Воспоминания о будущем

Спокойствие оказалось нарушено примерно через полторы недели после отъезда Джеймса. Ещё по дороге в театр мне показалось, что вокруг творится что-то не то – на улице снова бушевал сильный ветер, а в пекарне, куда я зашла, чтобы купить булку к обеду, дама солидного возраста что-то обсуждала приглушённым голосом с соседкой – продавщицей из бакалейной лавки напротив. Вторая поглядывала зорким взглядом в сторону бакалеи, чтобы не пропустить покупателей, и в то же время умудрялась что-то возбуждённо рассказывать. Обе были так увлечены разговором, что едва обратили на меня внимание. Больше по дороге я никуда не заходила, но мне показалось, что даже прохожие на улице были чем-то подавлены. Неподалёку от театра и вовсе обнаружился какой-то проповедник, громко, на всю улицу, вещавший о важности спасения души и о том, что мир захватывают демоны, которых послал сатана. Вокруг него собралась небольшая толпа, хотя проповеднику приходилась прилагать большие усилия, чтобы перекрикивать ветер.

В театре я сбросила плащ и вошла в зрительный зал. Здесь было холодно, и я пожалела, что оставила в гостинице шаль. Репетиция ещё не началась, но абсолютно все актёры уже сидели здесь и тоже взволнованно переговаривались. Даже Сара уже пришла, хотя она регулярно опаздывала, а МакКинли выглядел подозрительно трезвым. Гровер был единственным, кто сидел в отдалении, не принимая участия в беседе, и с мученическим видом глядел в окно. Маргарет выглядела непривычно мрачной и напряжённой. Лилиан перешёптывалась с Анной точно так же, как булочница с бакалейщицей. Мастерс постоянно тянулся к трубке, торчавшей из внешнего кармана его сюртука, но в последний момент вспоминал, что Хогарт категорически запрещал курить в зрительном зале и одёргивал сам себя. Все актёры были в сценических костюмах, и выглядело это гротескно – словно в конец девятнадцатого века перенеслась группа людей прямиком из Средневековья.

– Что произошло? – спросила я, садясь рядом.

– А ты ещё ничего не слышала? – поразилась Сара. – Весь Лондон только об этом и говорит…

– В Эйлсфорде вчера поздно вечером провели какой-то сатанинский ритуал, – морщась, поведала Маргарет. – Целых десять человек в нём убили, представляешь?

– Пресвятая Богородица, – пробормотала Анна и перекрестилась.

МакКинли же, поймав мой взгляд, чиркнул себя ладонью по горлу, раскрыл рот в немом крике и выпучил глаза. Пантомима живо напомнила тот труп, который мы нашли в Кранли в двадцать первом веке, и меня затошнило.

Вот вам и жертвоприношение с десятью трупами. Значит, с одним уже было, оно как-то прошло незамеченным – как и говорил Майкл. Осталось ещё одно… После чего тёмный маг достигнет своей цели.

Моё появление словно прорвало какую-то плотину, потому что все вдруг заговорили одновременно.

– Какой монстр мог это совершить?

– И ради чего? Вызывал дьявола?

– Господи, помилуй нас всех!..

– Что за чёрная магия в наше прогрессивное время?

– Да когда уже репетиция начнётся? – последний вопрос принадлежал Гроверу и разом оборвал всю дискуссию. Актёры замолчали и посмотрели сперва друг на друга, потом – на ведущего актёра.

– В тебе вообще осталось хоть что-то человеческое? – резко осведомилась Маргарет. – Ты можешь думать хоть о чём-то, кроме своей прекрасной персоны?

– А зачем? – лениво уточнил Гровер.

Маргарет задохнулась от возмущения.

– Затем, что погибли люди! Причём их убили совершенно бесчеловечно! Или тебе их ничуть не жаль?

– Милая Маргарет, – актёр улыбнулся без малейшего тепла. – Ты спрашиваешь, жаль ли мне тех, кто подставил горло под нож и сдох, как скотина под топором мясника? Пожалуй, что нет. Если они позволили сотворить с собой такое – значит, они заслужили свою смерть.

Актриса поперхнулась каким-то заготовленным ответом и беспомощно посмотрела на остальных. Прочие вполне разделяли её мнение, одна Сара смотрела на своего кумира задумчиво, словно осмысливала его слова. Ну, она известная его почитательница и соглашается со всем, что он говорит… Вслух же я, не выдержав, протянула:

– Ну и мразь же ты, Гровер.

– А наша новая звезда осмелела, – ласково отозвался тот. Мой выпад совершенно не застал его врасплох – значит, Гроверу хотелось поскандалить. – Как завела нового любовника, решила, что всё можно, да, Бетси?

– Имеет на это право, – хмыкнула Маргарет.

– А ведь это как удобно, – продолжил Гровер, не обратив на её реплику никакого внимания. – Жена Блэквуда пропала, и ты теперь самая любимая, Бетси? Как удачно, не так ли?

– Ты на что-то намекаешь? – уточнила я. Ведущего актёра я не боялась – человеком он был премерзким, но, как мне казалось, не способным причинить большой вред.

– Да ты, небось, с его женой что-то и сделала, – всё так же благодушно отозвался он. – Ну, признай, Бетси, а? Неспроста же и ты на этой свадьбе была? Может, ты её отравила? Или прирезала?

– И то, и другое, – мрачно сказала я. Вступать в полемику не было никакого смысла, хотя Гровер и здесь бы нашёл, к чему прицепиться. Но на пару секунд он всё же растерялся, и тут, к счастью, в зал вошёл Хогарт. Актёры, судя по лицам, были не против обсудить убийства ещё и с ним, но режиссёр объявил о начале репетиции, и все переключились на спектакль.





Глава 20




Сцена с Гровером оставила неприятные воспоминания, но не имела никаких последствий. Прочие обитатели театра были привычны к поведению ведущего актёра и, как обычно, предпочли пропустить его обвинения мимо ушей, не восприняв их всерьёз. Спектакли шли своим ходом, и жизнь текла вполне размеренно, хотя в городе продолжали обсуждать ужасное убийство. О нём шептались везде – на рынке, на улицах, в любых общественных местах. От Анабелл мне уже было известно, что все десять погибших были Путешественниками, и что в их число входили те, кто должны были сопровождать меня. Выходит, их заранее схватили в день моего предполагаемого побега…

Единственный плюс, который можно было обнаружить во всём этом кошмарном событии – исчезновение новой графини Блэквуд отошло на второй план, и о нём теперь мало кто вспоминал. Я же поняла, что мне пора действовать. Жертвоприношение состоялось, а это значит, что маги далеки от того, чтобы наконец-то вычислить и остановить колдуна. Мне известно, где и когда случится последнее, но вот как сообщить об этом ковену? И кому там можно было бы довериться? Получалось, что только Джеймсу. Розмари сейчас настроена весьма недружелюбно по отношению ко мне. Оставались ещё Алан и Майкл… Но начать всё же следовало с Джеймса.

Несколько дней спустя я возвращалась в гостиницу после репетиции. На крыльце попрощалась с Маргарет, которая отправилась к портнихе, и неторопливо пошла по Друри-Лейн. Сегодня был первый день, когда погода перестала напоминать штормовую, а сквозь облака осторожно проглядывало солнце. Конечно, наслаждаться свежим воздухом в викторианском Лондоне, накрытом плотным угольным смогом, было непросто, но я старалась. Одновременно приходилось следить, чтобы не попасть под колёса проезжавших повозок или под копыта лошадей, а заодно не стать жертвой карманных воришек. Горожане спешили по своим делам, мальчишка-газетчик с испачканными типографской краской пальцами прицепился ко мне с предложением купить газету. Лавируя между прохожими, я пропустила момент, когда со мной поравнялся экипаж со знакомым гербом.

– Элиза!

Я круто развернулась, чувствуя, что начинаю счастливо улыбаться от одного только звука этого голоса. Джеймс спрыгнул на землю и в один шаг преодолел разделявшее нас расстояние. У меня в первый миг промелькнула безумная надежда, что он меня сейчас поцелует, но Джеймс, оказывается, помнил об установленных мной границах с вуалью лучше, чем я сама. Вспомнив, что мы стоим посреди улицы, где полно народу, я не стала бросаться ему на шею, но спрятать радостную улыбку не могла.

– Я рада, что ты вернулся, – просто сказала я.


Он улыбнулся в ответ, но потом вдруг посерьёзнел, и я вернулась с небес на землю. Сейчас, когда первая радость встречи прошла, я заметила, что Джеймс явно был озабочен какими-то своими мыслями.

– Прокатишься со мной? – словно подслушав мою догадку, предложил он, и я кивнула.

– Конечно.

Он помог мне сесть в экипаж, затем сам присоединился ко мне, и карета тронулась.

– Когда ты вернулся? – я решила начать разговор с самого нейтрального. – Как прошла поездка?

– Не могу ответить однозначно, – маг помрачнел. – С точки зрения моей главной цели – найти «Знак равных» и доставить его в ковен – совершенно бесполезно, по той простой причине, что артефакта в имении Барнсов не было.

Торопливо вспомнив, что данная новость должна меня удивить, я сделала вопросительное лицо. Внутри меня всё переворачивалось от мысли, что мне приходится ему врать, но я по-прежнему медлила с признанием. Поначалу я весьма уверенно твердила себе, что просто не могу допустить, чтобы «Знак равных» оказался в ковене, где на данный момент действовали Валери, Чарльз, да и Уильям Майклсон, не внушавший мне после моего допроса особого доверия. Впрочем, вскоре я была вынуждена признать, что отговорки отговорками, а врать самой себе было бессмысленно. Я просто боялась признаться Джеймсу и разрушить это вспыхнувшее между нами чувство. Да, я понимаю, что это глупо, и молчание только усугубляет ситуацию… Но мне хотелось продлить эту сказку, хотя бы ненадолго. Возможно, я совершала огромную ошибку.

– Но раз там стояла такая защита…

– Искатели оказались хитрее, чем мы предполагали, – Джеймс усмехнулся, но как-то невесело. – Полагаю, что сам артефакт сейчас благополучно спрятан у них, а установка мощного защитного поля, которое было не обойти, стала лишь отвлекающим манёвром. Задумка отличная – ведь абсолютно все маги ковена, включая наш многоуважаемый Совет и Рыцарей, купились на эту приманку, как малые дети.

Я вспомнила дневник сэра Реджинальда Барнса. Именно об этом он там и писал – надеялся, что как раз в Корнуолле маги и будут искать артефакт.

– Выходит, твой брак оказался совершенно ненужным шагом? – данный вопрос отношения к происходящему не имел, но не задать его я не могла.

Джеймс устало поморщился, и под его глазами отчётливо обозначились круги. Мои слова явно задели больное место.

– Получается, что так, – признал он. – И всё бы ничего, но эта несчастная девушка, моя жена, заслуживает сочувствия. Мало того, что брак оказался чисто по расчёту, и никто не обратил внимания на её собственные чувства и желания, а теперь она ещё и сбежала неизвестно куда. Надеюсь, её найдут до того, как с ней произойдёт что-то непоправимое…

– Ты как будто испытываешь вину, – тихо заметила я, пристально следя за его лицом. Сейчас Джеймс меньше всего походил на того надменного аристократа, который столь высокомерно объяснял мисс Барнс, что чувства не играют никакой роли. Джеймс посмотрел на меня, стараясь рассмотреть выражение моего лица за вуалью в полутьме кареты.

– Испытываю, – наконец сознался он. – Тогда я слишком злился, что именно мне приходится на ней жениться, и не хотел думать о чувствах мисс Барнс. Сейчас я понимаю, что был неправ.

После продолжительного молчания я спросила:

– Почему ты сказал, что твоё путешествие нельзя назвать однозначно бесполезным? Что-то произошло?

– А вот это интересно, – Джеймс откинулся на спинку и побарабанил пальцами по сиденью. Я думала, что смена темы его обрадует, но теперь он озабоченно хмурился. – Артефакт я не нашёл, но в кабинете сэра Реджинальда Барнса всё же покопался. В частности, нашёл некоторую часть его корреспонденции, посвящённой делам Искателей.

Он вдруг наклонился вперёд, ко мне, и, глядя мне в глаза, сказал:

– Элиза, я прошу тебя ответить честно. Искатели и в самом деле сотрудничают с правительством и информируют его обо всём, что им удаётся узнать о сверхъестественном мире?

– Что? – опешила я совершенно искренне, хотя было понятно, что маг не шутил. – Никогда о таком не слышала!

Джеймс продолжал смотреть на меня, а мне вспомнилась организация Общества Искателей, каким оно было в моём времени. Оно ведь и в самом деле было не таким уж секретным и закрытым и делилось своими находками и исследованиями со спонсорами. Но правительство?..

– Не могу сказать наверняка, – я попыталась сформулировать своё мнение максимально точно. – Мне об этом ничего не известно, хотя для твоих слов, вероятно, есть основания. Почему ты об этом спросил?

– Сэр Реджинальд вёл переписку с маркизом Солсбери, – я ойкнула, узнав имя нынешнего премьер-министра Великобритании, – и в них довольно подробно информировал о магическом мире и, в частности, о нашем ковене, вплоть до раскрытия личностей. По крайней мере, из ответных писем маркиза можно сделать именно такой вывод. Я и не знал, что Искатели настолько в курсе наших дел…

«Не Путешественники ли этим занимаются?» – промелькнул в голове вопрос. Ведь Анабелл говорила, что среди магов есть осведомитель, который передаёт Путешественникам сведения о ковене. Не Винсент ли старается подобным образом ставить палки в колёса магам?

– Насколько это серьёзно? – наконец спросила я, попытавшись представить себе масштаб проблем, открывшихся перед ковеном.

– Весьма серьёзно, – подтвердил моё предположение он. – Я вернулся в Лондон позавчера и сразу проинформировал Совет. Там сейчас творится полная неразбериха, потому что после смерти Артура мы остались без Хранителя, и решительно неясно, кто теперь должен принимать все важные решения. Рыцари стоят с суровыми лицами и наотрез отказываются хоть что-то предпринимать, поскольку они могут действовать только по приказу Хранителя. В этом жертвоприношении с десятью погибшими убили двух наших магов. Совет грызётся между собой. А самые важные проблемы тем временем остаются без внимания, включая раскрытие нашего сообщества и чёрного мага, который сейчас может творить всё, что пожелает, и остановить его никто не в силах. Ненавижу политику.

Я слабо хмыкнула.

– Что мы будем делать? Ты же не просто так повёз меня куда-то?

Он слегка улыбнулся, и гнетущая атмосфера, установившаяся после его слов, слегка рассеялась.

– С тобой я чувствую себя… легко. И у нас неплохо получается расследовать вместе, не так ли?

Я усмехнулась и покрутила на пальце подаренное кольцо.

– Да уж. И, в особенности, ловить тёмных магов…

Карета остановилась и, когда мы вышли на улицу, я узнала место, куда мы приехали – особняк Искателей на Бромптон-Роуд, куда я не так давно наведывалась. Значит, Джеймс хочет лично встретиться с сэром Уинслоу, не дожидаясь решения Совета? Смело. Но он прав, медлить в этой ситуации больше нельзя. Но вот удастся ли сейчас разговорить главу Искателей? В образе актрисы он меня не узнает и едва ли захочет откровенничать с посторонними людьми. Тут я споткнулась и едва не упала. Маги ведь думают, что я сама из Искателей! Но как мне сейчас объяснить, почему никто в Обществе меня не узнаёт?

В холле нас встретил тот же пожилой Искатель, который в прошлый раз с таким подозрением отнёсся ко мне. Было очевидно, что и наше появление лично ему никакого удовольствия не доставляет, однако он не стал вредничать, а согласился проводить нас к сэру Уинслоу. Джеймс благодарно кивнул. Я послушно последовала за ними, в панике придумывая, что делать, когда глава Искателей во всеуслышание объявит, что видит меня впервые в жизни, но на втором этаже особняка эти мысли внезапно вылетели у меня из головы.

Все окна были закрыты, до зимы было ещё далеко, однако там царил отчётливый холод, хорошо знакомый мне. И он был… неравномерным – мне показалось, что местами он становился то сильнее, то слабее. Я замедлила шаг, отставая от своих спутников, и покрутилась на месте, пытаясь понять, в каком направлении холод усиливается. Наконец, когда мне показалось, что я нашла его, я пошла вперёд, но через несколько шагов остановилась – холод исчез. Странно. Такое чувство, словно посреди коридора висит невидимое облако…

– Элиза, куда ты пропала? В чём дело? – ко мне приблизился удивлённый Джеймс. Нашего провожающего в поле зрения не было, но я о нём даже не вспомнила.

– Ты чувствуешь что-нибудь странное? Здесь, в коридоре?