Воспоминания о будущем

Какое-то время я в недоумении смотрела на него, а потом поняла.

– Тот маг из ковена – не ваш помощник. Это вы помогаете ему и выполняете его приказы!

– Умница, – подтвердил он. – Можешь собой гордиться.

– И вам осталось провести ещё одно жертвоприношение.

– Именно так. Та Путешественница для него и сгодится. А ты… – моё сердце застыло в ожидании приговора, а Гровер встал передо мной, заглядывая мне в лицо. – Тебе же известно, почему ковен и Путешественники на дух не переносят чёрную магию?

– Вы используете жизненную энергию других людей, – выдавила я, уже понимая, к чему он ведёт.

Гровер довольно кивнул и почти нежно провёл свободной рукой по моей щеке. Это движение мне так напомнило о Джеймсе, что при виде колдуна перед собой я отпрянула назад, как если бы моего лица коснулась мокрица. Вернее, попыталась отпрянуть – мысок одной ноги оторвался от пола, я потеряла хрупкое равновесие и повисла на импровизированных кандалах. Полученная рана на плече заныла с новой силой. Колдун рассмеялся, наблюдая за моими мучениями.

– Должен признать, что не имею ни малейшего представления, какую энергию можно получить от смерти Путешественника во времени, – доверительным тоном поведал он. – И это будет очень познавательный опыт. Но знаешь, дорогая, простое убийство ножом в сердце – это уж очень прозаично и скучно. У нас же всё будет куда интереснее…

Ещё один взмах кинжала – и из пореза на левом боку сквозь рассечённую ткань нижних сорочек и платья хлынула кровь. Я закричала – пока я находилась в полуподвешенном состоянии, раны всё время оказывались задеты и продолжали ныть с удвоенной силой.

Гровер улыбался. Настроение у него определённо было превосходное.

Ещё один взмах ножом.

И ещё…





Глава 29




Вы когда-нибудь попадали в руки к маньякам? К тем милым людям, которые пытают вас не для того, чтобы получить какие-то сведения, а просто потому, что чужие страдания приносят им огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие? Знай я в тот роковой день, когда мы с Алексом, Шарлоттой и Мартином приехали в Оствик и впервые вплотную столкнулись с магией, что именно мне предстоит пережить, я бы в тот же миг умчалась с криками из низины, отправилась прямиком в аэропорт и улетела бы первым же рейсом куда-нибудь в Аргентину, в район мыса Горн, лишь бы никто из магов никогда меня не нашёл. Я не хотела этого! Пожелай Гровер получить от меня какие-нибудь сведения – и я бы рассказала ему всё, что знаю, лишь бы это наконец прекратилось!

Я не знала, сколько времени провела в подземелье. Мне казалось, что минуло несколько недель, дни сменялись ночами, хотя на самом деле прошло едва ли больше пары часов. Связанные над головой руки давным-давно занемели, так что я не чувствовала больше ни их, ни боли от многочисленных порезов, которые теперь щедро украшали всё моё тело. Этот садист Гровер специально не пытался ранить меня сколько-нибудь тяжело или заняться настоящим членовредительством – желая «растянуть удовольствие», чтобы жертва не потеряла сознание от слишком сильной боли или кровопотери. В первый миг, когда я поняла, что тех пыток, которые показывают в фильмах ужасов, не предвидится, то слегка воспряла духом, но через час ноющей боли, которая постепенно усиливалась вместе с количеством порезов, я начала жалеть, что не могу потерять сознание и на время отключиться. Ещё через полчаса чувствительность наконец-то притупилась, и вместо отдельных вспышек боль слилась в один сплошной ком, от которого не было спасения. Под конец я уже даже не вскрикивала, только вздрагивала, когда колдун наносил очередной удар. На меня накатила чудовищная слабость, и сознание наконец-то начало уплывать. Ноги подогнулись, и теперь я безвольно висела на верёвках, свесив голову на грудь. Не знаю, что было тому причиной – общее перенапряжение после похищения и пыток, или же начала сказываться кровопотеря – но сил сопротивляться апатии больше не было.

Гровер и сам заметил, что я ослабла и почти перестала реагировать на происходящее. Полумёртвой я ему уже была не так интересна, да и он уже достаточно развлёкся за мой счёт – не могу сказать, что сорвала голос от воплей, но накричалась я за это время достаточно. И колдун любезно решил закончить начатое, снова встав прямо передо мной. Голову я не поднимала, но почувствовала, как мне в шею упёрлось лезвие ножа. Затем голос, который за эти часы я успела возненавидеть, почти нежно осведомился:

– Есть предпочтения? В горло или… – тут я почувствовала, как лезвие пропало, но в следующий миг его приставили к груди, – …в сердце?

Мне по большому счёту было уже всё равно, я только хотела, чтобы это поскорее закончилось. Похоже, маги всё же ошиблись, и убьют меня прямо сейчас. Не совсем так я представляла себе свою жизнь в девятнадцатом веке, но изменить что-либо уже не смогу.

Ну и ладно… Лишь бы эта боль уже наконец-то ушла…

Жаль, что Джеймс меня так и не простил. Я не хотела, чтобы наше знакомство закончилось так…

Я прикрыла глаза, ожидая последнего удара, и уже снова представляла себе ту дорогу, в конце которой снова зажжётся свет, в котором я исчезну так же, как настоящая Элизабет Барнс, но этого так и не произошло. Раздался какой-то грохот, который показался мне удивительно далёким и неясным – словно в дальней комнате со шкафа уронили что-то тяжёлое.

«Откуда здесь взялся шкаф?» – тупо удивилась я. В тот же миг лезвие ножа убралось, Гровер вскрикнул, а тягучая боль, присутствовавшая в каждой клеточке моего тела, не спешила сменяться на спокойствие и тишину пути «за гранью». На долю секунды я даже испытала мимолётное разочарование – я так ждала этого момента, когда боли больше не будет, что промедление теперь воспринималось как продолжение пытки. И только после этого, с трудом продираясь сквозь плотную пелену, застилавшую моё сознание всё больше и больше, я разлепила глаза и осмотрелась. Точнее, попыталась – вокруг по-прежнему была темнота, так что я решила, что ослепла. Удивительно, но даже эта мысль не вызвала особых эмоций. Потом я сообразила, что мне мешали видеть свесившиеся на лицо спутанные светлые волосы. С трудом потряся головой – движение отозвалась новой болью в шее – я наконец-то обрела способность видеть.

И ничего не поняла. После пыток мой организм, видимо, работал в каком-то заторможенном режиме, потому что мне показалось, что появившиеся в подземелье люди перемещались слишком стремительно, так что я не успевала ни следить за движением, ни хотя бы понять, кто именно сюда ворвался. Подвал наполнился грохотом, выкриками, треском ломающейся мебели – всё это доносилось до меня, будто издалека. Свечи вспыхнули с удвоенной силой от наполнившей воздух магической энергии. Гровер – его я узнала только по чёрному плащу – сбил с ног одну из фигур, так что она кувырком отлетела на пол, перевернулась и осталась лежать на земле, и только после этого я узнала в ней Майкла. Но против колдуна остались ещё двое магов, которые теперь стали теснить Гровера к противоположной стороне. Затем прямо над моим ухом раздалось потрясённое ругательство, которое могло бы смутить неподготовленного слушателя – я таких не слышала даже от пьяницы МакКинли, который в нетрезвом виде становился абсолютно невоздержан на язык. Кто-то с величайшей осторожностью коснулся моего лица, и эти прикосновения не шли ни в какое сравнение с издевательствами Гровера.

– Сможешь освободить её? – донёсся женский голос.

– Развяжи вон тот узел, – последовал ответ.

Раздался странный шорох, верёвка ослабла, а ещё через несколько секунд послышался треск, и я почувствовала, что мои руки наконец-то свободны. Но стоять на ногах после нескольких часов подвешенного состояния я уже была не в силах. Колени подогнулись, и я бы рухнула прямо на каменный пол, уже не чувствуя боли от потревоженных ран, но меня бережно подхватили, не дав распластаться на холодных плитах. Затем с моего лица отбросили завесу волос, и я увидела перед собой расплывающееся лицо Джеймса.

– Прости меня, – прошептал он тихо, так что можно было решить, что мне лишь почудилось.

Я хотела ответить, как я счастлива, что он здесь, что он всё же пришёл, что я снова вижу его, но из сухих растрескавшихся губ вырвался только хрип.

– Боже милосердный, – потрясённо выдохнул приблизившийся женский голос, в котором я узнала Розмари. – Что он с ней сделал?..

– Смертельных ран нет, насколько я могу судить, – нервно отозвался Джеймс. Ещё ни разу в его голосе не было такого страха. Я застонала, когда он дотронулся до особенно глубокого пореза на боку. – Но я всё равно не могу определить сходу, насколько плохи травмы…

Подобные ситуации обычно очень романтично и трагично выглядят в книгах и фильмах, когда героев тянет признаваться друг другу в любви перед лицом, казалось бы, неизбежной гибели. Отставать от канонов жанра мне не хотелось.

– Знаешь, – с трудом ворочая языком, всё же сумела выговорить я. – приди ты на час пораньше, мне было бы значительно лучше.

Рядом облегчённо выдохнула Розмари.

– Жить будет, – уверенно отозвалась она.


Джеймс выдавил в ответ вымученную улыбку и поднял меня на руки. Я не сопротивлялась, с трудом начиная верить, что всё почти закончилось, но сразу уйти из подвала нам не дали. Как выяснилось, пока Розмари и Джеймс освобождали меня, прочие новоприбывшие – которых оказалось неожиданно много – успели скрутить Гровера. Он теперь стоял в позе побеждённого – на коленях, плечи ссутулены – и маги держали протянутые в его сторону руки, готовые в любой момент нанести удар. Среди них я узнала изрядно помятого и потерявшего весь свой лоск Майкла, а рядом…

Я даже моргнула и поборола искушение протереть глаза. Всё равно мои руки сейчас весили, казалось, по тонне каждая. Вместо Алана или кого-то из Рыцарей, к которым я уже привыкла, в подвале обнаружился лидер Путешественников собственной персоной. Рядом с Винсентом стояла Анабелл – здесь, в свете горящих свечей, её избитый вид казался ещё более ужасающим, – но выглядела она вполне живой и рвущейся в бой. Когда ей бросилась в глаза наша с Джеймсом колоритная пара, даже на лице этого терминатора в женском обличье отразилось что-то, похожее на потрясение. Кажется, выглядела я и впрямь не лучшим образом.

– Мы уходим, – коротко сообщил Джеймс остальным. – Ей нужна помощь.

– Ничего себе из неё подушечку для иголок сделали… – длинно присвистнул Майкл, а в следующий момент до меня донёсся звук удара и болезненный вскрик Гровера, показавшийся мне самой сладкой музыкой.

– У вас есть пожелания, относительно дальнейшей судьбы этого колдуна? – вдогонку нам поинтересовался Винсент с величайшей учтивостью, словно мы все встретились на традиционном пятичасовом чаепитии.

Джеймс взглянул на меня, и я увидела в его глазах тот же отчуждённый холод, как в памятный день, когда уничтожили всех Искателей, и он впервые обратился к тёмной магии, чтобы спасти нас.

– Мне достаточно будет знать, что он умирал медленно, – процедил Джеймс, и мне показалось, что в воздухе вновь пронеслось знакомое холодное дуновение, а руки мага разом стали ледяными.

Но, скорее всего, только показалось. Туман перед глазами стал приближаться, окружил меня со всех сторон, уплотняясь, и свет померк.





* * *


Вопреки опасениям, когда я в следующий раз открыла глаза, вместо тёмной дороги я увидела над собой украшенный лепниной светлый потолок. Я лежала в кровати, укрытая одеялом; на улице царил белый день. Тело слегка затекло от долгого нахождения в одной позе, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какой отбивной котлетой я чувствовала себя в театральном подвале. В голове прояснилось, и я попробовала пошевелиться. Руки и ноги слушались. Судя по ощущениям, на мне было множество бинтов, но сильная боль так и не появилась.

– Осторожнее, – раздался сбоку такой знакомый голос, и я, позабыв обо всём, повернулась на него, но дёрнулась слишком резко, и шея заныла. А, к чёрту! Видеть Джеймса прямо перед собой было гораздо важнее, и плевать на всё!

До моего пробуждения он сидел в кресле у кровати, а сейчас поднялся на ноги и приблизился. Сюртук вместе с жилетом был небрежно наброшен на подлокотник, и на Джеймсе осталась только белая рубаха с расстёгнутыми верхними пуговицами. Ленточка, удерживавшая длинные русые волосы в хвосте, почти развязалась – несколько прядок выбилось. Я вспомнила, что не должна улыбаться счастливой улыбкой влюблённой дурочки, но сдержать её было сложно.

– Розмари исцелила тебя, как могла, – сообщил он, внимательно рассматривая меня. Взгляд он не отводил, и особой жалости в его лице я не заметила. Можно было надеяться, что Гровер не слишком сильно меня изуродовал. – Кое-где шрамы останутся, но, если судить в целом… Опасности для жизни никакой, и ты выздоровеешь намного быстрее, чем при помощи обычной медицины.

Мне вспомнилось, как Розмари исцелила меня в двадцать первом веке после нападения Валери. Интересно, у неё какой-то особый дар к этому?..

Я помедлила. Больше всего на свете мне хотелось сказать, как я счастлива его видеть, но вспомнила, каким было лицо Джеймса в Вестминстере, и промолчала. Вопросов было много, и я уже хотела начать спрашивать, но в горле пересохло, и я запнулась. Джеймс понял меня без слов и в следующую секунду протянул мне чашку с водой. Я с наслаждением напилась и закашлялась, а потом приподняла подушку, села и выжидательно уставилась на Джеймса.

– Что я пропустила? Как долго я вообще здесь?

– Несколько дней, – я растерянно охнула, а он сел рядом на край кровати. – После магического вмешательства организму понадобилось время на восстановление. Тот ублюдок, который сотворил это с тобой, мёртв. Глава Путешественников с одобрения всех присутствующих разобрался с ним лично. Жертвоприношений и убийств больше не будет.

– Как Винсент вообще там оказался? Как вы нас нашли?

– Благодаря Винсенту и нашли, – он слабо усмехнулся. – Он забеспокоился, когда его подруга не вернулась, и явился в ковен за поддержкой…

– Как?! – изумилась я. На рассудительного главу Путешественников это совсем не было похоже. – На что он рассчитывал сразу после убийства Эмили?

– Могу только предположить, что он и в самом деле любит свою помощницу, если обратился к нам за помощью, сразу позабыв обо всех политических играх, – задумчиво отозвался Джеймс, пристально взглянув на меня, и добавил: – Не могу сказать, что не понимал бы его.

Я невольно вспыхнула под этим прямым, обжигающим взглядом и уже ждала, что сейчас прозвучит что-то очень важное, но…

– Вот только ты права, и в ковене после случившегося накануне его и слушать не пожелали. Рыцари наотрез отказались предпринимать хоть какие-то шаги для вашего спасения. Я предложил помощь Винсенту, не оглядываясь на мнение ковена. Майкл и Розмари присоединились почти сразу же, а к Алану, по понятным причинам, мы не стали обращаться. Используя какую-то магию Путешественников, Винсент привёл нас к вам. Теперь Гровер мёртв, и чёрная магия больше никому не угрожает.

– У него остался сообщник в ковене, – покачав головой, сообщила я. – Он сам мне сказал.

– Его будут искать, хотя не думаю, что ковен добьётся успеха, – Джеймс проговорил это, презрительно скривившись, и я вспомнила его слова о том, что он разочаровался в ковене. Вот он – ещё один шаг к тёмной магии? – В любом случае, на этом всё. Путешественники пообещали более нам не докучать. Колдун больше не опасен. Его книгу заклинаний Майкл и Розмари сожгли, и угрозы больше нет.

Я не сдержала кривой усмешки на этих словах. Должен ли он знать, что на самом деле эта книга цела и невредима и ближайшие сто тридцать лет будет лежать в надёжном месте? Пожалуй, в этом нет необходимости. Пускай пока всё останется как есть.

– И новых убийств больше не будет, – добавил он, продолжая свою мысль. – Кто знает, сколько их ещё бы было?..

– Всего одно, – ответила я, не задумываясь. – Должно было быть ещё одно жертвоприношение – третье, в том же месте, где вы нашли руны. Гровер собирался убить Анабелл.

На этот раз Джеймс не стал спрашивать, откуда мне это известно – вероятнее всего, решил, что меня просветил Гровер. Но затем я неожиданно осознала, что он вовсе не думал об этом, а вместо этого поймал меня за руку и теперь выводил на моей ладони пальцем какие-то узоры. Я почувствовала, как по коже побежали мурашки – и это было не потому, что в комнате вдруг резко похолодало.

– Я ведь едва не потерял тебя, – внезапно тихо произнёс он, снова поднимая на меня глаза. Моё сердце заколотилось, как ненормальное, – никто никогда не смотрел на меня так. – Я бы этого не вынес, Элиза.

Сделав над собой усилие, я слабо улыбнулась.

– Но ты же не можешь не спускать с меня глаз круглые сутки…

– Да, но я же дал тебе кольцо, которое должно было тебя защитить…

Повисла пауза, и я была уверена, что мы думали об одном и том же – о тех обстоятельствах, при которых я вернула его ему. Поколебавшись ровно две секунды, я мысленно махнула рукой, крепко взяла его ладонь и сказала:

– Не вини себя. Я солгала тебе, и ты имел право на меня злиться. Я давно должна была сказать тебе… – в какой-то миг перед моими глазами промелькнула вся история нашего знакомства, начиная с того, как он спас меня в две тысячи пятнадцатом году от Путешественников, и признание слетело с моих губ совершенно легко, – …что я люблю тебя. Я понимаю, какими выглядят мои поступки. Но ты так презирал свою невесту, и в то же время был самим собой рядом с актрисой, что я побоялась нарушить это равновесие. Прости меня.