Давай никому не скажем (СИ)

Конечно я не собиралась ябедничать Кураге, ещё чего. Она и так на меня искоса смотрит и совершенно не воспринимает всерьез, а если ещё узнает, что в моём присутствии студенты ведут себя панибратски, как с ровесницей, тогда точно не ждать мне никакой дополнительной ставки, ни в следующем году, ни даже через пять лет. Обидно, не то слово.
Спряталась подальше от любопытных глаз у окна в конце коридора, и достала маленькое зеркало. Пока убирала размазанную в уголках глаз тушь, услышала за спиной торопливый стук каблуков Инны.
— Янчик, а ты чего тут? Ой, ты плачешь, что ли? — прикрыв рот ладошкой, повернула меня лицом к свету. — Точно плачешь! Что стряслось? Кто обидел? Опять мымра эта?
— Нет. Всё нормально, не бери в голову.
— Рассказывай давай. Ты же знаешь, что я могила! Кто этот негодяй? Неужто Тимурчик?
— Нет, Набиев, из первой, — скрывать не имело смысла, всё равно ведь не отстанет.
— Набиев? — округлила глаза подруга. — Нет, он, конечно, не подарок, за словом в карман не лезет, но я год у него преподаю, никогда не замечала за ним хамского отношения к преподавателям… Шутить не к месту — это да, а вот обидеть чем-то… — Инна хмыкнула. — А что натворил-то?
— Да там ерунда…
Уже пожалела, что рассказала, надо было перевести тему и всё, клещами же не стала бы она правду тянуть.
— Это я сама решу, ерунда или нет. Говори!
— Да я случайно увидела как одна девочка ему пощёчину дала, я вмешалась, ну и он грубо мне ответил… Да ерунда, говорю же. Не надо было мне самой лезть.
— Ничего себе — ерунда! Всё ты правильно сделала. А говнюку этому надо язык укоротить, чтоб неповадно было! Грубить он будет. Если он сейчас так много на себя берёт, то что потом? Красота для мужика не главное, уважение к женщине — вот что превыше всего! А ты педагог — и такое развязное поведение! — Инна разошлась ни на шутку, а я молча слушала и проклинала себя за болтливость.
На горизонте замаячила фигура Дениса Павловича, и только я хотела попросить её замолчать, как Селиванова обернулась и возбуждённо замахала рукой, подзывая:
— Денис Павлович! Можно вас на минутку? У нас ЧП!
— Инна! Ну зачем?? — прошипела, готовая буквально разорвать подругу.
— Отстань! — отмахнулась Инна, встречая спешащего завуча. — Денис Павлович, вот, полюбуйтесь, что один наш студент сделал! — она указала на меня, и я была готова провалиться сквозь землю, ощущая на себе встревоженный взгляд несостоявшегося ухажёра.
— Что такое? Яна Альбертовна, вы что, плакали?
— Плакала! Её оскорбил Набиев из АИ-01! — влезла Инна.
— Да не оскорблял он меня!
— А ещё он девочку какую-то ударил…
— Инна! Ты что несёшь? Никого он не бил!
Уму непостижимо! Перевернула всё с ног на голову!
— Так что же случилось? Кто кого бил? — поправил очки Денис Павлович, и мне пришлось заново пересказать инцидент, пресекая перебивающую Инну, которая сгущала краски, зачем-то добавляя несуществующие детали.
В итоге он, повозмущавшись, пообещал во всём разобраться, после чего отчалил в учительскую, а я до самого звонка отчитывала подругу за «помощь», последствия которой теперь придётся разгребать именно мне, не ей.
Очень не хотелось идти в класс и сталкиваться с Набиевым, но так как прогулять пару я не могла, поэтому решила попросту игнорировать хама. Я старше, и я педагог. Это он должен переживать.
Его взгляд я ощутила едва войдя в кабинет. Словно горящие искры, прожигающие насквозь. С огромным усилием отвела глаза и, собрав волю в кулак, упорно его игнорировала, хотя очень хотелось посмотреть и убедиться, что он хоть немного раскаивается.
Хотя, о чём это я, такие как он — детки богатых родителей — плевать хотели на тех, кто ниже статусом. Взглянула вчера мельком на адреса студентов, Набиев из «долины нищих» — так прозвали у нас район, где обосновались «новые русские» и прочие городские «шишки». Больше и узнавать ничего не нужно, обеспеченным простых смертных никогда не понять — слишком разные у нас миры.
Примерно в середине занятия в кабинет вошёл Денис Павлович и вызвал Набиева к Эмме Валентиновне. Я прямо представила Курагу на её королевском троне, и напротив Яна. Интересно, с ней он тоже такой наглый, или он только с молодыми учетилями может огрызаться?
Если сначала я переживала, что подставила себя, да и Набиева тоже, разболтав всё Инне, то после того, как он вышел за завучем, надменно задрав голову и криво ухмыляясь, я поняла, что поступила верно.
Правильно Инна сказала — пора спустить с небес на землю избалованного красавчика.
Часть 13. Ника
Ника
Ну и сцена сегодня развернулась, в театр ходить не надо!
Я уже приуныла, что Минаева теперь с Набиевым встречается, как ситуация буквально за один день в корне изменилась.
Ещё вчера она хвалилась, как они целовались с Набиевым в подъезде, как он ей встречаться предложил и что чуть ли не в любви признался, а уже сегодня поливает его на чём свет стоит, и даже будто пощёчину влепила. Но эта информация не точная. Зная Минаеву, она и приврать могла для красного словца, чтоб девчонки позавидовали, какие у них страстные отношения.
— Ничего, мне даже нравится это, — примостившись на пеньке в кустах за школой, Минаева нервно распечатала пачку сигарет. — Зато не тухло, как у некоторых. Поссорились немного, у всех бывает. Скоро помиримся, — пожала плечом, будто уговаривая саму себя.
— А из-за чего ты его ударила-то? — поинтересовалась Лосева и, судя по её недоверчивому выражению лица, она тоже подозревала Полину если не в откровенном обмане, то в приукрашивании фактов однозначно. — Что он такого натворил?
— Долго рассказывать. Это личное, — придав лицу напускную таинственность, Минаева заткнулась.
Это её «личное» против воли резануло по сердцу. Я бы всё отдала, чтобы у меня с Набиевым тоже было «личное». Да я даже ссориться с ним каждый день готова, лишь бы он вообще внимание на меня обратил!
— А вы видели, как он на англичанку опять пялился? Вот как пришёл, и до тех пор пока его завуч не вызвал — сидел и на неё смотрел, — выдала Лосева, с удовольствием наблюдая на выражением лица Полины.
— Гонишь. Не смотрел он на неё! — разозлилась Минаева и почему-то уставилась на меня.
— Смотрел! С моего места отлично видно! Мне вообще кажется, что чего-то у них там произошло. Таня Козлова сказала, что видела, как они утром под лестницей шушукались.
— Кто с кем шушукался? — вспыхнула Полина.
— Ну, Набиев с англичанкой… ой, Ник, извини — с Яной Альбертовной, — исправилась Лосева, ликуя, что попала в цель — Минаеву задело.
Лицо Минаевой исказила маска то ли ужаса, то ли удивления, при этом она продолжила сверлить меня взглядом, будто в ожидая какого-то вразумительного ответа, но ответить мне было нечего — я была удивлена не меньше. Моя сестра и Ян разговаривали под лестницей? О чём? Бред какой-то.
Уже второй раз Лосева говорит, что он пялится на Янку… Надеюсь, что всё это только ради того, чтобы позлить Минаеву. А если всё-таки… да нет, ерунда.
За спиной зашуршали ветки кустов, и мы с Лосевой одновременно обернулись, встретившись взглядом с растерянным Загором. Ему-то здесь что нужно?
— Загорский, ты чего тут забыл? Ты что, чужие разговоры подслушивал? — рявкнула Минаева, чем смутила Игоря ещё больше. Тот даже поменялся в лице, бегая глазами по каждой из нас.
Воротник белой рубашки выглядывал из-под вязаного клетчатого жилета. В руках допотопный коричневый портфель.
— Да вот, покурить зашёл, — промямлил он, и девчонки взорвались, захлёбываясь от хохота. Мне же было совсем не весело.
— А мама не наругает? — чуть ли не икала от смеха Полина.
— Игорёк, а ты сигарету между палочек зажми, чтобы руки табаком не воняли, — добавила Лосева, и расхохоталась ещё громче.
Игорёк совсем растерялся, бледные щёки вспыхнули, и мне даже стало его немного жаль. Я же понимала, что пришёл он сюда из-за меня.