Боевой маг

только начала строить новую жизнь…
Таландра оставила отчет на столе, открыла окно и окинула взглядом свой город. Два дня прошло с тех пор, как объявили об окончании войны. Два дня назад послы от западной армии подошли к городу под мирным флагом и смиренно признали свое поражение. Два дня столицу не сжимало стальное кольцо и крики умирающих не наполняли воздух. Хотя по ночам, в самый темный час, их мольбы еще звенели в ушах королевы, ей больше не приходилось смотреть, как люди гибнут на крепостных стенах.
Жизнь в городе наконец-то начала входить в обычное русло. Почти все, кто уехал накануне осады, вернулись, и людской поток у ворот по-прежнему не иссякал. Возобновилась торговля, и караваны – пока немногочисленные – понемногу готовились к путешествию на запад. Несмотря на то что войну объявили оконченной, купцы не желали испытывать судьбу. С каждым караваном шли драссийские «кулаки» – из наемников или из личной охраны.
На запад уже отправились несколько делегаций, состоявших из морринов и зекорранцев, а также послов, которые с начала войны оказались заперты в городе. Где-то на столе у Таландры лежали письма от разгневанных горожан, сетовавших на невыносимые жизненные условия. Одно из них было подписано морринским послом Кортаирленом. В начале войны он охотно принял покровительство королевы, но теперь утверждал, что его держали в нищете. У Шани были другие сведения: всю войну моррин ни в чем себе не отказывал, пил без просыха и принимал визиты дорогих шлюх.
Через два дня генерал Вэннок поведет на запад несколько тысяч воинов и объединит силы с войском Йерскании. Таландра намеревалась сдержать обещание, которое ее отец дал Сэндану Туле. В Шаэле по-прежнему царил хаос. Повстанцы освободили несколько городов, но у воргов все не как у людей. Они не уйдут, проиграв одну битву. Конец войны не значил для них ровным счетом ничего. Таландра сомневалась, что они вообще когда-нибудь подчинялись Тэйкону. Безумный король скорее всего просто включил их в свои планы. Ворги всегда были рады испытать силу и мастерство на поле боя, потому и согласились пойти войной на Севелдром.
До сих пор Таландра обменялась с королевой Йерскании всего несколькими записками, но уже знала, что сможет поучиться у нее сложному делу управления страной. Тон посланий обнажал острый ум и мрачное чувство юмора. Да, можно было не сомневаться: они поладят.
Взгляд Таландры скользнул по крышам, задержался на огромном шпиле собора Создателя и остановился на городских стенах. С них до сих пор отмывали кровь. После осады многие камни возле ворот навеки останутся в пятнах. Кое-кто из аптекарей предлагал для очистки особые зелья, которые с шипением въедались в поверхность камней и оставляли глубокие трещины. Не сидели без дела и инженеры: они советовали вынуть целые куски из стен и отстроить их заново – прочнее и толще, чем прежде, а заодно добавить парочку неприятных сюрпризов. Таландра пока велела им испытывать собственные теории. Когда-нибудь они закончат спорить и придут к королеве с готовыми предложениями.
Вчера Таландра бродила по стенам, где погибло несметное число ее воинов, и подол ее платья стелился по залитым кровью камням. Сегодня она запретила горничной прикасаться к нему. Платье все еще висело в шкафу, однако напоминание это было слишком уж мимолетным. Память следовало увековечить – ради каждого жителя города, ради всех, кто когда-нибудь сюда приедет.
Ее раздумья прервал резкий стук в дверь. Таландра подошла к столу и быстро перемешала бумаги, спрятав одну из них в середине кучи.
– Войдите.
Дверь открыла Шани. На ней были обтягивающие небесно-голубые штаны и жакет в тон. Черные волосы стягивал узкий гребешок, отчего лицо казалось еще длиннее. Нет, прическа ее не красила. С другой стороны, цвета и крой одежды были подобраны удачно, а штаны подчеркивали изящество роскошных ножек. Таландра чуть было не сказала это вслух, но вовремя себя одернула.
Шани подчеркнуто вежливо поклонилась.
– Ваше Величество, как вы себя чувствуете? – церемонно спросила она.
– Хорошо, спасибо. Садись, пожалуйста, – предложила Таландра, усаживаясь в кресло возле стола.
– Благодарю, – ответила Шани, заняв место напротив. Ее глаза цвета янтаря скользнули по куче бумаг. На щеках и шее шпионки пробивались слабые пурпурные линии – явный признак того, что она плохо спала. – Вы заняты, Ваше Величество?
– Как всегда. Но на встречу с тобой у меня время есть. Какие новости?
Шани достала из жакета несколько кусочков бумаги. Некоторые были сложены много раз – они явно побывали на лапке птицы или летучей мыши. Трудно было поверить, что считаные дни назад Таландра сама забирала с чердака зашифрованные послания от шпионов.
– Утром я получила донесение из Зекоррии. Там официально началась гражданская война.
Таландра глубоко вздохнула и задумалась, просчитывая последствия. Шани подождала, пока ей позволят продолжать.
– Вчера первосвященник Филбин при огромном скоплении народа прочитал проповедь против короля Тэйкона и призвал людей низвергнуть фальшивого пророка. Он также признался, что был одурачен, и просил за это прощения.
– И что, получил прощение? – скривилась Таландра.
Шани, стиснув зубы, кивнула.
– Филбин сказал, что готов отречься от святого престола и сложить с себя руководство Церковью. Сказал, что не заслужил быть их пастырем.
– И этим только добавил себе сторонников. Теперь его полюбили еще сильнее.
– Он народный герой. В стране начались марши и мирные выступления. Дошло до того, что один солдат убил протестующего. Правители округов созвали Чрезвычайный Совет, но договориться, увы, не смогли. Сторонники Тэйкона в меньшинстве, однако в Зекоррии многие по-прежнему верят, что он их пророк и спаситель. С тех пор Филбин заклинает людей не повторять его ошибку и вместе с ним пойти против императора.
Таландра вскипела от возмущения.
– Ты читала мои отчеты о первосвященнике?
– Читала.
– Тогда ты знаешь, что он за человек. Меня тошнит от одной мысли, что люди считают этого извращенца героем.
– С ним может случиться какое-нибудь несчастье. Филбин страдает от лишнего веса, да и не молод уже.
Таландра отмахнулась.
– Даже если все будет выглядеть естественно, в его смерти наверняка обвинят сторонников Тэйкона. Не хватало только, чтобы из него сделали мученика. Тогда его имя будут знать и мои внуки.
В комнате повисла неловкая тишина, которую нарушали слабые выкрики торговцев далеко в городе.
– В Зекоррии Избранные охраняют храмы Тэйкона, – нарушила молчание Шани. – Однако остальные страны от его подручных избавились. В южных королевствах Избранные никогда не пользовались народной поддержкой. Что с ними сделали моррины, можно догадываться.
– Благодаря восстанию от храма в Перицци осталось одно пепелище. Йерсканцы хотят построить на его месте что-то другое. Я слышала об этом от королевы. Она поклялась найти всех приспешников Тэйкона, которые залегли на дно. И по-моему, она не из тех, у кого слова расходятся с делом.
– Ваше Величество…
– Пожалуйста, Шани, не называй меня так, когда мы одни.
– Ваше Величество, – повторила Шани, заставив Таландру