Певчая: Алхимия (ЛП)

— О, это место полно укрытий, — сказал Нат. — И у меня было время, ведь мы заперты здесь.
Его ладонь коснулась моей спины, подгоняя. Он отвернулся, чтобы закрыть дверь за нами, а мою спину еще покалывало.
— Все же лучше говорить тихо, — предупредил он меня. — Стены толстые, людей здесь ходит мало, но всегда есть шанс, что кто-то подслушает.
Я кивнула и огляделась в свете свечи, которую он опустил на потертую подставку. Комнатка была без окон, почти пустой, здесь был лишь трехногий стул и сундук.
— Что там? — я указала на сундук.
— Толком ничего, — Нат открыл крышку. — Еще свеча и огниво. Они были тут, когда я нашел это место.
Я склонилась посмотреть, мой рукав задел его. Я посмотрела на него, затерялась в больших ореховых глазах. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своей щеке.
Я была уверена, что он поцелует меня, но он отвернулся и закрыл сундук.
— Как нам увести тебя отсюда?
Я не ожидала такой резкой перемены настроения.
— Отсюда?
— Прочь от двора и опасностей. Тот огонь мог тебя убить, — он пронзил меня взглядом. — Или ты намеренно его вызвала? Чтобы разрушить семена?
— Нет, — сказала я. — Я тоже была ему удивлена, как и ты. Что-то было не так с теми семенами. Я хотела бы знать, кто, как и зачем испортил их.
— Я был тоже хотел знать. Но огонь — лишь часть этого. Тебе опасно быть здесь, ведь двор заражен безумием алхимии.
Я удивленно посмотрела на него.
— Думаешь, это безумие?
— Конечно!
— Ты не говорил так на встрече.
— Потому что уже много раз говорил это раньше, — от разочарования его глаза потемнели. — Внутренний Совет решил отстранить меня, если я снова скажу это, так что теперь я молчу. Нет выбора.
— Мне можешь рассказывать.
Он улыбнулся, хотя его тело оставалось напряженным.
— Надеюсь. Это радует в этой катастрофе, — он вздохнул. — Я скучал, Люси.
Слышать это было приятно, но я заметила, что он не подошел ближе. Смущался? Это я могла понять. Я тоже смущалась. Хотя было радостно, было и волнительно. Может, разговор поможет.
Я села на стул.
— Так что не так с алхимией? Ты не думаешь, что это сработает?
Нат пожал плечами.
— Кто знает? Исаак Олдвилль — гений, он убедил нас, что у него есть ответы. Но это не значит, что он прав, — он говорил тихо, устроившись на сундуке. — Люди тысячи лет пытались сделать философский камень, но пока еще нет доказательств, что хоть кому-то удалось.
— Даже… о, как его звали? Фламель?
— У нас есть лишь его слова. И легенды. Сказки. Но это не доказательство, как бы ни считал сэр Исаак. Алхимия как азартная игра, но король и Совет решили в нее сыграть, — он замолчал. — А тут еще Рэкхем с замками.
— Ты про укрепления, о которых говорил Пенебригг?
— Да. Рэкхем говорит, что времена опасные, нам нужно укрепить старые замки против мятежа. Усилить его крепости, — с отвращением сказал Нат. — Почти все деньги уходят его землям. И с каждым разом все больше.
— И король позволяет это? — спросила я.
— Некоторые говорят, что он отплачивает Рэкхему за подавление мятежа в Бервике, — сказал Нат. — И за спасение своей жизни.
— Так Рэкхем правда спас его?
— Да. Он бесстрашный воин, тут не спорю. Когда у короля вылетело седло в бою, Рэкхем и его люди сдержали врагов и отвели его в безопасность.
— И король из благодарности дает ему все, что тот захочет?
— Видимо, да, — сказал Нат. — Может, король и не в силах отказать. Крепости Рэкхема тянутся от границы Уэльса по северу Англии, ни у одного лорда нет столько земель. Он может разбить Англию пополам.
Я не понимала до этого, как силен Рэкхем. Это проясняло многое.
— Так все и происходит, — Нат провел рукой по темным волосам. — Мы тратим все деньги из сокровищницы на нужны Рэкхема и алхимию сэра Исаака, а на другое не остается ни копейки.
— Алхимия дорого стоит?
— Можно и так сказать. Ингредиенты Фламеля не так и сложны. Но мы построили новую лабораторию и обсерваторию, как захотел сэр Исаак. И, конечно, у нас дополнительные солдаты и стражи защищают все то место.
— А на что бы ты потратил деньги? — спросила я.
— На что-то настоящее. Практичное.
— Например… — начала я.
— Картофель.
Я этого не ожидала. Я слышала о картофеле — новой еде из Америки — но я не пробовала его.
— Почему…?
— Посевы гибнут, — объяснил Нат. — Нам нужны новые, чтобы бороться. В Голландии я находил европейские варианты пшеницы, что могли выжить здесь, но картофель лучше, его проще растить, он лучше приносит урожай. Но все при дворе одержимы алхимией и не думают ни о чем достойном. Они говорят ждать, пока появится золото.
— Даже Пенебригг?
— Он соглашается, что мои слова не лишены логики. Но алхимия ослепила его. Я не вижу его нынче. Он все время в лаборатории сэра Исаака, — Нат был опечален. — Как и все, он думает, что философский камень положит конец нашим бедам.
Было сложно понять, что сказать ему. Может, он не зря так относился к алхимии. Но мог ли он быть прав, а все остальные ошибаться?
Я заерзала на стуле.
— Может, все будет не так плохо, как ты думаешь, — сказала я. — Сэр Исаак может быть прав. Если мы найдем тигель, может, золота хватит на все. И на твой картофель.
Нат опустил голову на ладони.
— Только ты не начинай.
— Я ни на чьей стороне, Нат. Но, думаю, мы должны надеяться ради всех, что алхимия сэра Исаака сработает. Даже если ты посадишь картофель сейчас, ты будешь ждать урожай месяцами. А люди голодают сейчас.
— Да, — Нат поднял голову. — Но позавчера, когда я еще был в Голландии, я встречал торговцев, готовых продать нам картофель хоть сейчас. Не только семена, но и сам картофель, тоннами, дешевле пшеницы. Это настоящая еда, Люси. Не выдуманная алхимия. Но мы должны заплатить за это, а король и Совет не могут выделить на это и монетки.
— Тебе нужны деньги?
— Как можно скорее, — Нат стиснул зубы. — Если мы не заплатим им, это сделает кто-то другой. А так мы сможем спасти людей от голода.
Деньги. Я привыкла быть без них, так что не сразу вспомнила, что обстоятельства для меня были другими. Я жила отдаленно в Норфолке, король отдал мне наследство, что принадлежало моей крестной до того, как Скаргрейв забрал его. Это было существенно.
— Почему бы не одолжить у меня?
Нат покачал головой.
— Вряд ли у тебя есть столько денег, да и Совет не позволит тебе их отдать. Они держат твои деньги отдельно, как я слышал. К тому же, есть и другие, кто мог бы одолжить их мне.
— Кто?
— Король Генрих, например. У него больше дворцов, чем он посещает за год, и в половине из них сокровища, на которые он никогда не смотрит.
— И он их не отдает?
— Может, сам и отдал бы. Но у его уха всегда Рэкхем, говорящий, что это будет выглядеть как слабость, что это плохой пример. Конечно, для Рэкхема это будет плохой пример. Он собирает поместья и драгоценные камни так же, как некоторые люди собирают простые камешки, и он не один. Но если бы он и его друзья немного отдали, нам бы хватило.
— Так звучит, будто алхимия и не нужна, — сказала я.
— Она и не нужна, — заявил Нат. — Даже если она сработает, в чем я сомневаюсь, от этого будет лишь больше проблем.
— Каких?
— Никто не знает, какими силами обладает камень.
— Сэр Исаак говорит…
— Он думает, что знает, — сказал Нат. — Но откуда? Все о камне подернуто тайной. Если окажется, что он может делать человека бессмертным, что тогда? Кому мы ему отдадим? Чьим он станет?
— Короля? — предположила я.
— Поначалу. Но как долго это продлится? Даже если камень может делать только золото, все в Европе бросятся за ним, да и остальной мир тоже. И когда камень попадет в злые руки, где мы будем? — он покачал головой. — Это кажется выходом, но лучше обойтись без этого.
Я нежно сказала:
— По-моему, ты слишком сильно беспокоишься заранее.
— Кто-то же должен.