За секунду до взрыва

— А сколько здесь всего будет наших? — спросил Дэггет.
До этого он был свидетелем лишь одной катастрофы — «Евротур», рейс 1023. Но туда он прибыл через семьдесят два часа после происшествия, и то как гражданин иностранной державы. Аутсайдер.
Конечно, ему были известны кое-какие детали, кое-какие процедуры расследований подобного рода, подобающая таким случаям иерархия, организация таких расследований; он знал это, но только потому, что был связан с отделом К-3 и даже проходил специальную подготовку. Теперь же ему необходимо было знать все до мельчайших подробностей.
— Привезли трейлер, — сказал Хафф. — НСБТ и полиция «Инглвуда» будут в течение нескольких дней сидеть в нем прямо на летном поле. В данный момент здесь присутствуют представители от всех полицейских управлений. Их основная задача — удерживать толпу. Кроме того, ФАУ [1] собирается прислать свою команду, так же, как и «Эм-Эйр-Экспресс», «Дженерал электрик», исследовательский центр «Данинг». Компания «Алкоголь и табак» обещала прислать группу специалистов по обнаружению взрывных устройств. Тем временем полиция аэропорта одолжит нам своих собак. Ну и конечно, будет окружной судебный медик и, наверное, еще парочка пожарных-начальников. Безусловно, будет с полдесятка следователей от страховых компаний. Всего, я думаю, к завтрашнему вечеру здесь соберется шестьдесят с лишним следователей. До тех пор, пока это рассматривается как несчастный случай, — добавил он, — мне остается лишь сидеть на заднице и сосать лапу.
— Вернее, сигарету, — заметил Дэггет, наблюдая, как вышеупомянутая сигарета перекатывается у того в губах.
— А вот если у тебя в запасе есть хоть что-нибудь, указывающее на связь этой истории с Бернардом, но только что-нибудь действительно стоящее, чтобы произвести впечатление на всех этих ребят, тогда мы сможем сделать им ручкой и вести свою игру.
Ну, разумеется, подумал Дэггет, этого-то тебе и хочется больше всего на свете. Но вслух ничего не сказал.
— То, что ты сюда заявился, — продолжал Хафф, — означает, что тут замешан международный терроризм. Падает самолет, и ты тут же сваливаешься, как с неба, почти в туже минуту. Это что, совпадение?
— Да уж, в сообразительности тебе не откажешь, это точно.
Хафф крепко сжал губы и попытался затянуться от незажженной сигареты.
— Ну так что, есть у нас подозреваемые или нет? И почему ты так интересуешься этими химикатами?
Дэггет постарался насладиться этим моментом сполна. Он ответил, стараясь говорить как можно медленнее:
— Видишь ли, в данный момент я могу сообщить тебе лишь то, что мне нечего сообщить тебе. Совсем нечего. Точка. — И широко улыбнулся.
Полицейские Лос-Анджелеса отлично справлялись со своей задачей — оттесняли любопытных, отгоняли машины, держали прессу в отведенном для этого месте, так что пожарные могли работать почти без помех. Объяснялось это тем, как пояснил Дэггету один из них, что большинство были уличными регулировщиками Лос-Анджелеса.
— Пожалуй, это лучшие уличные полицейские во всем штате, — с гордостью говорил он. — Перекрывают, например, целый квартал не меньше трех раз в неделю. Мы постоянно ловим каких-нибудь снайперов или контрабандистов. И точно так же сдерживаем толпы любопытных, транспорт. Для нас это как зона военных действий. Не этот район — здесь в основном живет средний класс, — а чуть подальше. Там действительно хлопот не оберешься. Так что для нас это обычный вечер в нашем «городе ангелов».
Простой неприметный автомобиль остановился рядом с «крайслером» Хаффа. Что-то в нем привлекло внимание Дэггета. Хафф тоже взглянул туда.
— А-а-а, вот и ФАУ, — сказал он.
В ту же минуту Дэггет увидел ее лицо в окне машины. И стал искать, где бы спрятаться. Глупее ничего нельзя было придумать. При взгляде на нее ему сразу припомнилось жаркое солнце, запах крема для загара. Он против своей воли поднял глаза — она смотрела прямо на него!
Линн Грин открыла дверцу машины, показались длинные загорелые стройные ноги, а затем и вся она. Она вышла из машины, как актриса на церемонии вручения «Оскара».
— А вот это их эксперт по взрывным устройствам, — последовало никому не нужное пояснение Хаффа, — если вы в состоянии в это поверить.
— Я могу в это поверить, — проговорил Дэггет.
Как это было? Он сидел тогда в шестом ряду, недалеко от прохода. Лектор на трибуне рассказывал о развитии производства пластмасс, потом ударился в историю пластмассовых взрывных устройств. У него было изможденное лицо, почти лысая голова, а голос такой тихий, что приходилось напрягаться, чтобы что-то услышать. Аудитория быстро потеряла всякий интерес к лекции.
Внимание Дэггета привлек женский профиль в третьем ряду. Это поинтереснее любой лекции, подумал он. Римский нос, высокие скулы и такая загадочная полуулыбка. Темные волосы, загорелая кожа, на щеках то и дело вспыхивает румянец — соседка что-то ей нашептывает. Внезапно она оборачивается и украдкой, как школьница, кидает взгляд на него. В этот момент до него доходит, что шептались-то они о нем. Его тоже бросает в жар и от смущения, и от внезапного желания. Он быстро отводит глаза, она делает то же самое.
Лекция продолжается своим чередом, а он в это время обдумывает, как бы с ней познакомиться. Это последний из трех дней семинара. Как же он ее раньше-то не заметил! Одновременно его охватывает чувство вины: всего шесть месяцев, как он вместе с Кэри, и вот вам, пожалуйста, уже придумывает, как бы познакомиться с другой женщиной. Мысленно раздевает ее. Он пытается уговорить себя, что это просто здоровая реакция на скучную лекцию. Но вот лекция наконец заканчивается, и он опрометью несется вон из зала — не нужны ему такие искушения.
В следующий раз он увидел ее через три месяца, на пляже в Мэриленде, в один из тех летних дней, когда все вокруг представляется настолько прекрасным, что кажется: если умирать, то вот именно сейчас, в одно из таких мгновений. Однако следующее мгновение оказывается еще более прекрасным. Горячий песок пляжа жег ему ступни, поэтому он медленно брел по кромке воды. Сначала — наверное, из-за огромных темных очков — он ее не узнал, хотя и залюбовался распростертой на песке фигуркой в ярком плотно облегающем купальнике. Он изо всех сил пытается не глазеть на эту фигуру, как вдруг слышит звонкий чистый голос.
— Помните? — обращается она к нему.
Ну конечно же, конечно, он все помнит. Горячий песок жжет ему ступни, но он этого не замечает.
— Третий ряд, — запыхавшись, произносит он.
— Точно, — говорит она, — это была я. А вот вы тогда помчались, как на пожар. Что случилось?
— Опаздывал, — промямлил он.
Они знакомятся. Линн Грин, представляется она, сейчас работает в ФАУ, взрывные устройства. Сначала он готов принять это за шутку. Начинает отчаянно флиртовать. Кэри и Дункан всего в нескольких сотнях метров отсюда, в коттедже на берегу, забыты начисто. Он прекрасно понимает, что не нужны ему эти осложнения, но ничего не может с собой поделать. И дело не в том, что она красива. Это все ее глаза, испытующие и смеющиеся одновременно.
Они болтают без умолку. На ее руках налип песок, волосы убраны назад белым гребешком; вон он виднеется из пляжной сумки вместе с флаконом лосьона и книжкой. Книжка заложена посредине, замечает он. Что она читает? Еще битых полчаса они разговаривают об авторах, о литературе. Она не жалует бестселлеры, он же их глотает. Потом они переходят на фильмы, обсуждают кинозвезд. «Анни Холл», Вуди Аллен… Дэггет произносит фразу из недавнего фильма, она смеется, откинув голову, приоткрыв ярко-розовые губы.
Наконец Дэггет прощается, собираясь уходить.
— Опять убегаете? — спрашивает она.
Он поворачивается на сто восемьдесят градусов, замечает ее улыбку, замечает складку на купальнике. Больше всего ему сейчас хочется сорвать с нее этот купальник. И она это знает.
Через несколько дней Дэггет оказывается перед дверью ее коттеджа. Сам не понимает, как это получилось. Она появляется в дверях. На ней просторное платье из хлопка, волосы все так же убраны назад. А под этим просторным платьем, похоже, ничего нет.