Сыщик моей мечты

– Красивый мужчина всегда интересен женщине.

– У тебя Владан есть. Вот если бы я была его девушкой, мне бы и в голову не пришло на других смотреть.

– Да ты и так ни на кого не смотришь, – ехидно заметила Маринка. – Слушай, а чего ты вся такая правильная, а с мужем развелась? Он что, изменял тебе?

– На каждом шагу, – заверила я. – Я же тебе рассказывала, он женился на папиных деньгах, а я его раскусила.

– На это ты мастерица. А он типа до сих пор по батиному злату чахнет, как злой Кощей, оттого вокруг тебя и вертится?

– С чего ты взяла? Что вертится, я имею в виду?

– С того… Когда он на тебя смотрит, того гляди пожар устроит, искры так и летят. Видать, много денег за тебя давали.

– Ты что, мне не веришь? – растерялась я.

– Почему же, верю. Денежки все любят, кто ж от них откажется? Но развелась ты с ним не поэтому. Твой мужик на тебе помешан, это к гадалке не ходи.

Я сидела, слегка приоткрыв рот и чувствуя, как во мне растет беспокойство, плавно переходя в панику. А вдруг Маринка права и Забелин в самом деле свихнулся? С него станется. Не зря он на чувства намекал… Нет у него никаких чувств и не было. Один голый расчет.

– Интересно, – между тем продолжала разглагольствовать Маринка, – с какой стати мужики по тебе с ума сходят? Допустим, ты красотка, но ведь совершенная бестолочь, редкой святой наивности, прям до глупости! А красоток вокруг – тьма-тьмущая. И не больно-то всем везет.

– Давай поменяемся, – предложила я.

– Еще чего! Мне и так хорошо. А ты с какой стати за батю-то испугалась? Как у меня мужика уводить – это запросто, а тут, смотри-ка, забеспокоилась.

– Вот уж глупость, – пробормотала я и даже покраснела от досады, потому что Маринка была права.

– Забеспокоилась, забеспокоилась, – покивала она. – Думаешь, не по Сеньке шапка? Где я и где твой батя?

– Ты чего там пьешь? – серьезно спросила я.

– То же, что и ты. Ладно, поехали. Мне на работу заглянуть надо. А тебе, кстати, надо бы подстричься. Волосы – визитная карточка девушки.

– Мне сейчас некогда, – вяло возразила я.

У Маринки свой салон красоты. В другое время я бы из вредности принялась спорить, но сейчас чувствовала за собой какую-то глупую вину.

Я отвезла Маринку в ее салон и поехала в офис. К моей величайшей радости, джип Владана стоял под окнами, а сам он сидел за столом, что-то высматривая в ноутбуке и вертя в руках монетку.

– Привет! – воскликнула я. Он поднял голову и молча кивнул. – Ты где был? Кофе хочешь? Я тебя ждала, ждала, а потом с Маринкой в магазин поехала. Почему не позвонил?

– Отвечать надо в той же последовательности? – уточнил он. – Давай я лучше с новостей начну. Заезжал к Титкову. Ничего заслуживающего внимания на записях нет. Звонила Моргунова. Дамочка вспомнила, что синяя «Ауди» была у друга семьи. Борцов Геннадий Викторович, давний знакомый ее мужа. На «Ауди», правда, ездил не он, а его жена, что слегка замутняет картину. Недели две назад супруги машину сменили, но «Ауди» у них была и совершенно точно синяя.

– Почему бы Борцову не взять машину жены? – пожала плечами я.

– Я тоже так думаю.

– Но… – замешкалась я. – Если они с отцом Юли друзья, он, скорее всего, просто ее подвозил. В этом нет ничего предосудительного, даже наоборот. Вполне естественно…

– Повремени с защитной речью. У меня еще новость. Знаешь, кто живет в Костерином переулке? Иван Владимирович Тихонов, мастер спорта и Юлин учитель физкультуры.

– Муж беременной женщины? – вздохнула я. Известие меня совсем не порадовало.

– Точно. Но и это еще не все. Пять лет назад они приехали сюда из районного города, Тихонов был там директором школы. Педагогический коллектив – в основном, женщины, вот ему и доверили руководство, несмотря на молодость. Однако он в начальниках не задержался, город спешно покинул. Я с утра туда сгонял. Официальная версия: уехал потому, что теща с болезнями слегла, надо было за ней ухаживать.

– А неофициальная? – спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Роман с выпускницей школы. Родители девчонки настрочили жалобу. Тихонов утверждал, что у него серьезные намерения, говорил о любви с большой буквы. Но чиновники его словам не вняли. Для них он так и остался растлителем малолеток, хотя его избраннице вот-вот должно было стукнуть восемнадцать. Родители дожидаться этого счастливого события не стали, у девушки папа – мужик состоятельный, и в роли зятя он видел не педагога районной школы. Девчонку увезли за границу, теперь она в Германии и, по слухам, собирается замуж за местного пивовара, а Тихонову предложили уволиться по собственному желанию, чтобы не выносить сор из избы. Брак его тоже распался, но он его собрал обратно и спешно перебрался сюда.

– И все это ты выяснил без угроз и имитации утопления? – не удержалась я от язвительности.

– Один раз пришлось пригрозить, – усмехнулся он.

– Мог бы меня с собой взять. Мы компаньоны или кто?

– Сейчас ты не компаньон, а зануда. Лучше скажи, с кого нам следует начать?

– С Тихонова, конечно, – вновь вздохнула я. – Все-таки мужики – идиоты. У него жена беременная, такая милая женщина… глаза так и сияют. И его любит, раз уж простила…

– На всякий случай: лично я беременных не бросаю. Я вообще по натуре моногамен, что бы там Маринка тебе ни наговорила. А жену его в самом деле жаль, – помедлив, добавил он, – постараемся ее зря не беспокоить. Ну что? Поехали к Тихонову? Он еще в бассейне подрабатывает, через полчаса как раз заканчивается его смена.



Мы сидели в машине и наблюдали за людьми, выходящими из бассейна. Особого наплыва посетителей в тот день не наблюдалось. Спокойно ждать я не могла и изводила Владана своими версиями, он в ответ невнятно мычал, не забывая поглядывать в зеркало заднего вида, что меня почему-то беспокоило.


– Что ты высматриваешь? – не выдержала я, он посмотрел недоуменно, точно я невесть что сморозила, но ответить не успел – в дверях как раз показался рослый блондин в окружении девчонок лет пятнадцати, которые вились возле него, точно он был поп-звездой. Похоже, именно так он себя и чувствовал: снисходительно улыбался, говорил что-то насмешливое, и девицы сладко замирали.

Я вспомнила про его жену и мгновенно почувствовала раздражение, переходящее в едва ли не ненависть к этому говорливому самовлюбленному типу.

«Как ее угораздило?» – подумала я.

Этот вопрос с таким же успехом я могла адресовать себе. Она, по крайней мере, вышла за него замуж и теперь ждет ребенка. А я чего жду?

Я покосилась на Владана, на мгновение забыв и про блондина, и про его свиту, но тут Марич не спеша покинул машину, и я, опомнившись, последовала за ним. Тихонов в десятке метров от входа в бассейн прощался со своими подопечными. Прощание явно затягивалось.

Наконец, девчонки расступились, Тихонов, помахав им рукой, направился к машине, припаркованной неподалеку, а они, смеясь и радостно перешептываясь, к остановке общественного транспорта, то есть в противоположную сторону. Блондин посмотрел им вслед, с явным сожалением вздохнул, достал ключи от машины из кармана джинсов и тут обратил внимание на нас – мы как раз оказались рядом.

Сначала он заметил меня и широко улыбнулся, должно быть, решив привлечь в клуб своих почитательниц. И совершенно напрасно. Если раньше, взглянув на его фотографию, я решила, что физиономия у него ничем не примечательная, то теперь мнение поменяла. Он был из тех, кого принято называть красавчиками, вкладывая в это слово нечто покровительственное и уж точно лишенное уважения. А еще о таких говорят «смазливый». Никогда не могла понять, что, собственно, под этим подразумевается, но именно это слово пришло на ум сейчас. У Тихонова оказались светлые глаза, но какие-то пустые, аккуратный нос и пухлые губы, которые я тут же окрестила пельменями.

Он все еще улыбался, но ровно до того момента, когда, чуть повернувшись, не обнаружил за своей спиной Владана. При одном взгляде на моего босса улыбка сползла с его физиономии, уступив место испугу, который он даже скрыть не сумел, а я почувствовала злобную радость: так тебе, гад, и надо.

– Иван Владимирович? – вежливо поинтересовался Марич, но блондина его тон отнюдь не успокоил, скорее даже наоборот. Когда мужчина с внешностью Владана обращается к другому мужчине с подчеркнутой вежливостью, тому остается лишь пожалеть, что ружье с собой не прихватил. В лице блондина отчетливо читалось желание соврать, но он, торопливо сглотнув, кивнул.

Роста он был немалого, но Владан все равно возвышался над ним так, что Тихонову пришлось поднять голову, он тут же отвел взгляд и как-то весь съежился, а я подумала: жаль, поклонницы его сейчас не видят.

– А в чем дело? – спросил он.

Вышло плаксиво и оттого совсем уж испуганно.

– У меня к вам разговор, – по-прежнему вежливо ответил Марич.

– О чем? Я хотел сказать… кто вы?

– Марич моя фамилия, – сказал Владан и улыбнулся пошире, должно быть, решив доконать блондина. Когда он так улыбался, даже я находила себе занятие в другой комнате или вспоминала о важном деле. – Родители вашей ученицы попросили меня встретиться с вами.

При этих словах физиономия Тихонова пошла пятнами. Он вроде бы собирался с силами, чтобы ответить с возмущением или хотя бы с недоумением, но вместо этого сдулся, точно воздушный шарик.

– Послушайте… – пролепетал он и еще дважды повторил это дурацкое «послушайте».

– Ничего я не желаю так страстно, – кивнул Марич.

– Что? – испугался блондин.

– Я готов вас выслушать, садитесь в машину. – Тихонов нервно дернулся, а Владан продолжил: – Или вы предпочитаете другое место?

Тихонов открыл дверь своей «Хонды», а Владан скомандовал:

– Садитесь сзади.

Тот полез на заднее сиденье в полуобморочном состоянии, что начало вызывать недоумение: нельзя же быть таким трусом! А еще спортсмен. Впрочем, неизвестно, как бы я чувствовала себя на его месте.

– Ситуацию объяснять не надо? – заговорил Марич, устроившись на сиденье рядом с Иваном Владимировичем.

Я села впереди, на место пассажира. Блондин нахохлился и молчал, а Марич продолжил:

– Или вкратце обрисовать? У вас уже были проблемы на прежнем месте работы, некрасивую историю кое-как замяли, но вам пришлось уехать. Однако это вас уму-разуму не научило. В скандале никто не заинтересован, родители девочки вовсе не хотят ставить в известность руководство школы и вашу жену, но ждут от вас разумного поведения.

– Я на все согласен, – закивал он часто-часто. – Я все понимаю… Но и вы поймите: инициатива вовсе не от меня исходила. Я держался, сколько мог. Да, я понимаю, что должен был проявить большую твердость… Мы полюбили друг друга! – выпалил он. – Разве можно обвинять людей в этом? Да, она несовершеннолетняя, но она уже взрослый человек, она женщина, а я мужчина.

Владан слушал это, явно скучая, Тихонов, наоборот, воодушевился и продолжал в том же духе еще минут пять, пока Владан не перебил его довольно бесцеремонно:

– Она что, к вам домой приходила?

– Несколько раз, – после короткой заминки кивнул Тихонов. – Нам негде было встречаться, и я… Жена лежала на сохранении и…

– Вы дали ей ключ?

– От задней калитки. Не хотел, чтобы соседи видели. Задняя калитка выходит в переулок, там практически одни офисы. Вряд ли бы кто-то обратил внимание. Родители хотят, чтобы мы прекратили встречаться? Они действительно не станут поднимать шум? – торопливо заговорил Иван Владимирович. – И не потребуют, чтобы я ушел из школы?

– Для начала они бы хотели вернуть дочь домой, – вздохнул Владан.

– Она что, сбежала из дома? Вот идиотка… – Тихонов зло чертыхнулся. – Родители устроили скандал, да? И она ушла? Она мне ничего не сказала.

Владан хмуро смотрел на него, вроде бы хотел спросить что-то, но потом, передумав, задал другой вопрос:

– Вы знаете, где она сейчас?

– Нет. Но могу позвонить.