Шаг к цели

– Без проблем, – чуть улыбнулся я, – Роман.

– Так вот, Иван и в самом деле очень занятой молодой человек, но вы наверняка про него наслышаны, Элиза. Перед вами тот, кто спас от пули императрицу, защитив ту собственным телом, а еще он выдающийся фармацевт и врач, спас не одну жизнь, в том числе и графиню Смееву.

– Смееву? Не упомню такой, – потерла переносицу Элизабет.

– Ну как же! У нее отец и муж в нашем посольстве, – подсказал ей промышленник, а потом уточнил: – В Англии.

– Господи! Так вы про Марию! И как сразу не догадалась! Конечно-конечно, знакомы мы, хотя и не приятельницы, но не враждуем, – воскликнула певица, а потом встала из-за столика. – Господа, если не против, то мы продолжим нашу беседу сразу после моей очередной песни. Простите, но давала обещание спеть не меньше пяти раз.

– Будем очень рады! – горячо воскликнул Роман Романович.

Мне осталось лишь подтвердить его слова. Н-да, красивая партия, Келер провернул блестящую комбинацию, словно предчувствовал, что долго не задержусь в ресторане и поспешу уйти. А данное даме обещание, нужно отдать должное, даме красивой и притягательной, нарушить никак нельзя, сразу выставишь себя посмешищем. Нет, при уважительной причине, которую требуется озвучить, можно и сбежать. Но не вижу смысла, да и поет Элизабет отменно, к тому же хочется узнать, что за игру затеял Келер. Но промышленник ни словом не обмолвился о делах, разговор шел светский, о погоде, различных развлечениях, вкусах.

– Иван, а вот вы в театре когда последний раз были? – поинтересовалась Элиза во время одного из перерывов в своем выступлении.

Чуть не ляпнул, что в детстве ходил в ТЮЗ, а потом уже и не получилось, в последний момент выкрутился:

– Давно, уж и не упомню когда.

– Ой, а сегодня дают представление, как раз так получилось, что кавалера у меня нет, а одной идти – моветон. Понимаю, что это может посчитаться наглостью с моей стороны, но не предложите мне совместно посетить это заведение? – посмотрела на меня певица и ладошки у груди сложила, словно моля.

– Э-э-э, а Роман Романович… – заговорил я, но Келер меня прервал:

– Элизабет уже намекала мне, но вечером сегодня занят, о чем ей известно.

Подобного поворота я не ожидал, но теперь есть определенные выводы. Мне прямым текстом говорят, что певица свободна от каких-либо обязательств, и предлагают занять данное место. Девушка, нужно отдать ей должное, вызывает симпатию не только своим голосом, отличной фигурой и красивым утонченным лицом, но и умом. Да, она может поддержать разговор, пошутить, сделать замечания на различные темы и, как ни странно, отстоять собственную позицию.

– А какое представление дают? – поинтересовался я, раздумывая, как поступить.

– «Ревизор», по Гоголю, но говорят, что режиссер свежим взглядом на данное произведение посмотрел и внес много правок, спектакль теперь называют: «Ревизор в доле», – улыбнулась мне Элиза.

– Но билеты… – засомневался я, однако Келер перебил:

– Моя ложа к вашим услугам, а за сам спектакль деньги давно уплачены, у меня в театр часть средств вложена, так что не извольте беспокоиться.

– Я-то не против, – пришлось мне соглашаться, – если только наряд к театру подойдет, – дернул себя за ворот сюртука.

– Иван, – расплылся в улыбке Роман Романович, – в театре смотрят на дам и их украшения, а спутнику отводится роль второстепенная. Ваш наряд совершенно уместен и не вызовет ни у кого вопросов.

Обыграли они меня, отказаться нельзя. Да и почему бы не отдохнуть? А в компании Элизабет, которая чувствует себя раскованно, можно надеяться и на чашечку кофе в постель. Хм, последняя мысль понравилась, правда, никак не могу понять интереса Келера. С Элизой у них приятельские отношения, допускаю, что она его любовница. Но чувствуется, что певица сама себе на уме и слепо исполнять приказы не станет. Ладно, можно и пофлиртовать, а потом посмотреть, куда это выведет.

– Можно и посмотреть спектакль, в особенности в обществе такой очаровательной дамы, – кивнул я Элизабет, и та в ответ одарила меня улыбкой.

– Иван Макарович, мой автомобиль в вашем распоряжении, мне он не понадобится сегодня, – встал из-за столика промышленник. – Удачно вам развеяться, а когда надумаете, то и переговорим насчет фабрики.

– Договорились, – поднявшись, пожал я ему на прощанье руку.

Роман Романович поцеловал Элизабет ручку и ретировался, предварительно что-то шепнув официанту.

– Иван, я сейчас последнюю песню спою – и можем выдвигаться, хорошо? – Девушка встала, кокетливо накручивая на палец локон.

– Сразу отправимся в театр? – решил уточнить я.

– Нет, мне потребуется переодеться, в сценическом платье на представление, в котором не участвуешь, идти неприлично, – ответила та и пошла на подмостки.

Нет, чертовски хороша! Глядя ей в спину, отметил я это про себя и решил, что стоит узнать ее поближе, и желательно в неглиже.

Небольшой уютный домик расположился минутах в двадцати от ресторана. Элиза, как оказалось, живет в нем одна, если не считать пары слуг. Меня препроводили в гостиную с камином, в котором играло пламя на потрескивающих дровах. Пройдя по пушистому ковру и осмотрев картины и корешки книг на полках, я озадачился. Не так себе представлял обстановку, уж труды по химии и физике с образом Элизабет никак не сочетаются. Да и открытая книга на журнальном столике, где описывается передача голоса на расстояние по проводам, озадачивает. Неужели она такая разносторонняя личность? Оказалось, что и в самом деле девушка увлекается науками, но в виде хобби, а настоящее ее призвание, по собственным словам, – пение и артистизм.

Выйдя из авто у театра, девушка взяла меня под руку и попросила:

– Иван, давай прогуляемся, до представления еще около сорока минут, и раскланиваться с поклонниками у меня желания нет.

– Хорошо, – согласился я и кивнул в сторону сквера, где стоят скамейки и чинно прогуливаются люди. – Можем пройтись или посидеть, поговорить.

– Ты меня о чем-то хочешь спросить? – взяв меня под локоть, задала Элиза вопрос.

– Люди мы с тобой взрослые, давай начистоту, – предложил я и заметил, как на губах девушки заиграла лукавая улыбка.

– Давай! Спрашивай, чего хотел. Впрочем, стой! Хочешь, угадаю? – остановилась она и склонив голову к плечу посмотрела мне в глаза.

– Угадай, – решил подыграть я ей.


– Ты, наверное, думаешь – с чего бы такая девушка решила оказать мне знаки внимания? – Заметив, что собираюсь ответить, заторопилась: – Нет-нет, молчи, послушай! Не стану скрывать, про тебя мне многое известно, и, что забавно, от разных людей, но каждый тобой восхищается. Кто они, говорить не стану, однако сумели заинтриговать, и, когда Келер попросил с тобой познакомиться и, если получится, влюбить в себя, чаша моего интереса переполнилась. Ожидала всего, чего угодно, но ты и в самом деле умеешь расположить к себе. Ничего ведь не сделал, но те мимолетные знаки внимания, простота, открытость и честность делают тебя загадочным. Кстати, ты не обращал внимания, что своим обаянием можешь любую даму в постель заполучить? – В глазах Элизы бесенята заплясали, а кончиком языка она провокационно облизнула губки.

– Интересно, – протянул я. – Решила со мной в открытую сыграть?

– Ваня, а я девушка свободная. Захочу – интригу закручу, пожелаю – правду в глаза скажу!

– И ты так обязана Келеру, что согласилась в его авантюрах участвовать? – потер я висок, размышляя, как строить дальнейшие отношения с такой дамой.

– Пойдем. – Девушка сделала движение вперед, не ответив на мой вопрос. – Мы уже и так внимание стали привлекать.

Медленно идем и молчим. Для меня Элизабет загадка, но это пока, уверен, что певица известна и тот же Анзор мне про нее сумеет рассказать, не говоря уже про Ларионова.

– Роману Романовичу благодарна, он сумел меня разглядеть и карьеру устроил, – тихо стала говорить Элиза. – Сам понимаешь, обедневшему графскому роду, в котором не осталось мужчин, прожить сложно.

– Так ты графиня? – вырвалось у меня.

– Я Элизабет, или Элиза, а девочка Лизавета, у которой имелась няня, старый добрый пони и несколько кукол, уже давно исчезла. Впрочем, не стоит об этом. Ты же понимаешь, что графиня не может петь по ресторанам на усладу публике. Роман Романович добрый и хороший, у него есть определенные грешки, но сейчас не об этом. Мы с ним давно уже добрые знакомые, а обязанной ему буду считать себя до гробовой доски. Он попросил на тебя глянуть, если удастся, то влюбить, чтобы бегал как щенок с цветком в пасти и слюни пускал. Не знаю, чем он думал и на что рассчитывал, но ты не такой, я с первого взгляда поняла. Вы с Келером друг дружки стоите, и если сцепитесь в драке, то ставить ни на кого не стану: результат непредсказуем. – Девушка остановилась возле лавочки. – Присядем, и угостил бы уже даму папироской! – резко перевела она разговор.

– Можно подумать, у тебя своих нет, – буркнул я, доставая портсигар, а после того как мы с ней закурили, уточнил: – Так с какой же целью Келер просил, чтобы я тобой заинтересовался?

– А ты не заинтересовался? – лукаво спросила она и стрельнула глазами в мою сторону, а потом широко их распахнула и сделалась такой беззащитной.

– Не стану врать, – ответил я, а потом усмехнулся и, положив ей ладонь на коленку, которую платье скрывает (эта вольность на грани, а может, и за гранью приличия!).

Элизабет накрыла мою ладонь своей и чуть сжала. Ну, определенные договоренности на языке жестов достигнуты, посмотрим, как дальше пойдет.

– Роман Романович рассчитывал поближе подобраться, в доверие войти, чтобы ты стал ему обязанным, а потом и не заметил бы, а уже на него работаешь, – поведала Элизабет.

– Очень ненадежный план, – недоверчиво покачал я головой.

– А давай об этом утром поговорим? – предложила она.

– И спектакль смотреть не станем?

– Нет, в театр хочу! Чтобы видели, какой у меня кавалер! – Элиза капризно наморщила носик и смешно надула щечки.

Н-да, она же молоденькая совсем, есть ли ей восемнадцать? Еще не хватало с ребенком шашни крутить! Хотя о чем это я? Фигуру же ее видел, вполне сложившаяся, привлекательная молодая женщина и, похоже, без комплексов и ханжеских привычек.

В небе сверкнула молния, раздался раскат грома, стал подниматься ветер. Мы с девушкой задрали головы вверх и как по команде резко подскочили с лавочки и чуть ли не бегом направились в сторону театра. Тучи начинают сгущаться, молнии сверкают часто, громыхает так, что рука девушки мне на локте уже наверняка синяков наставила. За несколько метров от входа начался дождь, пришлось нам, уже растеряв всю важность, бежать и хихикать, словно подростки. Забежали на крыльцо, под крышу, и тут ливень пошел, да такой, что вода стеной обрушилась.

– Еще минута – и вымокли бы до нитки и на представление не попали, – с непонятной интонацией в голосе, словно сожалея, сказала Элиза. – Ладно, пошли в ложу.

Убранство театра впечатляло: мраморные статуи, портреты на стенах, ковры, блеск бриллиантов в ушках и на шеях дам. У меня в глазах зарябило от яркого освещения и сверкающих драгоценностей, невольно вспомнился Анзор – работы ему в данном месте непочатый край. Хотя думаю, что если бы вор сюда пришел, то ни одна побрякушка ни у кого в данный вечер не пропала бы. Народу оказалось много, дамы всех возрастов с кавалерами. Военных немного, точнее, большинство в штатском, но выправку не скроешь. Элизабет многие кивали в знак приветствия, моя спутница отвечала любезной улыбкой. Однако были и такие, кто при виде моей спутницы демонстративно морщили нос и отворачивались, – в основном это дамы среднего и старшего возрастов.

– Ваня, пошли в ложу, а то тут полно фальши, – тихо проговорила девушка.

– Веди, я-то понятия не имею, где она находится, – ответил я ей и чуть столбом не застыл.

Навстречу шел ротмистр Ларионов, под руку ведя Марту. Они о чем-то весело переговаривались и выглядели так, словно давно женаты. Да-да, именно такое сравнение пришло на ум, чувствуется издали: этим двоим хорошо вместе и друг друга они дополняют, словно две половинки единого целого. Кстати, а не ротмистра ли я тогда в зеркале лицезрел? Лица наглеца не увидел, оно не попало в отражение, а если судить по телосложению, то Вениамин Николаевич вполне может оказаться тем хамом, обломавшим мои ожидания. Если это так, то с какого перепугу Марта потом ко мне клеилась?

– Ой, Иван! – увидев меня, воскликнула рестораторша. – Ты тоже в театр пришел? Молодец! Элиза, здравствуй, неужели это ты смогла его вытащить?

– Ай, Марта, не ожидала тебя здесь увидеть, здравствуй, да еще и с господином Ларионовым. Признавайся, он тебя сумел уговорить бросить ресторан и развлечься? – ответила ей моя спутница.

Мы с ротмистром переглянулись и мгновенно решили, что стоит покурить. Девушкам явно есть о чем переговорить, да и по смущенному виду Вениамина Николаевича подозреваю: ему есть о чем мне поведать. Извинившись перед дамами, мы направились с ротмистром к открытому окну, где на подоконнике стояла пара пепельниц. Вообще, с пожарной безопасностью в театре явные проблемы, и единственное, что спасает от табачного дыма, – высоченные потолки да открытые окна.

– Иван, наши отношения с Мартой… – заговорил ротмистр и замялся, что совершенно ему несвойственно.

– Меня Келер с Элизабет познакомил, решил таким образом вину загладить и попытаться сделать так, чтобы обязанным себя чувствовал, – решил прояснить я вопрос о своем появлении в театре в компании певицы.

– Роман Романович – загладить вину? – удивился Вениамин Николаевич. – Ты это о чем?

– Мы вопрос с ним решили, захочет – расскажет, но претензий к нему предъявлять сам не стану, – ответил я, тщательно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего.

Ротмистр мне чуть благодарно кивнул, если я правильно его понял. Данную передышку ему предоставил, чтобы он собрался с мыслями: явно что-то про свою спутницу сказать собирался.

– Насчет Марты, – загасил окурок в пепельнице Вениамин Николаевич, – она мне нравится, но у нас отношения – что те качели, то вверх, то вниз. Иногда готовы друг друга за пару слов растерзать. Иван, ты уж извини, но выходит так, что я твой соперник, – глядя мне в глаза, твердо заявил ротмистр, что-то явно для себя решив в этот момент.

– Без вопросов! – улыбнулся я и развел руками. – Мы с Мартой приятели, на большее не претендовал и не стану.

– Точно? – прищурился мой собеседник.

– На сегодня – да! – ответил ему, оставляя за собой шанс для маневра. – Жизнь штука сложная, как она завтра повернет и к какому берегу прибьет – сказать сложно.

– Черт возьми, да ты как убеленный сединами старец разглагольствуешь! – покачал головой ротмистр. – Ладно, пойдем к нашим дамам, пока к ним кого-нибудь другого не прибило!