Эринеры Гипноса

солнца.
– Вон там. – Харита показала на каменный купол чуть выше обзорной площадки.
– Похоже на обсерваторию.
– Когда-то давно ею и был. Мой учитель перестроил его…
Руф удобнее перехватил трость, коснулся покрасневшего лба. Талия, увидев этот жест, ненавязчиво взяла гостя под руку.
– Здесь высота больше трех тысяч. Без адаптации тяжело находиться на открытом воздухе. Идем, у меня в доме давление выравнивается.
Узкие ступени, вырубленные в скале, вели к крыльцу. Между булыжников вилась алая сныть, прижатая к земле ветром. Растение – неизменный спутник сновидящих.
На соседнем холме стояло трехэтажное здание из темного камня, построенное в том же стиле, что и древняя обсерватория. Внушительное и грозное на фоне белых склонов гор.
– Это отель, – сказала Талия, заметив взгляд Руфа. – Сюда приезжают кататься на горных лыжах, альпинисты взбираются на Лесной перевал.
Она поднялась по широким ступеням. Двери, реагирующие на движение, открылись, приглашая внутрь, в полутемный круглый холл. Изогнутая лестница из серого гранита вела на второй этаж, и оттуда лился поток яркого горного солнца.
– Присаживайся, – харита указала на ряд кресел. – Здесь, за стойкой, чай, кофе… Если станет скучно, можешь спуститься к отелю. У них очень хороший ресторан.
– Я подожду здесь. – Руф сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил флэш-карту устаревшей модели и подал харите.
– Я сделаю все, что от меня зависит, – сказала она именно то, что гость хотел услышать.
Он кивнул, подошел к одному из кресел и устало опустился в него, рассеянно посматривая по сторонам.
Талия сняла плащ, не глядя положила на спинку стула, сбросила ботинки.
Поднялась в свою жилую комнату. Постояла у окна, глядя на панораму гор и настраиваясь на работу. Опустила жалюзи.
В кровати она вытянулась, сжимая в ладони трофей, закрыла глаза, вспоминая. Мэтт спрашивал, что помогает ей выйти в сон. Она не ответила тогда.
Сначала темнота.
Затем оглушительная тишина, какая бывает лишь после раската грома и выстрелов.
Мягкое покачивание, словно дно лодки поднимают и опускают невысокие волны.
А затем глубокий, уверенный голос, шепчущий на ухо:
«Все хорошо. Слышишь? Ты в безопасности. Теперь ты можешь уснуть».
«Теперь я могу спать», – повторила Талия про себя и погрузилась в реальность, созданную другим вдохновителем.
Путешествие по миру сна было не долгим, впрочем, как и сам этот сон. Харита то скользила по событиям, просматривая несложную прямую ветку сюжета, то заглядывала в глубину подсознания, где скрывались истинные мотивации и зацепки. Сложная работа, отнимающая ничуть не меньше сил, чем создание сновидения…
Когда Талия спустилась вниз, Руф сидел на прежнем месте, напряженно ожидая ее возвращения.
– Все нормально? – спросил он сухо, и харита поняла, что он пытается скрыть под суровой сдержанностью тревогу.
– Да.
– Заметила что-нибудь?
– Этот сон записан по твоим воспоминаниям?
– Да.
– Ты часто пересматривал его?
– Пару раз в месяц.
– Кто его делал?
– Один из специалистов Александрии. Его зовут Левк.
Талия села в кресло напротив, положила руки на шею сзади, запрокинула голову, разминая уставшие мышцы.
– Что-то не так? Талия, в чем дело?
– Этот сон слегка подправлен. Я видела три слоя. Первый – основная канва сюжета… происшествия. Затем поверх еще один – работа вдохновителя, который восстанавливал твои слегка размытые воспоминания, и это нормально, ведь человек не может помнить все, досконально. А вот последний срез – несколько фрагментов, виртуозно внедренные в текстуру. Очень тонко, незаметно.
– Мне подсунули фальшивку? – спросил он глухо. – Все было по-другому?
Талия крепко взяла его за руку. Ощутила под пальцами сухую, горячую кожу.
– Все было так. Но с нюансами. Из года в год ты пересматривал этот сон и сам загружал себе в память подправленные воспоминания.
– Кто это сделал?
– Тот, кто записывал для тебя сон. Или тот, кто имел доступ к этому носителю сна.
– Зачем? Если я видел то, чего не должен был видеть, почему меня просто не убили? – Он машинально освободился от ее ладони, все еще сжимающей его руку.
– А может быть, сновидящий всего лишь хотел оградить тебя от жестоких картин реальности. Сгладить впечатления. Дать тебе жить нормальной жизнью без боли и сожалений.
– Когда ты смотрела – видела то, что было на самом деле?
Харита отрицательно покачала головой. Она не видела. Она догадалась. Слишком большой опыт и знание психологии людей Полиса, для которых – и про которых – она создавала свои сны. Впрочем, Талия так же хорошо представляла жизнь в агломерации и ее законы.
Но Руфу не были нужны ее догадки.
Он нуждался в реальных фактах.
– Какие места исправлены?
Талии очень не хотелось говорить об этом, но он буквально вцепился в нее, требуя ответа.
– Несколько мгновений во время нападения. Буквально секунды. Эпизод в кузове грузовика. Разговор со сновидящим в камере.
– Кто-нибудь может вытащить из меня подлинные воспоминания?
– Оракул.
– Где я могу с ним встретиться?
– Руф, – она положила флэшку на кресло рядом, – тебе не нужно…
– Что я сделал?! – Он схватил ее за плечи, жестко встряхнул, а потом отпустил так же внезапно. – Или… не сделал? Я мог спасти ее? Я мог спасти их обоих?
– Ты спас многих людей после, когда работал в ОБСТ. Если бы не этот эпизод, ты бы всю оставшуюся жизнь послушно следовал системе, в которой был выращен….
Но он ее уже не слушал.
В кресле сидел немолодой измученный человек, вновь переживая утрату, которая свалились на него больше пятидесяти лет назад…
– Я хочу найти его. Этого парня. Террориста.
– Понимаю.
– Вы можете помочь?
Талия пристально смотрела на его лицо, выстраивая цепочку. Через сон стрелка можно проникнуть в сон Эрис… или Севра, если они живы, что, конечно, представляется сомнительным. Вот только…
– Этот человек мертв.
– Мертв? – повторил Руф.
Он поднялся, прошелся по комнате, подошел к окну, за которым стояли горы, погружающиеся в облачную дымку.
– Я хочу увидеть его.
– Он в морге.
– Значит, увижу его в морге, – сказал он твердо.
– Хорошо. Я могу договориться о посещении на завтра. И у тебя будет время отдохнуть…
– Сегодня, Талия, – улыбнулся Руф невесело. – У меня остался только сегодняшний день. Плохие новости из дома. Похоже, у нас начинается гражданская война. Оазис Эр-Рияр подвергся бомбежке и соседний с ним Дор… Боевики расстреливают мирных жителей, сгоняют их с земель. Скоро агломерация потребует, чтобы Полис открыл Стену и пустил беженцев на свою территорию. Предоставил им убежище, еду и пособия. А вместе с ними сюда хлынут и все остальные желающие легкой жизни, которую им должен обеспечить процветающий город.
Руф говорил с горьким ожесточением, не глядя на девушку, и она примерно понимала, что он чувствует. Злость на безумие, творящееся в его мире, досада от невозможности повлиять на происходящие события…
– Подозреваю, скоро границу закроют. Я вообще не выберусь отсюда.
– Ты можешь остаться, – сказала Талия и еще до того, как закончила говорить, уже знала, что он ответит.
– Нет. Мое место там, – произнес он сухо. – Остались незаконченные дела.
– Хорошо. Едем сейчас.
– Я могу сделать это один, – возразил Руф, но харита видела, ему приятно ее желание сопровождать его.
– Ты мой гость, во-первых, – сказала девушка. – И во-вторых, я тоже хочу закончить дело, которое начала.
Здание морга,