Прежде чем мы стали чужими

– Так вот что, по-твоему, значит – надо поговорить, – сказала я, пока он нависал надо мной, озорно улыбаясь во все лицо.

Он потянулся, поцеловал меня в нос, одним прыжком вскочил на ноги и протянул мне руку, чтобы помочь встать. Я села в кресло и снова завернулась в полотенце. Он так ловко двигался и всегда был очень уверен в себе. Это казалось мне страшно привлекательным.

Он снова подкатился ко мне на кресле, так, что мы сидели лицом к лицу.

– Ты поедешь на Рождество со мной в Калифорнию или ты собиралась навестить родителей дома?

– Я не могу позволить себе ни то, ни другое. – Я опустила глаза, глядя на свои руки, лежащие на коленях. Хоть он и знал, что у меня нет денег, мне все равно было неловко каждый раз признаваться в этом.

– Я заплачу за твой билет домой к родителям. Конечно, я бы хотел, чтобы ты поехала со мной, но я не эгоист.

Я хотела быть с ним. Даже при том, что я скучала по родным, я чувствовала, что, расставшись с Мэттом на три недели, я буду скучать по нему гораздо сильнее.

– Ты правда хочешь, чтобы я познакомилась с твоими?

– Да, Грейс, хочу.

– Будет так чудесно увидеть Калифорнию. Я там никогда не была.

– Тогда договорились. Да, и еще одно, – он искоса взглянул на меня и ухмыльнулся. – Ты вчера попросила заняться с тобой сексом. Помнишь?

Я покраснела.

– Конечно, помню. Я была не настолько пьяной.

– Ну и… Кто мы тогда друг другу?

– А сам ты как думаешь? – быстро нашлась я.

– Ты хочешь, чтобы мы начали встречаться? Или ты просто искала кого-то, кто лишил бы тебя девственности?

Я подоткнула полотенце под мышками потуже, откинулась назад и посмотрела на него.

– Ну, есть ведь такое специальное слово для друзей, которые иногда занимаются всяким?

– Да, это называется герлфренд и бойфренд, – на его лице было странное выражение, будто он ждал от меня чего-то.

– Но мы будем вести себя как обычно, правда?

– Ну, в общем, нам обоим надо много заниматься, плюс я еще уеду на все лето, а ты будешь подавать в аспирантуру.

Все вокруг застыло.

– Ты уезжаешь? – Какого черта я ничего об этом не знала?

– Да. – Он встал, подошел к стойке, вытащил откуда-то листок бумаги и дал его мне. Это было письмо из Нэшнл Джиогрэфик, извещающее Мэтта о том, что его как выигравшего конкурс приглашают туда на стажировку.

Я дважды перечитала письмо. Мэтт смотрел на меня с широкой гордой улыбкой. Хотя я, как полная эгоистка, еле сдерживала слезы, я встала и обняла его.

– Я так за тебя рада! Мэтт, поздравляю! В это невозможно поверить. В смысле, я всегда знала, что ты потрясающе способный, но это такая офигенная возможность… Господи, да ведь они взяли только одного не закончившего курс студента!

– Знаю, я и сам был в шоке. Такой шанс выпадает раз в жизни. Прости, что не сказал тебе раньше, но я реально боялся сглазить.

Я все смотрела на письмо:

– Очень классно! Я так тобой горжусь!

– Я уеду на все лето, а когда вернусь, ты уже будешь в аспирантуре. Я надеюсь, если все будет по плану, у меня тоже будет работа.

Я не могла поверить, что Мэтт уедет. Я была в смятении, но понимала, что для него это самое лучшее, что только может быть.

– Ну, и тогда… Мы просто оставим все как есть?

– Я не хочу встречаться ни с кем больше и не хочу видеть, как кто-то пристает к тебе в холле, но мы можем оставить все как есть, если хочешь, – сказал он.

– Ладно.

– Что – ладно, Грейс?

– Я тоже никого не хочу. Никогда.

И тут по комнате разнесся странный запах. Я принюхалась – и широко раскрыла глаза. Паленая шерсть.

– Мой свитер!


– Черт!

Мэтт вскочил и кинулся к сушилке. Он нажал кнопку и вытащил то, что осталось от моего любимого предмета одежды.

– Это надо же! Думаю, теперь тебе придется оставаться тут голой, – он старался подавить смех.

– И не смешно, Мэтт. Это был мой самый любимый свитер.

Он бросил его на стол и схватил меня в объятия.

– И это тебе тоже не нужно, – отбросив полотенце, он начал целовать мне шею и плечи. Я откинула голову, чтобы не мешать ему… И тут зазвонил колокольчик над входной дверью.

– Зараза! – Я вырвалась из его рук и подобрала полотенце с пола, а Мэтт побежал в приемное помещение. Я услышала знакомый голос. Дэн.

Прижавшись к стене, я замерла и прислушалась.

– Привет, Мэтью.

– Мэтт.

– Привет, Мэтт. Татьяна сказала, что я могу найти здесь Грейс.

– Да, но… Она сейчас немного занята.

– Мне только нужно поговорить с ней несколько минут.

Не знаю, какое выражение было на лице Мэтта, но, если бы мне нужно было заключить пари, я бы поставила на довольное.

– Старик, она там, в задней комнате, полуголая…

– Э… Что? – промямлил Дэн.

Мэтт сжалился над ним:

– Она пришла, промокшая до костей, так что сидит сейчас, завернутая в полотенце, пока ее одежда не высохнет.

Я приподняла бровь. А чем мы тут занимались, это не важно.

– О!

– Привет, Дэн! – крикнула я.

– Привет, Грейс. Я подумал, нам нужно поговорить.

– Это не может подождать до занятия в пятницу?

– Наверно, может. – Повисла длинная пауза. Я представляла, как Мэтт смотрит на него сверху вниз. – Да, давай так и сделаем. До встречи.

Они очень вежливо распрощались, и я снова услышала звон дверного колокольчика. Через минуту Мэтт вернулся, а я так и стояла в мокрых джинсах с белым полотенцем на плечах, будто в модной шали.

– Мне уже вот-вот закрываться, – хлопнул в ладоши Мэтт. – Так что мы в конце концов решили?

– Мне кажется, мы решили делать то, что будет казаться нам правильным. – Он кивнул, соглашаясь. – Что мы будем только друг с другом… Пока ты не уедешь.

Все машины в студии остановились. Вокруг было совершенно тихо.

– Друзья навек, вот так, да? – он внимательно изучал мое лицо. Казалось, он пытается внести его в каталог памяти.

Невозможно было на него не смотреть.



Друзья навек – такое избитое выражение, но, произнесенное им, это прозвучало как музыка или стихи. Я знала, что это значит нечто другое. Но для меня это значило – ты мне нужна навсегда. Я пыталась найти в его голосе следы юмора, но их там не было… Только требование. Мы стояли там, такие юные, и были так уверены друг в друге. Холодная темная комната внезапно наполнилась светом и теплом.

Мэтт моргнул, и у меня закружилась голова. От затылка до кончиков пальцев на ногах пробежала теплая волна. Он раскрыл и протянул ко мне руки, приглашая меня в объятие, но я не могла пошевелиться, я вся превратилась в клубок сплошных эмоций, лишь только глядя на его лицо.



Нельзя пережить заново момент, когда ты впервые признался кому-то в любви или понял, что кто-то любит тебя. Невозможно возродить это ощущение страха, восхищения, самоосознания, страсти и желания, смешанных воедино, потому что это никогда не происходит больше одного раза. Оно, вот такое, останется с тобой на всю жизнь. Это не значит, что ты больше никого не полюбишь или не сможешь жить дальше; это лишь значит, что вот этот внезапный момент, крошечная секунда, когда ты сделал прыжок, когда твое сердце вырывается из груди, а разум мутится от бесконечных – а что, если? – вот только это мгновение больше никогда не повторится. Никогда ты не будешь чувствовать так ярко, как в этот первый раз. По крайней мере я запомнила его именно так. Моя мама всегда говорила, что мы увековечиваем наше прошлое. В воспоминаниях все кажется лучше, чем было.

– Да, навек, – наконец ответила я.