Вейн
Часть 45 из 48 Информация о книге
— Но я… Он впихнул ее в руки одного из своих великанов. — Береги, — коротко бросил он. Рогр кивнул, сграбастал Путницу, не обращая внимания на ее возмущение. Где-то в гуще битвы уже был Дир, и его серебристый клинок-плеть описывал сияющие дуги, кроша стражей. Рядом с ним бился Архатен. И там же был Ксандр… Вейн глубоко вздохнула и повернулась в огромных ручищах рогра, чтобы видеть его лицо. Над ней нависала бычья шея, перетянутая веревками сухожилий, а выше — выпирающая почти звериная челюсть с длинными клыками, прижимающими нижнюю губу. Путница встала на носочки, но даже так дотянулась лишь до груди рогра. — Эй… наклонись, а? Скажу кое-что, — протянула она. Великан неторопливо склонил голову, заглянул в лицо девушки маленькими, желто-зелеными, словно недозрелые сливы, глазами. — Чего? — проворчал он. Вейн хмыкнула, примерилась и чмокнула чудовище в оскаленную морду. Тот опешил, потом скривился от отвращения, разжал руки и стал яростно тереть сморщенную кожу. На его жутком лице застыло выражение такого ужаса и брезгливости, что в другой ситуации девушка хохотала бы до колик, но не сейчас. Сейчас она выскользнула и опрометью кинулась туда, где кипела битва. Стоять и смотреть было не в характере Путницы. Она оббежала кишащий телами и клинками хаос, достигла стены и с разбега вбила носок сапога в углубление. И тут же ее сдернули вниз. Не раздумывая, Вейн обернулась, выпуская кинжалы. Темный упал, и, подобрав оружие, Путница снова полезла на стену. Правда, и рогры уже пробились к огромным воротам, и те рухнули под напором великанов, а вся эта бурлящая битва перекинулась уже за городскую стену. Вейн взобралась по каменной кладке, перевалилась через нее, пытаясь отдышаться. По стене уже неслись с двух сторон стражники, и эри присела, кидая кинжал в ближайшего. Но сзади был еще один… Который вдруг упал, захлебнувшись. Ксандр гневно сверкнул глазами на девушку, но ничего не сказал. За ним уже стояли Архатен и Дир. По стене они добежали до сторожевой башни и там уже спустились по ступенькам. Битва на улицах Ниаранта становилась все ожесточеннее, по прямым лучам улиц бежали все новые стражи, и Вейн с отчаянием подумала, что их слишком много… Пока вопль ужаса не прокатился по рядам воинов, и Путница не увидела, как лезут через ворота дикие арши, раздувая кожаные капюшоны и угрожающе покачивая смертоносными жалами. А сверху уже падали ядовитые кьяры, били кожистыми крыльями и изогнутыми клювами, мешали смотреть… Черный комок упал на шею Вейн, и она дернулась, но тут же вздохнула с облегчением, признав Кхха. Великаны уверенно пробивали себе дорогу ко Дворцу и, почувствовав слои Тьмы у парковых дорожек, лишь расхохотались. То, чего боялись все люди Темного мира, для рогров было родным домом. Видимо, Смотрящие тоже поняли это, потому что слои пропали, а возле дворца образовался ров, шириной в лье, кишащий зубастыми тварями. Усмехнувшись, Ксандр приложил ладони к земле, и она содрогнулась, закрываясь. И нападающие просто смели парк, растоптав в пыль каменные розы, раскрошив мертвые цветы грубыми сапогами. А Путница улыбнулась, увидев это… — Стой, где стоишь, Призрак, — вкрадчивый голос Смотрящего вполз в уши, словно склизкий червь. Путница резко обернулась и не смогла сдержать крик, потому что Истер Непобедимый стоял на ступеньках и держал нож у горла маленького мальчика. — Удивительное сходство… — продолжал Истер, дотронувшись до лица Алекса, отчего Вейн скрипнула зубами. — Просто одно лицо. Странно, что мы не смогли добраться до этих воспоминаний, Путница. Думаю, они были весьма пикантными. А я все думал, отчего наша Охотница такая разборчивая… Он расхохотался. — Отпусти ребенка, — сказал Ксандр. Сказал спокойно, но, бросив на него взгляд, Вейн вздрогнула. И все вздрогнули, потому что вокруг мужчины клубился уже не туман, а изначальный мрак. Истер перестал смеяться и, дернув Алекса, скрылся в глубине дворца. Ксандр и Вейн бросились следом, Путница знала, куда бежит полководец Ниаранта. Зал Отражений… Тысячи зеркал, в каждом из которых отражается Смотрящий. Бесконечное количество коридоров во Тьму, фигуры, укутанные в серые плащи. Они все были здесь: все Мастера, самые сильные Перерожденные Темного мира. Но были внутри зеркал, в этих черных извивающихся коридорах. И Алекс тоже был там… Его губы шевелились в испуганном «мама», но малыш крепился, не плакал, хотя Вейн видела, как судорожно он сжимает маленькие кулачки. И за одно это, за страх своего ребенка готова была перегрызть глотки каждому из Смотрящих. Рядом сквозь зубы выругался Дир, прошипел что-то Архатен. Ксандр молчал. — Уберите оружие, — голос одного из Мастеров прошелестел сухим южным ветром. — Каждый из вас принесет клятву Жизни Смотрящим, свяжет себя Тьмой, только так вы сможете покинуть этот зал. Чтобы служить Ниаранту. — Они не отпустят нас, — прошептала Вейн. — Они врут. Снова врут… Ксандр взял ее за руку, не поворачивая головы. — Не бойся, — сказал он. И Зал Отражений взорвался. Все сотни зеркал разлетелись острыми сияющими осколками и застыли в воздухе, переливаясь радужными гранями. Все застыло: Дир, вскинувший руку с клинком, Архатен, оскалившийся перед прыжком, Смотрящие в своих балахонах, обездвиженные силой Ксандра. Даже пылинки в воздухе и сам воздух… Только раз Вейн уже видела такое: когда стояла в Храме Света, и по проходу к ней шла Тьма… В застывшем мире остались только они и пошли туда, где в одном из зеркал сжался на полу Алекс. — Сила Темного соизмерима тому, что отдает человек, — тихо сказал Ксандр, поднимая сына на руки. И тот очнулся, заморгал глазенками, удивленно уставившись на мужчину. Ксандр улыбнулся малышу и уверенно прижал его к себе. И посмотрел на Вейн. — Я тогда отдал любовь к тебе. Мир ожил и осыпался на пол стеклянными брызгами зеркал. В которых больше не было Смотрящих. — Где они? — Путница вскинула кинжалы, настороженно оглядываясь. — Далеко, — безмятежно ответил Ксандр, улыбаясь Алексу. — Я отправил их туда, откуда вряд ли они смогут вернуться. Алекс внимательно рассматривал лицо мужчины, который держал его на руках, и неожиданно тоже улыбнулся. И Вейн подумала: все-таки жаль, что она давным-давно разучилась плакать. Хотя кто мешает ей научиться заново? * * * Две недели прошли для Вейн в какой-то эйфории. Ей постоянно хотелось смеяться, прижимать к себе сына, так что малыш уже вырывался, пытаясь объяснить маме, что он слишком взрослый для этих нежностей. Но мама лишь хохотала, ловила убегающего сынишку, и тот со вздохом позволял себя целовать. Делая вид, что ему это ужас как не нравится. Жизнь в Ниаранте постепенно возвращалась в норму. Архатен Сали уплатил свой долг жизни, и орды рогров покинули город, а жители потихоньку начали отстраивать разрушенные дома, пребывая в некой растерянности и пытаясь переварить новости. Смотрящие, которые всегда указывали им, как жить и что делать, куда-то пропали, а Белый дворец оказался занят неизвестными. Но постепенно весть о том, что там поселился не кто-нибудь, а хозяин Антара, прокатилась по притихшему городу, взорвав его. Многие сочли это за благо, и по разрушенным парковым дорожкам потянулись просители и вассалы, кто с дарами, кто с жалобами, чтобы засвидетельствовать свое почтение новому хозяину Темного мира. Вейн наблюдала со стороны все это безумство, хмыкала и убегала в свои комнаты, играть с Алексом в прятки. В Ниарант прибыл Сай, приехал на роскошном белоснежном жеребце, лучась красными всполохами своей силы. И каждый день Путница ожидала появления рыжей Лантаны, убеждая себя не убивать ведьму сразу по прибытию, но, к ее счастью, Темная не появилась. Только раз Вейн сама пришла к Ксандру, попросила вернуть старого Верда, все же старик, как мог, защищал ее. Она помялась, не зная, что еще сказать и чувствуя себя скованно в роскошном кабинете дворца, который теперь занимал Темный. Ксандр кивнул. — Я подумаю, — равнодушно бросил он, в упор разглядывая Путницу. — Спасибо тебе, — тихо проговорила Вейн. — За все спасибо. Я очень… благодарна. Она подняла голову, глядя в его глаза. Ксандр помолчал, сцепил руки в замок. — Благодарна… Да, я понимаю, — от покачал головой, усмехнулся. — Вейн, это я должен тебя благодарить. Каждую минуту. За сына. Он хотел сказать еще что-то, но ворвался бесцеремонный Сай с ворохом каких-то бумаг, с порога закричал о необходимости ввести новые приказы, отчего Ксандр поморщился с досадой, а Вейн просто сбежала. Порой Ксандр забирал Алекса, и они уходили куда-то играть и разговаривать. Поначалу Вейн нервничала от таких прогулок, но быстро поняла, что Алекс возвращается довольный, и успокоилась. Только кусала губы, глядя, как они улыбаются друг другу — такие похожие… К ней Ксандр не приближался и после того раза, среди айрисов, ни разу не прикоснулся. И Вейн уже сходила с ума от желания снова почувствовать его губы, руки, тело… Но лишь хмурилась, когда он был рядом. Она уже проходила это: жуткую агонию любви к мужчине, и какая насмешка влюбиться в него снова! Или она никогда не прекращала любить его, хоть и пыталась себя в этом убедить? Вейн вздрогнула, однажды увидев его в своей комнате. — Что-то случилось? — резче, чем хотела, спросила она. — Нам надо кое-что выяснить, — он тоже говорил отрывисто, словно через силу. Вейн осторожно кивнула, разгладила складку бледно-сиреневого платья. Мужчина проследил взглядом ее движение и помрачнел. — Почему ты не сказала мне, что ничего не помнишь о том дне? — Разве ты поверил бы? — нахмурилась Вейн. — Ты смотрел на меня, и в твоих глазах я видела лишь желание отомстить, Ксандр! Был только один способ что-то доказать — открыть память. Но тогда ты узнал бы об Алексе… — Я хочу еще раз посмотреть твои воспоминания, — глухо сказал он. Она кивнула. — Хорошо, — и подошла ближе, встала рядом. Красный ободок вокруг зрачков был совсем бледным, и девушку больно кольнуло это. Значит, даже в качестве эри она ему не нужна… Темный положил ладони на ее лицо. Вейн стояла неподвижно, не сопротивляясь, позволяя ему смотреть все, что он захочет. Но Ксандр только скользнул по ее памяти, а потом смотрел лишь одно. Снова и снова… Хмурился, кусал губы, многократно возвращаясь к одному воспоминанию. Вернее, к его отсутствию. — Расскажи, что помнишь, — приказал он, убирая руки. — Ничего, — качнула головой Вейн. — Ты ведь видел. Только то, как упала в обморок в гостиной Далькотта, а очнулась уже в своей кровати. Руки в крови, а ты… мертв. Она все же запнулась на этой фразе, хоть и старалась не дрожать. Ксандр прошел по комнате, замер, обернулся к ней. — Я тогда был в седле несколько суток. Устал жутко… Почти не спал. Сменил несколько лошадей, — отрывисто заговорил он. — Хотел скорее добраться до замка, чтобы все прояснить. Ехал и думал лишь о том, как обниму тебя, надену на палец кольцо, скажу все брату и… усну. А потом этот глупый разговор, и ты упала без чувств… Не знаю, почему Камень Познания так на тебя действовал? — Возможно, из-за темноты во мне… — Вейн обхватила себя руками. Мужчина кинул на нее быстрый взгляд и продолжил: — Я отнес тебя наверх, в твою комнату. Пришел лекарь, сказал, что это обычный женский обморок, и тебе нужно просто поспать… А потом я повернулся к остальным и сказал, что люблю тебя, и мы обручимся, как только ты придешь в себя. Скорее всего, прямо утром. Вейн изумленно прижала ладонь к губам. — Но как же… Леран… Люси! — Знаешь, я тогда так устал, что мне уже было неважно… Хотя, конечно, нельзя было так… Особенно с Люсиндой. Я хотел объяснить ей, но просто не сдержался. Да и что объяснять? Тетя Рута перепутала записки, не знаю, почему мне тогда показалось это хорошей идеей: написать тебе предложение на клочке бумаги? — он вздохнул. — Возможно, потому, что я был влюблен до безумия и, наверное, не совсем разумен… Но тетушка записки перепутала. Вот и все. Не знаю, почему твоя сестра согласилась! — Потому что ты ухаживал за ней! — давняя боль все же выплеснулась горечью. — Приглашал на свидания! Пытался поцеловать и говорил комплименты! В серых глазах вспыхнуло такое изумление, что Вейн осеклась и замолчала. — Я? Вейн, ты сошла с ума? Для меня Люси была избалованной маленькой девочкой, не слишком умной и слегка назойливой. И кроме банальной вежливости ничего другого по отношению к ней я никогда не проявлял. С чего ты взяла, что я ухаживал за ней? — Люси сказала… — И ты ей поверила?