За секунду до взрыва
— Заходите, заходите же, — зовет она.
Открывает холодильник — охлажденный чай, пиво, кока-кола, яблоко, апельсин? А он не сводит глаз с длинной коричнево-загорелой стройной ноги, которую она отставила назад, чтобы заглянуть в холодильник. Закрывает холодильник, нога убирается. Она протягивает ему банку охлажденного чая, себе вынула банку пива. Они садятся друг против друга за стол в маленькой кухне. Здесь пахнет соленой морской водой, лосьоном для загара и фиалковым мылом. Дверь в ванную открыта, Там на шторе висит ее бюстгальтер. У него такое чувство, будто он провел здесь уже много недель. Они болтают так легко и непринужденно, и он, выпивая банку пива, говорит ей о том, что разведен, рассказывает о Дункане, правда, о его параличе не упоминает. И наконец ставит ее в известность о том, что существует Кэри, об их отношениях, о том, что они втроем снимают коттедж совсем недалеко на берегу. Он слышит свой голос, но не узнает себя. Линн Грин слушает внимательно, без тени раздражения. Глаза все так же улыбаются. Кажется, несмотря ни на что, она продолжает флиртовать с ним. Внезапно до него доходит: да ведь это же просто ее натура. У нее горячая кровь, и ей самой это нравится. Однако она его ничуть не торопит.
— Всем нам время от времени не мешает отвлечься, — произносит она, предоставляя ему самому решать, что она имеет в виду.
Он и не заметил, как прошли два часа.
— Ну вот, мне опять пора бежать, — извиняющимся тоном произносит он. Он как бы пытается ей что-то объяснить. Вот только что именно?..
— Мне все очень понравилось, — говорит она, как если бы они тут занимались любовью.
А ведь они и впрямь занимались любовью, вдруг приходит ему в голову. Два часа в воображении занимались любовью.
Они прощаются, стоя на крыльце в лучах полуденного солнца. И тут… Линн первая замечает ее: Кэри стоит на берегу напротив коттеджа и смотрит прямо на них. И конечно, предполагает, что все уже произошло. Пылает ревностью. Вот она резко поворачивается и идет в воду. Сделав несколько неловких шагов, поворачивает обратно и теперь уже почти бежит по пляжу в сторону от коттеджа.
Дэггет не может решить, что же ему-то делать? Извиняться? Но перед кем из них? И за что извиняться, он тоже не знает. Просто чувствует вину, вот и все. Он медленно идет по пляжу. А ведь Линн — это не случайное знакомство, вдруг осознает он. И возможно, Кэри не так уж далека от истины в своих предположениях.
И вот Линн снова улыбается ему, стоя здесь, в этом аду, среди клубов дыма и суетящихся пожарных. Она улыбается только ему, и глаза ее все так же сияют.
— Кэм Дэггет! — радостно восклицает она. Так радуются только старым добрым друзьям, которые уже считались потерянными навсегда.
Хафф в полном недоумении смотрит то на одного, то на другого. Быстрыми шагами Линн идет к Дэггету, он чувствует, как пылает у него лицо, как все переворачивается внутри. И не может решить, как себя вести. Задушить ее в объятиях, проглотить ее? Не в присутствии же Фила Хаффа…
Все решил неожиданный мощный взрыв в нескольких десятках метров от них. Все разом повалились на землю. Линн и Дэггет оказались рядом. Он потрясен, не взрывом, нет, а тем, как она прекрасна. Даже в страхе.
— С тобой всегда так, Мичиган: обязательно какой-нибудь фейерверк, — произносит она, улыбаясь уголком рта. — Ну, как ты?
Однако ответить он не успел. Взрывом оторвало кусок крыла самолета и отбросило к конюшням. Они загорелись в мгновение ока. Пронзительное ржание испуганных лошадей перекрыло все остальные звуки. Пожарные помчались как сумасшедшие, ища, где бы скрыться. Линн и Дэггет в этот момент были уже на ногах. Линн остановила одного из пожарных, пробегавшего мимо.
— А как же лошади?! — спросила она, не веря своим глазам.
— Какие там на… лошади! — заорал тот, поворачиваясь к Дэггету и, по-видимому, надеясь на его поддержку. — Плевать мне на эту падаль!
— Ах ты сволочь! — проговорила Линн и помчалась к конюшням.
Еще не сообразив толком, в чем дело, Дэггет уже мчался за ней.
— Линн! — закричал он, но она не обращала внимания.
Конюшня была вся окутана густым черным дымом. Лошади ржали и рвались на свободу.
Линн обернулась к Дэггету — она не сомневалась в том, что он здесь, рядом! — и прокричала, пытаясь перекрыть невероятный шум:
— Ты заходи с другой стороны! — а сама распахнула дверь в ближайшее стойло. Оттуда выскочила лошадь и едва не сшибла ее с ног.
— Линн! Линн! — в ужасе запротестовал Дэггет.
Оранжевым пламенем полыхала крыша. Отвалился огромный кусок стены, и теперь лошади выпрыгивали в эту дыру.
Линн оттолкнула Дэггета.
— Заходи с другой стороны! — снова прокричала она.
Она уже мчалась дальше, к другим стойлам, распахивая двери. Обезумевшие от ужаса лошади выскакивали огромными скачками.
Он взглянул вверх. Громадный кусок крыши готов был обвалиться на их головы. Он снова закричал, пытаясь привлечь ее внимание, и указал ей на крышу. Она затрясла головой… и выпустила еще двух лошадей. И тогда он понял: единственный способ заставить ее убраться отсюда — это освободить всех лошадей Всех до единой.
Полилась вода. Это пожарные наконец повернули свои насосы. Откуда-то из клубов дыма появились люди в оранжевых прорезиненных комбинезонах и защитных масках; на руках у них были толстые прорезиненные перчатки.
— Убирайтесь отсюда на…! — прокричал один из них сквозь маску.
В этот момент кусок крыши обвалился, слава Богу, на другой стороне, над пустыми стойлами. Не обращая внимания на крики пожарных, Линн и Дэггет продолжали свое дело. Почти одновременно они открыли еще два стойла, спасающиеся лошади сшибли с ног одного из пожарных. В тяжелом обмундировании да еще с кислородным баллоном, подсоединенным к маске, ему не так легко было подняться. Линн предложила ему руку, но он яростно отмахнулся.
Линн с Дэггетом выбежали на воздух, двое пожарных за ними. Обернувшись, они увидели, как занялась огнем вся конюшня, вернее, то, что от нее еще оставалось. Вокруг в панике бегали освобожденные лошади, пугая людей.
В следующий момент остатки крыши и стен рухнули. К небу поднимались языки пламени и клубы черного дыма.
— Ты же могла погибнуть! — заорал он. — Ты понимаешь это? — И в этот момент сам понял, как она ему нужна.
— Нет, — спокойно ответила она. — Не сейчас. Еще не время. — И повторила, отвечая на его недоуменный взгляд: — Мне еще не время.
— Как это… тебе не время?
Не хватало еще, чтобы она сейчас начала цитировать гороскопы!
— Я просто знаю это, — проговорила она, глядя ему прямо в глаза. — Иногда это чувствуешь, вот и все.
Глава седьмая
Дэггет сидел на краю ванны, опустив ноги в горячую воду. Время от времени приходилось проделывать эту процедуру, чтобы заставить одеревеневшие ноги вновь повиноваться. Только длительное горячее отмокание и помогало в подобных случаях.
Они с Линн уже с полчаса проспорили, сидя в гостиничном номере.
— Нет, это неправильно, — проговорил он, и голос его в ванной комнате звучал громче, чем обычно. Что правильно, что неправильно — это был его пунктик. — Надо продолжать искать в этом направлении, не сворачивая в сторону.
— Сейчас темно, — заметила Линн. — Приступим снова на рассвете.
— Темнота здесь вообще ни при чем. А вот что при чем, так это отчет о химикатах на борту самолета. Ты видела тех людей, в костюмах, как у космонавтов. Господи, ну и зрелище! В жизни никогда не забуду. А ты заметила, как всех оттуда как будто ветром унесло? Представляю, как накинутся на эту историю телевизионщики.
— Еще бы! У них для этого есть все причины. Что если территория и впрямь заражена?
— Так это же дает еще больше оснований предположить диверсию, а не просто несчастный случай. Химикаты, говоришь? Да ведь это визитная карточка «Дер Грунда»! Правда, доказать я это не могу.
— Ты знаешь, кто именно это сделал?
— Неважно… Дело в том, что…