Возмутительно красивый пилот

Кендалл положила голову на руки. Все это расстроило ее. Мне нужно было как можно быстрее увести ее.

Я повернулся к Марии.

— Vamos a praia. Podemos terminarmais tarde?[12]

Потом я повернулся к Кендалл.

— Пойдемте. Уже темнеет. Я сказал ей, что мы идем на пляж.

Она молчала почти всю дорогу до пляжа. Мне нужно было заставить ее поделиться со мной своими мыслями или хотя бы немного расслабиться.

Игриво дернув ее за хвостик, я спросил:

— С вами все в порядке?

Она вымученно улыбнулась.

— Да. Я в порядке.

— Это дерьмо, которое несла Мария… в нем был какой-то смысл для вас?

К моему удивлению, она кивнула.

— Да, отчасти.

— Хотите поговорить об этом?

— Нет. Не хочу. Я просто хочу немного развлечься, пока мы здесь.

— Звучит неплохо.

Солнце начало садиться за горизонт. Становилось уже поздно для того, чтобы по-настоящему получить удовольствие от пребывания на пляже. Когда мы добрались до берега, люди вокруг нас стали хлопать в ладоши.

— Что происходит?

— Они хлопают не нам, — рассмеялся я. — Это здешняя традиция. Когда солнце садится, все останавливаются и хлопают.

— Как славно.

— Было бы хорошо, если бы люди чаще ценили жизнь так, как делают это здесь, не правда ли?

— Да. — Она улыбнулась. — Согласна.

Она с изумлением оглядывалась по сторонам, и я с огромным удовольствием наблюдал за ней.

И тут мой взгляд упал на знакомое объявление.

«Samba na Aqua».

— Что это?

— На закате солнца здесь дают уроки самбы. Они берут чаевые, но занятия бесплатные. Как-то вечером я проходил мимо, и какая-то пожилая леди затащила меня сюда. Хотите попробовать?

Улыбка осветила лицо Кендалл.

— Очень.

Последние лучи заходящего солнца отражались в ее аквамариновых глазах. Видя ее улыбку, я неожиданно осознал, насколько она красива естественной красотой и как приятно доставлять ей удовольствие. Я не понимал, почему мне так важно было сделать ее счастливой, учитывая, что мы с ней были едва знакомы. Но внутренний голос, казалось, шептал мне: «Обрати внимание. Эта девушка важна для тебя». Я не мог этого объяснить и, уж конечно, не стал бы просить Марию помочь мне разобраться с этим.

Урок самбы пошел не совсем так, как я надеялся. Я думал, что воспользуюсь случаем, чтобы наладить физический контакт с Кендалл, но ей в партнеры назначили старичка-инструктора. И мне не оставалось ничего другого, кроме как танцевать с его партнершей. Возможно, в этом был какой-то смысл, поскольку ни Кендалл, ни я не знали, что нам делать. И я получал удовольствие, наблюдая за тем, как она спотыкается и смеется, глядя на меня.

Быстро. Быстро. Медленно.

Быстро. Быстро. Медленно.

Даже находясь на расстоянии друг от друга, мы словно были одним целым. И меня охватила дрожь при мысли, что этой ночью я снова буду спать рядом с ней. Но тут я мысленно дал себе подзатыльник за то, что возбуждаюсь при мысли о девушке, которую, возможно, больше не увижу… и которую я поклялся не трогать.

Быстро. Быстро. А теперь медленнее, Картер.

У нас с ней будет лишь один день завтра, а вечером мне нужно будет ехать в аэропорт. Я осознал, что даже не знаю, где она живет. Пора было дать ей сыворотку правды. В Бразилии она была более известна под названием кайпиринья[13].

— Что это такое? Очень крепкое… но вкусное.

— Это лайм, сахар и кашаса.


Кендалл хихикнула.

— Повторите еще раз.

— Кашаса, — улыбнулся я.

— Мне очень нравится, когда вы говорите по-португальски.

— Я буду иметь это в виду.

Мы посидели в маленьком баре на пляже, выпив пару коктейлей, а потом перелили еще по коктейлю в пластиковые стаканчики, вышли из бара и уселись на песок.

— Итак, Кендалл Спаркс, вам нравится, когда я говорю по-португальски. А что еще вам нравится? Я должен знать больше о своей спутнице.

— Что вы хотите знать?

— Для начала вы так и не сказали мне, откуда вы. Чем вы зарабатываете себе на жизнь?

— Я живу в Техасе. И происхожу из семьи нефтяных магнатов. Я время от времени работаю в семейном бизнесе, но пока у меня нет четкого представления, какую карьеру я хотела бы выбрать.

— Вам было так сложно рассказать мне об этом?

— Я не всегда рассказываю людям о своей семье. Очень многие настроены предвзято к детям из богатых семей.

— Ваш финансовый статус не определяет того, какая вы есть, так же как и моя работа не определяет, каков есть я.

— А почему вы не рассказали мне при нашем знакомстве, что вы пилот?

Я задумался.

— Не то чтобы я скрывал это на самом деле. Просто до этого руки не дошли. Если бы у нас было больше времени, я бы рассказал вам об этом. Я втайне надеялся, что вы выберете Рио, чтобы я мог удивить вас. Кстати, почему вы это сделали?

— Выбрала Рио?

— Да.

— Мне нужно было принять решение.

— Может быть, отчасти вы решили лететь в Рио, потому что надеялись, что я буду на этом рейсе? Я явно намекал вам на это.

И хотя было темно, я все равно увидел, как она покраснела.

— Что вы хотите услышать? Что вы произвели на меня впечатление и я полетела на другой конец земли, потому что вы дали мне свою куртку?

Да.

— Если честно, то да. Что плохого в том, чтобы быть честной? Люди половину времени тратят на ложь. Почему не быть откровенными друг с другом?

Я внутренне рассмеялся. Она права. Тогда почему бы мне не рассказать ей, что я мастурбировал, положив на лицо ее трусики?

Некоторые вещи лучше держать в секрете.

— Тогда вперед. Задавайте любой вопрос. Я не буду лгать вам, Кендалл.

Она сделала последний глоток из стаканчика.

— Любой?

Посмотрев ей прямо в глаза, я повторил:

— Любой.

Она подняла глаза к небу.

— Со сколькими стюардессами на этом рейсе вы спали?

— Со всеми, кроме одной.

— Со всеми, кроме лесбиянки?

— Да.

— Это отвратительно.