Стражи особого списка. Книги 1 (СИ)

Лонгвей сидел на краю своего стола с папкой в руках.
– Капитан, – расплылся он в маньячной улыбке. – Вам с каких новостей? С кучи плохих или для разнообразия с одной хорошей?
– Одной хорошей, в которой будет пункт о том, что я здоров и могу идти заниматься своими делами.
– Увы, такую новость от меня вы не услышите в ближайшие полгода точно. Новость хорошая, домой вы сможете вернуться завтра. В полдень. А теперь, капитан, присядьте куда-нибудь, я буду делиться с вами плохими новостями.
Маньячная улыбка на лице скромного подростка смотрелась страшно. Алекс сел, устало вздохнув. Настроение испортилось окончательно.
– Новость первая. Сейчас массаж. Причём в этот раз никаких поблажек и отключения чувствительности. Новость вторая. Курс инъекций будет продлён и вместо трёх раз, вы будете приезжать ко мне два раза в неделю в ближайший месяц. Или через день в течение двух недель. Новость третья. Вас и вашу историю болезни я беру полностью под свой контроль. Новость четвертая… Эту ночь вы проведёте в регенерационной камере, поскольку у вас, капитан, некоторые неполадки в дыхательном имплантате. Вопросы?
– Ага. Первое – чем я так провинился, что вы моё лечение забираете себе? Второе – какая связь этой железки и регенерационной камеры? Мне всегда казалось, что это нужно ловить врача и настраивать. Третье – из-за чего требуется больше инъекций?
Лонгвей скупо поаплодировал.
– Отличные вопросы, капитан. Первое. После регенерации вы будете переведены в отряд Грея. Станете таким же членом отряда, как и та чертовка, что валяется в регенерационной камере и воет, что ей скучно. Суть не в этом. Суть в том, что личный и единственный врач этого отряда – я и только я. Второе. Введённые вам подкожные и венные регенераторы смогли устранить внутреннее повреждение, а внешнее – нет. Так что перед регенерационной камерой вы отправитесь на мой операционный стол, – Лонгвей довольно покивал, ему доставляла удовольствие сама мысль об этом. – Третье, инъекции нужны, чтобы стабилизировать внутренние процессы вашего организма и ускорить слияние с бионикой. Вопросы?
– Вопросов нет… – устало вздохнул Алексей. – Тогда, как запрете в камере – вырубите меня, я хоть посплю…
– Э не-е-ет, – садистски усмехнулся Лонгвей. – Камеры этого типа требуют, чтобы пациент был в сознании.
– Значит, я просто буду спать, – фыркнул капитан. – Или сделайте что-нибудь, чтоб не возникало желания покончить с собой от скуки…
Лонгвей посмотрел на Алексея и неожиданно вполне искренне расхохотался.
– Капитан, вы прелесть. Теперь я понимаю, почему среди наших начали заключать ставки. Идёмте. Вначале за стол, потом на стол, и лишь затем в камеру.
– Ох… ну как скажите…
Лонгвей подошёл к малой двери и открыл её.
– Прошу сюда…
После операции, когда Алекс был перенесён в регенерационную камеру, вопреки словам самого Лонгвея – спящим, доктор набрал телефонный номер полковника Грея.
– Грей, – отозвались в трубке.
– Это я, – вернувшись за свой стол, Лонгвей подключил гарнитуру, отправив телефон в нижний ящик стола.
– Есть новости? – полюбопытствовал полковник.
– Операция прошла успешно. Имплантат мы заменили, – отчитался доктор. – Отправил парня в регенерационную камеру, чтобы процесс соединения прошёл успешно.
– Отлично… Ещё что-то?
– Дениз в регенерационной камере. Говорит, что если выйдет – повесит тебя. Ибо ей скучно.
– Что ж ты не занял её? Знал же, что так будет.
– Ничего, – Лонгвей хмыкнул. – Она же не меня вешать будет, а тебя. Меня-то она боится.
– Свалю все на твой произвол. И, будь так добр, сделай так, чтобы твои пациенты не бесились от скуки. Кстати, как Алекс воспринял?
– Пока ещё спит. К тому же, не стоит ему знать про смену имплантатов. Придётся объяснять, почему поменяли, да зачем, да почему не сказали. Вот войдёт в список стражей, тогда и будем все рассказывать. К тому же, оба в одной комнате. Поговорят…
В голосе Лонгвея прозвучало предвкушение.
– Надеешься, что полаются?
– Наоборот. Мне нравится твоя идея забрать Дениз целиком в наш отряд. А то от этой работы, девочка уже сама скоро с катушек сойдёт. Показатели психологической устойчивости становятся нестабильны.
– Думаешь, полностью в нашем отряде будет лучше?
– Знаю, – отрезал Лонгвей.
– Это радует. Как у неё с бионикой?
– Интеграция продолжается, сам знаешь. Заменить пришлось почти половину всех имплантатов в руках. Сгорели от нагрузки на этом задании с клещом… И вытащили же малышку… По идее после такой операции надо в криогене лежать, а из-за количества всех имплантатов нашу малышку туда не положишь. Так что она в сознании… и ругается, – со вздохом признался Лонгвей.
– Вырубил бы, пусть спит…
– Не могу, сам знаешь. Будет без сознания, потом будет мучиться с их настройкой. Вот она сейчас ругается, но интегрирует все системы.
– М-да… Ну, тогда хоть чем-нибудь занял бы её, – Грей устало вздохнул. – Долго Дени сидеть в капсуле будет?
– Часов шестнадцать. В принципе там сейчас Рэд очнётся, вот и займут друг друга.
– Если бы это сказал не ты, я бы счёл, что они не в разных капсулах, а в постели, – хмыкнул Дрейк.
Лонгвей довольно расхохотался.
– Капсулы у них стоят рядышком, так что за руки подержаться смогут.
– Ну-ну… Думаю им обоим применение рук сейчас крайне неприятно.
Смех доктора перешёл в ехидное хихиканье.
– О, да!
– Ты слишком доволен этим фактом, Лонгвей. СЛИШКОМ доволен.
– Да ладно… Я тоже сделал ставку. На то, что они останутся напарниками. У них… – посерьёзнел Лонгвей. – Психологическая совместимость на девяносто семь процентов! Где ты ещё найдёшь для Дениз такого напарника?!
– Если ты не забыл, я сам его нашёл и приволок. Только как бы нам не аукнулось его Фариестское воспитание….
– Чем это оно может нам аукнуться? Здравомыслящий молодой человек, как по мне.
– Всё может быть. Ладно, разбирайся. Если что-то будет – звони.
– Договорились…
Разговор прервался.
Тоскливо посмотрев на часы, Лонгвей отправился в столовую. Стоило поесть, хотя бы из принципа…
В кабинете воцарилась тишина.
Глава 6.
Опять чёртово попискивание приборов, опять тупая ноющая боль в руках и груди… Ещё и жуткий зуд из-за регенерационного геля… Единственным странным звуком было тихое и проникновенное шипение, в котором угадывались отборные ругательства. Алексей открыл глаза, справляясь с действием наркоза, которым его накачали, и осмотрелся.
Белый высокий потолок, низкая и открытая крышка капсулы из матового закалённого стекла и рядом ещё одна камера, в которой лежит и шипит… Дениз.
Алексей посмотрел с ухмылкой:
– Ты там как, чудо в перьях?
– Я не чудо и уж тем более не в перьях, – отозвалась Дениз.
– Однако вопрос все равно в силе.
– Упрямый кэп… Сорок четыре процента замены сгоревших при задании имплантатов. Полтора часа на операции и затем уже восемь часов здесь. Ещё вопросы?
– Один – долго тебе ещё тут? Кстати… а сколько я уже здесь торчу?
– Почти час… Осталось, посмотри налево. По пятнадцать часов нам вместе.
– И чем будем заниматься? Я так понимаю, док не внял предложению развлечь нас хоть чем-нибудь?
– Считай, что это своеобразное наказание, – вздохнула Дениз. – Можно поспать… Можно ругаться… Можно, да много чего можно…
– Ну, прямо скажем, не много…
– Прямо лучше не говорить.
– М-да уж… Ладно, тогда давай думать, что делать будем.
– Думать не буду. Влом, – коротко отозвалась девушка.
– Лентяйка… Тогда рассказывай.
– Тоже влом.
– И что? Ты рассказывай.
– Так мне же влом. Максимум, могу снизойти и тебя послушать.
– О, великая и могучая… ты в кого такая ехидная?
– Я? – Дениз сделала вид, что задумалась. – Подозреваю, что вся – в себя.
– Ценное качество.
– А ещё у меня очень ценная шкура, – согласилась девушка.
– Да? Так и запишем…