных предмета. Ну еще химия может быть. А тут история! Пффф! Она всех рассудит! Ага, как же! Кто это сказал? Не помню, но выражение бредовое!

Мама сошла с ленты и направилась к эскалатору, который вел на посадочную платформу, возле которой застыл гигантский дирижабль.

– Вот наш корабль. – Проворковала Саманта, показывая на аппарат. – На нем мы полетим к бабушке и дедушке.

– Балсой. – Катя задрала голову, рассматривая дирижабль. Стальной корпус, иллюминаторы в несколько рядов и почему-то нет гондолы. Наверное, пассажирские помещения расположены внутри между ячейками с газом. Девочка припомнила картинку из учебника – в начале двадцатого века в подобных аппаратах использовался горючий газ, это потом, уже к тридцатым годам двадцать первого его заменили на инертные вроде гелия. Бизнес наконец-то сообразил, что воздушные перевозки дирижаблями в труднодоступные места это гораздо выгоднее, чем возить грузы вертолетами или машинами по замерзшим рекам. И одной из первых сообразила корпорация «Авионика» и начала рубить бабло на этой теме, как говорил катин отец из прошлой жизни. Все время его вспоминаю, подумала девочка, глядя на стратостат.

Саманта вместе с другими пассажирами поднялась на платформу, где встала в очередь на посадку. Тут ничего не изменилось – также проверяли личность пассажира и билеты, после чего пропускали на борт. Очередь двигалась быстро – даже если среди людей вдруг оказался бы бандит, то два стоящих по краям охранника-сервитора немедленно его нейтрализовали и сдали бы милиции, участок которых также находился на вокзале. Саманта протянула билетеру документы, средних лет дама поднесла сканер к карточке, который пискнул и показал зеленый огонек.

– Крамер плюс один. – Она посмотрела на девочку. – Не рановато ли для поездки?

– Аэростат для нее в самый раз. – Ответила Саманта. – Не высоко и скорость небольшая.

– Мы пойдем на двух тысячах. – Кивнула билетер, которой вдруг захотелось поговорить. Дети, чужие или свои, всегда заставляют женщин проявлять материнский инстинкт. Ну, кроме совсем уж фригидных теток и повернутых феминисток. – Да и пилоты у нас отличные, так что вы правы – для малышки безопасно. В салонах третьего класса есть отсек-кафе, за отдельную плату там можно разогреть свою еду или же приготовить для нее что-то вкусненькое. – Тетка наклонилась к Кате. – Любишь сладкое?

– Неть. – Мотнула Катя головой и тетка удивилась, даже отстранившись. – Суп выпатать.

– Суп? – переспросила она ошарашено. – Она у вас уже говорит?

– Зуб. – Перевела Саманта и погладила Катю по головке. – Говорит, да. Но больше молчит. И, уверяю вас, ребенок не капризничает и другим пассажирам дискомфорта не доставит.

– Заметно. – Кивнула билетер и улыбнулась. – Прошу на борт.

Саманта прошла внутрь гигантского транспорта, где, ориентируясь по стрелкам, нашла свой пассажирский отсек и устроилась у окна. Она специально брала билет у окна, чтобы дочка могла посмотреть на окружающий мир. В центральных отсеках, без окон и видеопанелей билеты обошлись бы еще дешевле, но тут Саманта решила не экономить. Она помнила себя в пятилетнем возрасте, как любила устроиться у окошка поезда и смотреть на бегущие мимо поля и деревья, прежде чем они сменялись пейзажем городской застройки. Устроив дочь на сиденье, закинув рюкзак на полку, расположенную над головой, Саманта села сама, достала книжку и углубилась в чтение. Простенький женский роман про любовь, зачитанный до дыр, в котором уже давно известны все переплетения и повороты сюжета. Чем еще заняться в дороге?

Через полчаса дирижабль качнулся и плавно тронулся от причальной штанги.

– Палители! – Восхищенно произнесла Катя и уставилась в окно.

То, что она увидела из окошка, слегка потрясло девочку – когда города наконец-то закончился, то перед ней раскинулась мертвая пустошь. Выжженная земля, на которой ничего не росло, даже ни одной высохшей на солнце травинки. И да, наконец-то Катя увидела солнце, скрытое за городским смогом!! И в который раз убедилась, что находится не на Земле, а в какой-то колонии – светило было голубым. Точнее, светло-голубым, синева едва просматривалась, звезда скорее склонялась к белому цвету. И размерами оно было больше солнца – диск на небосводе точно превосходил его вдвое. И смотреть на него было больно – слишком яркое, так что девочка снова уткнулась в мертвую землю, по которой были проложенные какие-то трубы, а по редким трассам дорог ехали караваны грузовиков. Иногда мимо дирижабля, пока он набирал высоту, проносились легкие быстрые воздушные суда, несущие в своем чреве спешащих по важным делам людей. И эта мертвая пустошь, изредка разбавленная куполами домов, тянулась до самого края материка, пока наконец не закончилась зеленым морем. Вода не была голубой или синей – зеленая муть океана плескалась о скалистые берега, поднимая тучи брызг, видимых даже с большой высоты. Словно Посейдон решил помочь матери-Гее стереть людей с материка, испоганивших ее тело. Вот только у морского бога ничего не выходило – волны обиженно откатывались назад и с новой силой ударялись о скалы.

Над океаном они путешествовали большую часть времени. Катя изредка выглядывала в окошко и наблюдала все ту же картину – плещущая огромная масса воды, на которой очень редко, ну очень, встречались рыболовецкие траулеры. Моряки боролись со стихией и с монстрами, что жили в глубинах – Катя видела, что сети не селедку какую-нибудь из воды тащили, а вполне себе больших размеров туши, напоминающие китов или кашалотов. Да и корабли тоже не были маленькими – плавающий мини-завод, включающий в себя весь процесс переработки от добычи морского зверя, до производства из его мяса питательного субстрата, перемолки костей и вытяжки из внутренних органов полезных веществ, идущих на лекарства. Тогда еще этого Катя не знала, но уже видела сам процесс – рыбаки тащили выловленную тушу на транспортерную ленту и бедный «кашалот» ехал в разделочный цех, пока не исчезал из вида внутри корабельной надстройки и выходил уже наружу в составе консерв.

Город, в который прилетел дирижабль, был явно меньше размерами, чем родной и выгодно отличался тем, что вокруг него росла трава! И деревья!! И внутри было разбито много парков, скверов, мест отдыха, а сам город напоминал висячие сады Семирамиды – ступенчатая конструкция в виде пирамиды с домами и парками. Вокзал здесь тоже по меркам ее родного города был небольшим – шесть посадочных платформ, две из которых уже были заняты пузатыми дирижаблями. Наверное, прибыли с других материков, подумала Катя и сделала вывод, что континентов на планете семь. О том, что она вообще могла прилететь на большой остров девочка не подумала. Это потом она, когда увидит карту, осознает свою ошибку, сейчас же Катя только получала информацию из наблюдений и разговоров.

Они с мамой быстро покинули воздушное судно, ножками потопали до вагона монорельса, который их доставил на другой вокзал. Там Саманта подошла к телефонной будке и набрала знакомый с детства номер материной работы.

– Алло, мама?! – вечные помехи в трубке никуда не делись даже здесь. – Говорить можешь?... Откуда звоню? Да я на вокзале в Каскаде…. Да, прилетела…. Некогда было звонить, все очень быстро решилось… потом возможности не будет… с Кэти, Курт там остался…. приеду, все подробно расскажу… я чего звоню, отец дома?.... на тренировке?... тогда я к тебе заскочу за ключами… отпросишься? Кто тебя отпустит?... отпустят? А папа?.... сам сбежит? Ну, этот может. Ладно, я на двухчасовом приеду – аэростат опоздал немного, всю дорогу дул встречный ветер, топливо экономили, скорость снизили – нам так сказали… да не надо меня встречать, я что, маленькая что ли?!... – Катя не слышала, что там говорила бабушка, но некоторое время трубка лопалась от возмущения. Мама даже чуть-чуть отодвинула ее от себя. – Ладно, ладно, подходи на станцию, тебя же дома не удержишь. Ну все, я побежала, а то все билеты раскупят – тут борт с Орено прибыл…. Как это никто в ваш глухой угол не ездит? Да это может быть единственное оставшееся нетронутым место на планете!!... Я знаю, что есть Райский Уголок, но мне Зеленые Земли роднее. Все, пока, дома увидимся. – Саманта положила трубку.

Мама, конечно, болтушка и визит дочери для нее настоящий сюрприз. Сейчас назовет полный дом подружек и соседок и все они будут вокруг нее и Кэти кудахтать. Терпеть этого не могу. Саманта посмотрела на дочь. Похоже, она пошла в нее – нелюдимая молчунья, которая только в родной семье и может нормально общаться. Даже сейчас с осторожностью и подозрением смотрит на толпу. Саманта вздохнула и потопала к кассам – она соврала маме, в поезде всегда были свободные места. А мама как всегда распознала ее ложь, но сделала вид, что поверила.

Поезд на станцию Горная прибыл по расписанию. Пассажиров оказалось немного, да и стоянка короткая – всего три минуты. Саманта вышла из вагона и сразу же заметила спешащую к ней маму и отца, который совершенно не скрывал радости. Катя с настороженностью разглядывала новых бабушку и дедушку. И если мама Саманты выглядела домашней и уютной женщиной средних лет, то вот дедушка явно прошел через заводскую мясорубку. Вместо левого глаза красный имплант, стальная пластина закрывала левую часть черепа, опять же вместо левой руки кибернетический протез и точно такая же левая нога. А кроме аугментики на лице множество старых шрамов придали деду зверский колорит. Бабушка сразу же наклонилась к Кате.

– А кто это у нас тут такой маленький сидит, а? – заворковала она. – Почему щечки такие худенькие? Мама тебя плохо кормит, Кэти? Ну ничего, у бабушки ты сразу потолстеешь! Бабушка тебя откормит!

– Мама, она не любит, когда с ней сюсюкаются. – Предупредила Саманта.

– Заметно. – Усмехнулся отец, наблюдая за тем, как морщится внучка. – Серьезная такая. – Он посмотрел на дочь. – А твой оболтус чего не приехал? Меня что ли напугался?

– Он на операцию лег. – Ответила дочь. – Его повысили до второй степени и предложили нафаршировать тело аугментикой по максимуму.

– Что, прямо как меня? – невесело усмехнулся папа. – И какая тебе радость с ним, таким, жить?

– Папа, мы это уже обсуждали. – Сухо ответила Саманта. – Давай на этом и закончим.

– Маркус, ну что ты, ей-богу! – возмутилась жена. – К тебе дочка с внучкой приехали, а ты опять за старое. Все чаще и чаще ворчать начал, видимо стареет. – Мама тепло улыбнулась.

– Так мне, считай, уже под сотню. – Засмеялся отец. – Имею право. – Он своими ручищами обхватил Саманту за плечи. – Сколько мы уже не виделись?

– Три года. – Как бы она не сердилась на отца, но знала, что он ее любит. Больше всех своих детей.

– Надолго к нам

– Три дня и назад – Курта как раз выпишут с центра реабилитации.

– Вы на дирижабле прилетели? – сразу же понял отец. – А чего не на орбиталке? Пара часов – и ты снова в том гадюшнике.

– Кэти не перенесет полет – она еще маленькая.

– Для детей есть противоперегрузочные кресла с блоком компенсаторов ускорений.


– И стоит это дорого. – Покачала головой Саманта. – А нам надо экономить.

– Экономить им. – Проворчал Маркус и твердым взглядом посмотрел на дочь. Та поняла, что он уже для себя все решил и переубедить его будет невозможно. – Обратно на орбиталке полетите.

– Это дорого даже для вас.

– Я сказал! – рявкнул батя так, что Катя вздрогнула. Настоящий командирский тон прорезался. – Мне денег не жалко – жизнь я продлевать не собираюсь! Сколько проживу, столько проживу. А платят мне за обучение этих оболтусов из СПО неплохо, да еще и имперская ветеранская пенсия, так что денег хватает!

– Чего орешь, ребенка напугал. – Жена наклонилась к Кате. – Вон, описалась.

Саманта сунула руку Кате в промежность.

– Это тебе показалось – сухая она. – Она посмотрела на отца. – Да и ты бы, папа, убавил бы звук, а то всех людей вокруг распугаешь, не на плацу у себя.

– С вами только так и нужно. – Проворчал Маркус, но было заметно, что он не обиделся на слова дочери, а даже доволен, что она смогла возразить ему. – Сядете потом на шею…

– От Джима нет вестей? – спросила Саманта маму. Она знала, что отец ничего не расскажет. Младший из братьев всегда занимал сторону сестры и никогда на ябедничал, как это делал старший. Который считал, что нужно не скрывать, а рассказать правду. А вот остальные двое считали его предателем и редко звали в игры. Впрочем, Саманта поняла брата уже сама став взрослее. И удивилась тому, как он, будучи ребенком, мог быть таким рассудительным.

– Год прошел – ни весточки. – В уголке глаза появилась слеза, но женщина ее умело сморгнула.

– Похоронка не пришла – значит жив. – Отец был более оптимистичен, да и знал гвардейскую кухню изнутри лучше своих баб.

– Это все ты. – Казалось, что мама вернулась к старому разговору. – Запудрил парню мозги своей гвардией!

Маркус поморщился – порой Элен была невыносима и если уж заводила свою старую пластинку… впрочем, дочь не собиралась выслушивать перепалку родителей, происходящую на перроне.

– Это был его осознанный выбор, мама. – Сказала Саманта. – Джим всегда… выделялся, ты это знаешь. Работа на фабрике или заводе или, не дай бог, в поле, для него в тягость. Ему бы только бегать, стрелять, орать, драться. Он и на физтренировках в школе всегда брал первые места. Джон другой, спокойный, рассудительный, домашний… надежный. Он в тебя пошел, а Джим – в отца. – Дочь кивнула в сторону старого вояки. – Ты бы все равно его дома не удержала.

– Саманта – ты всегда была умной. – Маркус улыбнулся. – И поэтому я не понимаю, зачем тебе сдался этот тупорез и хлюпик Курт?

– Папа! – воскликнула дочь. Кате стало смешно – конфликт поколений никогда не прекратится. Похоже, что ее отец не слишком нравится деду и он этого не скрывает. Военные они все с прибабахом, это сразу видно.

– Все, молчу. – Отец поднял руки ладонями вперед. – Может уже хватит стоять на платформе, поедем домой?

И Маркус повел свою семью к старенькому пикапу, на котором и приехал. Катя уже видела местные машины и никакого футуристического вида они не имели, ну, кроме электромобилей. Так что сейчас перед ней стоял обычный пикап с расширенной кабиной, большим кузовом и крупными колесами. Кажется, такие в Америке называли биг-футы или что-то вроде этого – брали корпус и ставили его на огромные колеса. Тут, конечно, колеса не были такими уж большими, но все равно грузовичок выглядел довольно крупным для людей. Дед ловко запрыгнул на подножку, сел внутрь, открывая двери для жены и дочери. Саманта передала Катю маме, сама быстро уселась рядом с отцом, тогда как бабушка устроилась позади на широком сиденье, напоминающим скамейку. Катя поерзала, схватившись за руки бабушки, чтобы не упасть, а то вдруг дед еще тот лихач, но Элен держала внучку крепко. Маркус повернул ключ в замке зажигания, двигатель глухо забубнил. Водитель включил передачу и погнал машину домой.

Катя наблюдала из окна грузовичка улицы небольшого городка, напоминающие таковой где-нибудь в американской глубинке – широкие улицы со светофорами, максимум трехэтажные здания, лавки и магазинчики, стоящие возле тротуаров пикапы и мелкие машинки. И люди, одетые почти точно также как в ее родном городе – серые и черные комбинезоны, за редким исключением разбавленные красными или оранжевыми. Причем красные явно принадлежали техночудикам, на которых работал отец – они занимались ремонтом крупной техники, бытовых приборов и прочих устройств. И таковой вывод можно было сделать по идущим к ним людям, держащим в руках сломанную аппаратуру. Монстр-пикап быстро миновал городок и выбрался на проселочную дорогу – обычную гравийку. Асфальт остался только в городишке – все окрестные дороги были полевыми или гравийными. Саманта глядела в окно и вспоминала свою молодость, проведенную в родном доме. Вот сад старика Питерса, куда она как-то раз залезла с девчонками и мальчишками просто из хулиганства. Старый пень спустил на них собак, которые, конечно, никого не загрызли, но комбез порвали знатно и повезло сохранить его не всем. Отец тогда здорово ей всыпал, так, что Саманта неделю присесть не могла и запомнила экзекуцию надолго. Вот дом Крамеров, в котором сейчас живут другие люди. Родители Курта погибли в автомобильной аварии – грузовик, груженный овощами, выехал на встречную и превратил их ржавый рыдван в кровавое месиво из металла и плоти. Курту тогда повезло – он с ними не поехал, оставшись в схоле после занятий. Парня вырастила бабушка, которая сейчас покоится на кладбище. Как только она умерла, то парня здесь уже ничего не держало – он продал дом и перебрался в Горнхолм. И Саманта вместе с ним. Ведь Курт был красавчиком, по нему все девочки их класса сохли, а достался он ей. Каким образом – секрет. И Саманта не собиралась его никому раскрывать, хотя мама определенно догадывалась и иногда так хитро поглядывала на дочь.

Маркус свернул с дороги к небольшому домику, имеющему довольно большую пристройку в виде гаража для грузовика. Казалось, что тот даже больше дома. Ворота начали открываться, как только он нажал на кнопку пульта. Дед загнал машину в гараж и заглушил двигатель.

– Приехали. – Объявил он. – Десантируемся. – Он засмеялся и гаркнул. – Шевелитесь, планетарные отрыжки, ксеносы не будут ждать, пока вы, наконец, оторвете свои жопы от десантных кресел и соизволите взять в руки лазган!!

– Папа, иногда твой гвардейский юмор совершенно не к месту. – Покачала головой Саманта, открывая дверь. – Неужели сегодня СПОшники не получили полную порцию твоей ругани?

– Воспитательный процесс прервала твоя мать, когда сообщила, что ты уже на вокзале. – Ответил Маркус, спрыгивая вниз. – Так что этим оболтусам повезло. А завтра повезет еще больше, потому что я с утра поеду на базу и поговорю с капитаном об кратком отпуске. Ко мне дочь с внучкой приехали, так что уважительная причина отсутствовать на тренировках у меня есть.

– И тебя отпустят?

– Пусть попробуют не отпустить! – Маркус погрозил кулаком куда-то в пространство. – Сразу же узнают, чего стоит сержант Райт!

– Если ты устроишь против них партизанскую войну, то планетарное правительство тут же завопит о мятеже. – Засмеялась Саманта. Шутка была на грани фола и она это быстро поняла по насупившемуся отцу. – Я пошутила.

– Я знаю, что ты пошутила. – Мрачно произнес он. – Но другие тупорезы могут решить, что это правда и я действительно лидер мятежников. Городок, конечно, у нас тихий и спокойный, но сама знаешь, тихие места обожают демоны и прочая нечисть. Так что лучше держи язык за зубами. Дома можешь болтать что хочешь, но при чужих – ни-ни. Тут уже один вынюхивал что-то. – Маркус повернулся к жене. – Элен, ты уже позвала своих подружек?

– Э-э, – протянула жена. – Только Мэсси и Кристу.

– Вот больше никого и не зови. – Отрезал муж. – Эти-то курицы по всему поселку новость разнесут, да еще и от себя добавят. Трещотки, блин. – Маркус прошел в дом. – Саманта, ты ее кормила?

Интересно, о каких демонах говорит дед, подумала Катя. Неужели он верит в тот бред, что несет каждый день радио? Там тоже постоянно трендят о коварстве демонов и хаоса и что-то картина будущего у нее в голове не складывается. Как можно летать в космос и верить в чертей и прочих бесов? Это же предрассудки! Но дед заявляет о них так, как будто полностью уверен, что они существуют. А, как известно, не бывает дыма без огня. Надо бы копнуть эту тему поглубже, но так, чтобы не слишком привлекать к себе внимания. А то местные живо объявят ее ведьмой и сожгут на костре, как это было в века инквизиции, где по одному доносу или подозрению любую девушку могли предать смерти. А Катя только пришла в этот мир, едва начала его познавать и покидать его что-то совсем не хочется. Кто ее знает что там, за гранью. Ей просто невероятно повезло, что она родилась здесь с полным набором знаний из прошлой жизни. Или же есть какая-то причина, непонятная ей, которая ПОЗВОЛИЛА этому произойти? Вероятно, Катя так и не узнает.

– На вокзале чуть-чуть перекусили. – Ответила мама.

– Чуть-чуть! – воскликнула Элен. – Испортишь ребенку желудок! Она должна есть по часам!

– Мама, я – медик! – напомнила ей Саманта. – Я работаю в поликлинике с детьми и я прекрасно знаю чем и когда кормить Кэти!

Ответ дочери матери явно не понравился, она поджала губы и отвернулась. Маркус фыркнул, но ничего не сказал, решив, пусть бабы сами между собой разбираются. Саманта же прекрасно поняла, что мама на нее обиделась.

– Ну прости меня, мам! – дочь обняла мать. Катя в это время была передана на руки деду, который ловко и осторожно удерживал малышку. – Прости дуру, не подумав сказала! Простишь?

– Вот ты хитрюга. – Элен уже забыла, что собиралась обидеться на дочь. – Умеешь ты на жалость надавить.

– Вот и чудесно! – Саманта посмотрела на часы. – Папа, ты пока с Кэти поиграй, а я быстро ужин приготовлю.