В рассветный час

– И никаких писем родным. Это вам понятно?

– Разумеется… Кервен, а как объяснить мое отсутствие слугам? Нет, поступить с ними так же, как с помощниками, не просите – это мои люди, и я не…

– Простые люди? Всего несколько человек? И вам не под силу сделать так, чтобы неделя миновала для них как один день?

– По силам, конечно… – сконфуженно отвечает Дейн. – Я иногда забываю… о магии. Слишком редко использую ее вне лабораторий.

– Впредь не забывайте. Теперь слушайте внимательно, Данари, и не перебивайте…





* * *


«Во что я ввязался?» – в который раз думает Дейн. В руке у него зажаты порядком измятые листки, на которых незнакомым почерком, совершенно не похожим на почерк лорда Кервена, изложены правила поведения при дворе герцогини Граршаайн. Конечно, рассеянный ученый может забыть о какой-то мелочи, а чем-то пренебречь, но увлекаться ролью не стоит, и Дейн давно заучил инструкции наизусть… Вот только медлит и никак не может их уничтожить согласно предписанию. Кажется – как только бумага вспыхнет, обратного пути уже не будет. Его и так нет, но пока Дейн словно стоит на пороге, и едва шагнет вперед – дверь захлопнется, отрезая его от привычного уютного мирка…

«Надо непременно сказать Кервену, что если я все-таки убьюсь, как он изящно выражается, то мое место должен занять младший брат, а не средний. Средний пускай занимается Восточными землями, у него хорошо получается. Но Кервену нужен исследователь, значит, это младший… Тьфу ты, а как я скажу, если погибну? – невольно смеется Дейн. – Писем он писать не велел, лично я его теперь увижу нескоро… Что ж, прекрасный повод пережить это приключение и вернуться если не невредимым, то хотя бы живым!»

– Милорд, – в дверь просовывается старик Танн, – к вам прибыли.

– Кто?

– Не изволили назваться. Сказали, вы знаете, велели передать вот это…

– Положи на стол и закрой дверь с той стороны, – говорит Дейн, и слуга выполняет приказ.

На столе лежит пуговица. Самая обычная, казалось бы, пуговица, вот только она – с мундира лорда Кервена. Дейн достаточно таращился на нее и на заседании Совета, и в кабинете лорда Северных земель, чтобы не узнать. Сильбарит – металл цветом как хорошее серебро, но прочнее стали – и непрозрачный искристый лиловый камень, Дейн даже не уверен, что драгоценный, во всяком случае, опознать с ходу не может. Он не минералог, в конце концов…

«Плохо, – говорит он сам себе, – ты ведь именно в самоцветах должен разбираться, лорд Аттон недоделанный! Хотя ладно, не в таких ведь, а в особенных».

Что пуговица та самая, Дейн уверен. Лорд Кервен при нем сделал на камне магическую пометку, и она прекрасно читается даже на расстоянии.

Шаг к столу – бумаги вспыхивают в руке и рассыпаются пеплом. Второй – пуговица зажата в руке – ладонь горит уже знакомой болью. Значит, пометка действительно настоящая – вживленный Дейну ключ среагировал на магию хозяина.

– Танн! – окликает он, и старик появляется. Наверно, ждал под дверью. – Пригласи тех господ.

– Сию минуту, милорд. Прикажете подать что-нибудь?

– Нет, не нужно.

Танн мнется на пороге, и Дейн нетерпеливо спрашивает:

– В чем дело?

– Вы какой-то не такой, милорд, – говорит старик. – Случилось что?

– С чего ты взял? Просто… Дела. Важные дела, – отвечает Дейн, протягивает руку и берет его за подбородок, вынуждая смотреть себе в глаза.

Лорд Кервен прав: заставить обычного человека думать о том, что нужно тебе, очень легко. Теперь Танн уверен, будто господин очень занят в лабораториях, да не в своих, а в дворцовых, а потому некоторое время не будет появляться дома. Так и передаст остальным слугам: обрабатывать каждого в отдельности Дейну некогда.

Поначалу лорд Кервен раскритиковал эту идею, но потом согласился: заяви Дейн, будто отправился к кому-то в гости, это выглядело бы вовсе уж неправдоподобно. Не водилось у него таких привычек! Опять-таки проверить, действительно ли лорд Данари гостит у того, кого назвал, проще простого.

А вот незваных посетителей у него не случается, поэтому докладывать об отсутствии хозяина Танну будет некому. За этим еще дополнительно проследят, добавил напоследок лорд Кервен. Не за Танном, кому он нужен, а за теми, кто станет интересоваться местопребыванием лорда Данари. Нетрудно догадаться, куда угодят такие любопытные…

– Лорд Данари, – вошедший первым щелкает каблуками, остальные тоже. – Рин Монтак, к вашим услугам.

Да, именно это имя назвал лорд Кервен. Сказал – охрана будет из его северян, но эти люди выглядят словно уроженцы столицы. Приглядевшись, Дейн распознает личины, но только их: рассмотреть, что кроется под ними, у него не получается – зачаровано на совесть. Он может вскрыть эти чары и полюбоваться истинным обликом новоявленных телохранителей, но сомневается, что они будут стоять смирно, покуда он изволит развлекаться. Да и лорд Кервен не одобрит пустой траты времени.

– Я почти готов. Дайте мне еще несколько минут, – говорит Дейн, и Монтак молча кивает, встает у дверей. Прочие выходят в коридор.

Активировать заклятие под чужим взглядом как-то… неловко, что ли? Все равно что переодеваться… Что за глупости лезут в голову, право слово! Будто Монтак никогда не видел подобного и не представляет, какое зрелище его ожидает.

Дейн встает перед зеркалом – самым обычным, пришлось переместить из гардеробной (и хорошо, хотя бы для этого звать слуг не понадобилось), – внимательно оглядывает себя, будто старается запомнить настоящий облик напоследок. Мало ли… Бывали случаи, когда магическая личина так прочно срасталась с носителем, что отделить ее не получалось. Приходилось накладывать еще одну, имитирующую истинный облик, а жить в этакой шелухе наподобие луковицы крайне неудобно…

Одними губами он произносит формулу активации, не отрывая взгляда от своего отражения. И наблюдает сквозь боль – неизбежную при смене облика, но не сильную, поскольку перемены незначительны, – как течет и плавится, подобно восковой маске, угодившей в огонь, его лицо. Дейн Данари красив – это признают даже придворные дамы и сожалеют о его нелюдимости, – и лорд Аттон тоже недурен собой. Черты лица заостряются – этот человек явно привык подолгу находиться в пути, не избалован излишествами: Дейн невольно думает, что порядком обленился, сидя взаперти, так и располнеть недолго.

Волосы делаются тускло-русыми, в них светятся первые ниточки седины. На высоком лбу, уже перечеркнутом морщинами – не от старости, от привычки хмуриться в раздумье, – появляются ранние залысины. Глаза тоже меняют цвет, делаются какими-то… Дейн затрудняется подобрать определение. Болотными, разве что? Не то изжелта-серые, не то карие, да еще с прозеленью – ничего общего с его собственными. Разрез немного иной, прищур совершенно не его – Дейн привык смотреть на мир широко открытыми глазами. Брови… тут он невольно улыбается: никогда не видел настолько густых и косматых. Прекрасная черта – все станут таращиться именно на брови, особенно если живо ими играть, а к лицу присматриваться не будут. Усы подошли бы не хуже, но с ними сложнее: Дейн никогда не носил ни усов, ни бороды, и как раз на отсутствие привычки к ним могут обратить внимание.

Фигура тоже почти не меняется, разве что становится немного суше и… более угловатой, что ли? Теперь привычные движения выглядят необычно резкими, и наблюдать за этим странно.

Остается только надеть дорожное платье, поданное Монтаком: опять-таки совсем не того покроя, к которому привык Дейн за время бытности своей владетельным лордом. О нет, одежда удобна, не стесняет движений, но в ней он окончательно становится… иным.


– Пора отправляться, лорд Аттон, – говорит телохранитель. – Час Длинных Теней уже близко.

– Что, прямо со двора?.. – начинает Дейн и осекается: голос у него теперь тоже иной. Тембр стал немного выше, интонации чужие…

– Разумеется.

– Я полагал, эта резиденция достаточно хорошо защищена.

– Но мы ведь собираемся выйти, причем с вашего разрешения, а не войти без спроса, – невозмутимо отвечает Монтак. – Прошу, лорд Аттон, поторопимся. Время не ждет.

И Дейн кивает в ответ, идет за ним – хорошо, никто из слуг не попадается по пути, – с удивлением смотрит на коня, которого подводит ему один из безымянных покуда телохранителей…

– Разве мы не порталом отправимся в… то есть к месту действия? – на всякий случай поправляется он.

– Разумеется, лорд Аттон. Только до резиденции известной вам особы еще нужно добраться. Странно будет выглядеть, если мы появимся из воздуха посреди защищенной территории. То есть мы можем, конечно, но… – Монтак разводит руками. – Задачи пугать принимающую сторону перед нами не ставили.

– Ах вот как…

Понятно, даже герцогиня Граршаайн должна думать, что известный ученый добирается от границы своим ходом. И это, в конце концов, элементарная вежливость! Нельзя же вваливаться в чужой дом, даже если тебя туда пригласили, буквально высаживая двери и круша стены, а появление такого отряда вблизи герцогской резиденции, а то и внутри нее, именно так и будет выглядеть.

А как же лорд Кервен? О, он наверняка пользовался приглашением иного рода и вряд ли афишировал встречи с герцогиней. Ну а лорду Аттону лучше вести себя как подобает воспитанному мужчине. И будь он хоть тысячу раз эксцентричен, нарушать общепринятые правила не стоит. Хотя бы потому, что это непременно кто-нибудь подметит – ясно ведь, при дворе герцогини есть соглядатаи другой стороны… Знать бы еще, какой именно!

Дейн молча садится верхом – крупный рыжий конь косит на незнакомого всадника хищным желтым глазом, но зубы не скалит, хорошо вышколен.

Монтак вскидывает руку – портал открывается мгновенно, безо всякой подготовки. Сколько же сил вложил в него лорд Кервен?..

Некогда думать – первые двое телохранителей устремляются вперед, в темноту. Монтак, подхватив коня Дейна под уздцы, следует за ними, остальные замыкают строй.

Уже знакомое ощущение – будто тонешь в полынье, – но длится это недолго. Граршаайн все-таки поближе, чем резиденция лорда Севера…

По сравнению с раскаленной столицей здесь… восхитительно. Да, именно восхитительно прохладно, лучшего слова и не подберешь, думает Дейн, озираясь по сторонам. Смотреть особенно не на что: невысокие холмы, по которым ему еще предстоит полазать, сумеречное небо – на нем хорошо видны звезды, а Великий Нид выделяется особенно ярко. На его поверхности собирается колоссальная буря – воронку зарождающегося урагана можно различить невооруженным взглядом. По видимому краю гигантского диска проплывают Дис, Эрен и Дира и еще несколько небольших спутников.

На землях Союза такое можно увидеть только ночью, а здесь, на Теневой стороне, – смотри сколько заблагорассудится! И это ведь совсем рядом с границей… Каков же вид на небо там, где Дейн никогда не бывал, в самой глубине темных территорий? Может, когда-нибудь удастся взглянуть?..

Он понимает, что замечтался, берет себя в руки и следует за Монтаком. Мягкие лапы коня со втянутыми когтями бесшумно переступают по камням, тело само вспоминает навыки, приноравливается к широкому шагу мощного скакуна…

«Почти как дома», – думает Дейн, но, конечно, это самообман. С домом ничто не сравнится.





Глава 6




До замка Граршаайн рукой подать: герцогство оказывается до неприличия маленьким. Наверно, меньше даже, чем обычный надел в Восточных землях, думает Дейн. Не у простых крестьян, ясное дело, а у кого-нибудь из мелких арендаторов.

Места здесь неприветливые: на холмах растет жесткая трава и кустарник, в долине попадаются купы высоких деревьев. Вряд ли здесь удается выращивать достаточно пищи – слишком мало света. С другой стороны, на Теневой стороне люди как-то живут и не вымирают, следовательно, растительность способна приспособиться даже к таким условиям. Интересно будет разобраться в этом, думает Дейн, когда ему на голову валится какой-то плод – небольшой, довольно твердый, похожий на крупный орех.

Вот животных тут хоть отбавляй – трижды приходится объезжать очередное стадо, потому что пережидать, покуда оно пройдет, слишком долго. Да и кони начинают нервничать, чуя поживу так близко.

Замок – приземистый, толстостенный – почти сливается с холмом. Дейн сказал бы еще – утопает в зелени, да только местная растительность не вполне зеленая, в Граршаайне царствуют другие оттенки. Пускай будет – зарос по самые крыши, решает он и на том успокаивается. Ему, в конце концов, не нужно описывать этот замок в каком-нибудь трактате и даже записках путешественника. Ну а обороноспособность и защищенность и без него оценили, даже думать нечего…

Стены, поросшие вьющейся лозой, выглядят едва ли не древнее королевских, но это, скорее всего, потому, что за ними никто толком не следил. Дейн не великий знаток замкового хозяйства, но необходимое усвоил – разве может владетельный лорд вовсе не разбираться в подобном? Поэтому он видит: кое-где не помешало бы заделать откровенные дыры, заменить осыпающиеся камни на зубцах, очистить ров, вырубить всю эту растительность, чтобы в ней не мог спрятаться вражеский лазутчик или убийца…

Если говорить вовсе уж честно: замок Граршаайн отжил свое. Его можно латать до бесконечности, как и происходит, очевидно, на протяжении последних веков, но взамен починенного немедленно ломается что-то еще, и средств на это бессмысленное занятие уходит больше, чем на постройку нового замка. Вот только, сразу же одергивает себя Дейн, на то, чтобы худо-бедно поправить стены, средства найти не так уж сложно. Да что там, достаточно нескольких рукастых работников, а камня кругом хоть отбавляй! А вот на новое строительство денег нужно в разы больше, и у герцогини Граршаайн их попросту нет, как не было у поколений ее предков. Даже если она достаточно успешно ведет дела (что означает – ни она со своим двором, ни жители герцогства не голодают), на большее все равно не хватит. Разве это жизнь?..

В такой ситуации, пожалуй, продашь не то что недра своей земли, а и себя самое, пока не взяли силой, думает Дейн. И тут же вспоминает: именно это и происходит. Если ему удастся найти «мешок самоцветов», герцогиня Граршаайн станет супругой принца Эррина. Если же нет…

«Лорд Сейтен еще слишком молод, – вспоминает он слова Кервена. – Однако ни вы, ни лорд Ниорис, ни даже я не женаты. Разбрасываться древней кровью нельзя, следовательно, одному из нас придется пожертвовать собой. Или кем-то из своих вассалов – вам нужно будет вычислить, кто подойдет лучше».

«А герцогиня согласится?»

«У нее нет иного выхода, – говорит Кервен. – Или она добровольно отдастся в руки Совета земель, или ее кто-нибудь возьмет силой. И он будет далеко не так ласков, как мы с вами. Вы можете не верить, Данари, но Граршаайн считается лакомым куском для обитателей Теневой стороны. Там достаточно светло – это уже немало. Воды хватает. Климат довольно мягкий. Скот спокойно выживает на подножном корму и недурно плодится. Что еще нужно?»

Дейн готов в это поверить. Наверно, дальше дела обстоят совсем скверно… В незапамятные времена над темными территориями светили созданные магией солнца, и тамошние урожаи, сказано в хрониках, затмевали собранные на Светлой стороне. Он склонен считать, вслед за древними исследователями, что такая плодородность почвы – следствие вулканической активности. На Теневой стороне, всегда обращенной к Великому Ниду, вулканов хватает, и если бы небо и так не было темным, оно почернело бы от выбрасываемого ими пепла, а он, как известно, прекрасное удобрение… Главное – пережить извержение, заново вспахать искореженную сотрясениями землю, подвести воду – и можно сеять.

Но искусственные солнца давно канули в небытие, и теперь, если на Теневой стороне что-то и растет, это пригодно в пищу только очень неприхотливым животным. Их там хватает, судя по всему, и выжившие в Тени люди уже не земледельцы – они теперь почти исключительно охотники. Наверняка кто-то собирает дикорастущие коренья и плоды, как в незапамятные времена, когда люди только-только открыли огонь, но этого все равно не хватит, чтобы прокормиться.

Здесь вообще все будто в древние времена… Вернее, Граршаайн балансирует на грани, изо всех сил стараясь не свалиться в пропасть дикарства, но без поддержки извне у него ничего не выйдет. Это Дейн понимает даже слишком хорошо. Удивляется еще – как герцогство ухитрилось продержаться так долго?

Оказывается, удивляется он вслух, потому что Монтак сразу отвечает: