Заклинатель

— Но мы получили ценные сведения о «Мстящем», об Одержимых, о новой боевой группе Инкарнаторов, архонт! — возразил Гнозис.

— Да, очень важная информация, — ответил Шепот. — Думаю, этот инцидент многое проясняет. Тоже хочу вам кое-что показать, легаты.

Он движением руки создал над столом Совета огромную виртуальную карту. Глобус расползся трехмерной плоскостью, на рельефной проекции зажглись алые огоньки. Один, другой, третий… не меньше десятка. Их разделяли моря, проливы и тысячи миль пространства, и расположение на первый взгляд казалось хаотичным.

— Это зафиксированные за последние месяцы передвижения вооруженных формирований дикарей. Конвой под Энджело – не единственная из таких групп.

— Ого! — оценил Ганг Фурий, — Звезда поделилась информацией?

— Не только, у меня много источников. Это не все, смотрите дальше.

Он жестом добавил россыпь ядовито-зеленых точек, частично совпавших с багровыми огоньками.

— Это – места замеченной активности уцелевших Одержимых.

Еще один взмах пальцев архонта – и пунктирные линии обозначили траектории движения багровых огоньков и соединили зеленые точки. Проследив, где они пересекаются, Кассандра резко встала и в упор взглянула на архонта:

— Шепот! Ты, что хочешь сказать, что…

— Да! — тихо прошептал архонт. — Нам пора готовиться к войне.





Глава 8




— Ты чем думаешь вообще? Три негатив-отметки, и ставится вопрос о твоем исключении из Тимуса!

Я молчал, вытянувшись по стойке «смирно» и стоически перенося приступ гнева мастера Кея. Он уже многое успел высказать – насчет дисциплины, ответственности, моего сомнительного будущего и неоправданных надежд.

— Хочешь пойти рядовым в Легион? А знаешь, как они там вообще служат? Забыл? Большинство – гаммы и дельты, средняя убыль рядового состава – почти двадцать процентов в год! До пятого года службы, не лишившись здоровья, разума или жизни, доживает всего один из пяти новобранцев!

Наклонившись, он посмотрел мне в глаза и продолжил:

— Это не страшилки, трибут, а реальные цифры. Статистика! Не забыл такое слово? Вам здесь, в Тимусе, в попу дуют! Райские условия, а ты просто плюешь на это!

Конечно, мастер Кей был прав. Отчисленные трибуты пополняли ряды Легиона, одной из боевых или вспомогательных Когорт. Это влекло за собой перевод в более низкую городскую страту, и понижение всех сопутствующих атрибутов: качества проживания и питания, уровня комфорта и доступных благ. Как ни крути, у клановых заложников, изначально имевших «бета» - Метку, условия жизни в Тимусе были все-таки получше.

Обычные легионеры размещались в общих казармах, они не проходили обучения Разума и Духа – только подготовку Тела. Если Тимус – военная академия, то Легион – армия, постоянно несущая боевое дежурство. В гарнизонах Стен и поселениях вассальных кланов, охраняя побережье, патрулируя Город и окрестности, а также выполняя функцию стражей правопорядка. Это если повезло, и все тихо, а если нет – боевые рейды и операции за пределами Города, опаснейшие вылазки в А-Зоны, охота на Тварей и ликвидация всевозможных Тревог. Условия службы рядового состава, как я понимал, были куда хуже относительного комфорта Тимуса, дисциплина – гораздо жестче, риск погибнуть или получить ранение – выше в несколько раз.

К тому же, как я понял из болтовни и намеков, солдатская масса Легиона, набираемая из низких городских страт, не очень-то жаловала молодых трибутов. Понятное явление – обычная зависть к более высоким по праву рождения, потенциальным командирам, да еще и чужакам. Попав в рядовые, они наверняка подвергались насмешкам и издевательствам, многократно проходя испытания на прочность характера.

— Запомни, Свен – ни одна девчонка ни стоит твоего будущего! Даже если это Ева, третья дочь Ястреба. Ты! Меня! Понял?!

— Я все понял, сэр! – гаркнул я, стараясь принять как можно более виноватый вид. Внутри разнос мастера Разума меня абсолютно не трогал. Проучить наглецов было верным решением. Единственная ошибка заключалась в том, что я попался. В следующий раз нужно как-то подстраховаться от наблюдательных систем, которыми напичкан Тимус.

Кей, видимо, понял, что не произвел впечатления, и проворчал:

— Не вижу раскаяния. Тебе, видно, кулаки на тренировках почесать не об кого? Ладно, я решу этот вопрос…

Что он имел в виду, я понял на следующем занятии Телом. Паук, как обычно, никому не давал спуску: закончил кросс – добро пожаловать на перекладину. Подтянулся? Отдыхай, пока отжимаешься. Упражнения повторялись от ста раз – хоть расшибись в лепешку, но каждый должен их сделать. Обязательная полоса препятствий вокруг арены, ползком, в прыжках и кувырком. Метание больших камней для тренировки сильного броска. Потом отработка ударов, на мешках с песком и деревянных истуканах. Для силы нокаутирующего удара трибутов заставляли упражняться с тяжелыми молотами – они развивали необходимые группы мышц.

Хотя Паук постоянно насмешливо повторял, что голыми руками дерутся только обезьяны, нас он ставил в спарринги, заставляя отрабатывать приемы рукопашного боя в полный контакт. Из защитного снаряжения – капа и широкие бинты на кулаках. Травмы были обычным делом, так воспитывалась агрессия, привычка к боли и крови, готовность драться до конца. Под жесточайшим прессингом четырехрукого наставника даже девчонки и слабаки типа Яна выкладывались по полной. Ярость Паука была куда страшней синяков или расквашенного носа.

Я старался не выделяться, не использовать преимущества максимальной реакции и моторики тела, с охотой «вспоминавшего» все необходимые движения. Получалось с трудом, иногда я ловил на себе недобрый, внимательный взгляд Паука, и понимал – он что-то замечает наметанным глазом. Но не может понять, что именно.

В день после драки на тренировке в пару ко мне неожиданно поставили здорового, как бык, парня с четвертого круга. Такое иногда практиковалось, для проверки навыков и моральной закалки – но более слабому обычно давали защитный комплект. Я не получил ничего.

Мой противник был настоящим монстром, необычно развитым для своих лет. Я и раньше обращал внимание на странную группу трибутов – нескольких очень крупных ребят, схожих между собой, как близнецы-братья. Покатые лбы, черные вьющиеся волосы, широкоскулые лица, глаза чуть навыкате – внешность намекала, что ее обладатель очень силен, но, увы, не обременен интеллектом. Из какого они клана? На телах, бугрящихся мышцами, не было видно татуировок.

— У нас тут, я слышал, завелась драчливая обезьяна, — между делом хмыкнул Паук, скрестив четыре руки на широченной груди.

Видимо, меня решили проучить, выставив против гораздо более сильного бойца. Я и сам был отнюдь не хлюпиком – высокий, крепкий молодой атлет, но на фоне соперника казался худеньким мальчишкой.

Против таких здоровяков прекрасно действует техника «ветра» — не вступая в бой, измотать их постоянным движением. Скользить и уворачиваться – как правило, из-за габаритов они уступают в скорости более мелким и подвижным бойцам. Я подсознательно недолюбливал эту тактику, но другого варианта здесь не имелось – прямое столкновение просто раздавит меня.

И в первые же секунды понял, что проиграю. Противник был огромным и быстрым, как тигр, прыгающий по камням. Пожалуй, я бы мог одолеть его – используй все преимущества своей скорости, и даже тогда, чтобы остановить эту гору мышц, пришлось бы бить в уязвимые места: нервные узлы, пах, глаза, горло.

Соперник не собирался со мной церемониться. Пропущенный прямой в челюсть и жестокий пинок в голень вообще не произвели никакого впечатления. Болевой порог повышен? Почувствовав мощь его хватки, я понял, что «бык» специально подучен проучить меня из-за вчерашней драки. Он парировал попытку броска, и, не давая опомниться, врезал сбоку.


Я мог бы поставить блок или уклониться. На пределе, но мог бы. Но за нами присматривал Паук и много других любопытных глаз. Свен Грэйхольм не сумел бы выиграть эту схватку. Значит, и я не должен…

Сокрушительный хук швырнул на песок, в голове зазвенело, будто по ней долбанули тяжелым молотом. Хороший, отработанный у него ударчик…

Я поднялся – и тут же поймал двойное попадание – в бок и голову. Противник бил жестоко, с осознанной целью нанести травму, и он хорошо знал, как это делать. В переносице и под ложечкой как будто разорвалась граната, я упал, корчась от боли. Ребра затрещали, но выдержали, а вот нос с противным хрустом как словно расплющило по лицу.

— Стоп, Луций! – послышалась команда Паука. Сквозь кровавые круги я видел, как «бык» недоуменно встряхивает ободранный кулак. Видимо, поломать мои усиленные кости оказалось не так просто.

Я увидел ненавистную черную рожу четырухрукого мастера Тела совсем близко. Склонившись надо мной, Паук неожиданно протянул руку и с хрустом резко повернул мой нос, вызвав новый приступ дикой боли. Я не сдержал приглушенный вопль.

— Не ори, гиббон, — буркнул он, — Поправил, как было. Эй, вы двое! В медком эту обезьяну!

К медикам меня, подхватив под руки, отвели Ян и Эстер.

— Грэй…. тебе больно? Нос выглядит ужасно! — немного испуганная девушка то и дело заглядывала мне в лицо.

— Это же Луций Фурий! Зачем его против тебя поставили, да еще без защиты?! — возмущался Ян, — Готовый Воин, он одним ударом камни крошит!

— Кто этот… парень? Из какого клана? – сплюнул я кровью. Лицо казалось пульсирующим сгустком боли, но голова уже перестала кружиться, и я мог идти самостоятельно. Пропущенные удары, проигранный бой, полученная травма – надеюсь, это надолго снимет подозрения в моих качествах…

— Они не из клана, — ответила Тинки, — Болтают, дети Фурия. Инкарнатора. Главы Легиона.

— Дети Инкарнатора? – поразился я.

— Ну… — Ян быстро огляделся, и не заметив следящих дронов поблизости, выпалил, — Вообще об этом не принято говорить… Говорят, их искусственно выращивают в специальных устройствах-автоклавах, используя генетический материал Инков. Слышал, они рождаются уже пятнадцатилетними…

— Фу, какая мерзость, святые котики! Почему не… естественным образом? – фыркнула Эстер.

— Наверное, из-за контроля развития. Видела, какие они здоровые? – предположил Ян.

В словах Яна могло быть зерно истины. У Города наверняка имелись специальные программы получения собственных солдат с Источником. Использовать генный ресурс своих Инкарнаторов, как бы аморально это не звучало, казалось естественным решением. Для противостояния угрозам необходимы люди с азур-способностями. Одаренные дети кланов, по идее, были наиболее ценным человеческим ресурсом этого мира, и в определенной степени военная мощь Города зависела от «поставок» свежих трибутов. Конечно, они пытались вырастить свою альтернативу, но массовое производство людей с Источниками, видимо, невозможно…

— Откуда ты знаешь все это? – подозрительно прищурилась девушка, — Ты же только в своих железках копаешься!

— Ну, дома я много читал, — потупился Ян. – И моя мать – биолог-генетик. Это невоспроизводимая технология Утопии называется эктогенез, кажется…

— А почему именно дети Фурия, а не другого Инка? – спросил я.

— Так ведь похожи! – удивленно произнесла афро, — Сам не видишь, что ли? Только поменьше немного.

В медкоме Ириан быстро осмотрела меня, вколола инъекцию обезболивающего, опять начала что-то двигать сильными пальцами, возвращая носу прежнюю форму.

— Не дергайся, сиди смирно, Грэйхольм! Всего лишь открытый перелом со смещением. Сейчас все исправим.

Она сосредоточилась, прикрыла глаза. Узкая ладонь почти касалась меня. С кончиков пальцев полилось осязаемое тепло, распространившееся по лицу. Оно растворяло пульсирующий сгусток боли, в которой превратился мой сломанный нос.

Так вот, значит, каков дар Заклинательницы – Ци, лечебная и восстанавливающая энергия. Ее обладатели могут заживлять раны и сращивать сломанные кости. Целители и медики, использующие невероятную силу Азур. Боль отступала, я почувствовал, что снова могу дышать и, кажется, даже ощущаю запахи.

Пока Ириан была близко, я осторожно прикоснулся к ее разуму. Связь, возникшая во время последнего сеанса, никуда не делась. Она прекрасно помнила меня – необычного трибута, из-за которого едва не подняли тревогу, но не подавала виду.

Легкая симпатия. Сосредоточенность. Спокойная уверенность. Ириан делала свою привычную работу – лечила травмированного трибута. Таких пациентов к ней ежедневно попадало не меньше десятка.

Операция заняла всего три или четыре минуты. В конце пальцы медкома ощутимо подрагивали, а на лицо набежала легкая тень. Я заметил, как она незаметно достала и проглотила голубоватую капсулу. Восстанавливает запас Азур?

— Все, можешь вставать. Твой нос в порядке.

— Благодарю, — я приподнялся, осторожно ощупывая свое лицо. Вроде бы – все на месте. Нос был распухшим и слегка побаливал, но не более того.

— Диагностика мозга в твоем случае не имеет смысла, — сказала Ириан, — Если появятся головные боли, головокружение и тошнота – нужно будет придти. Но я думаю, твой организм справится. Его регенерационный потенциал очень велик.

— Я понял.

— Еще одно, — она опустилась напротив и внимательно посмотрела на меня, — Твоим обследованием интересовалась Аурелия. Особенно потерей памяти. Ей очень интересно, где и каким образом ты приобрел азур-мутации.

— Да, я знаю. Мы с ней говорили…

— Я примерно представляю, что она хочет сделать, — чуть понизила голос медком, — Я против, конечно, но мое мнение учитывать не будут. Грэйхольм, если она захочет залезть тебе в голову – отказывайся! Это опасно для разума. Ты имеешь право это сделать. Ментальное вмешательство без разрешения – запрещено согласно Клятве.

Я кивнул. Получается, то, что я сделал с ней самой, и с другими в стенах Тимуса, используя «Повелитель Стаи» – вне закона? Нужно подробнее изучить этот вопрос. Я не первый Инкарнатор, получивший такую возможность – и наверняка пси-воздействие применялось в не самых благих целях. Власть над сознанием других — страшная штука, люди должны были придумать систему контрмер. И что конкретно может сделать Аурелия? Защищаться проще, чем атаковать, и сомнительно, что Заклинательница сможет вскрыть мою память…

На ежедневных четырехчасовых занятиях, посвященных Разуму, нам рассказывали крайне интересные вещи.

— Итак, тема сегодня – «Классификация осколков Черной Луны», — объявил мастер Кей, — Начнем с самого простого. Что вам вообще известно о Черной Луне? Вайлер, отвечай.

— Ну… она на этой… орбите. Вокруг Земли… Крутится, то есть вращается…