Тень (СИ)

Более резонным был вопрос не «Кто виноват», а «Что со мной будет».
Оправдались мои наихудшие опасения.
Лежать в одиночестве мне пришлось недолго, и спустя какое-то время, послышался знакомый голос. Вот его услышать мне хотелось меньше всего, ибо он ассоциировался у меня лишь с наказанием за совершённые «Преступления». Мне вспомнился мой побег, который явно не пришелся по душе господину Нагихато.
Именно Нагихато я и услышал. Невидимый глазу динамик захрипел его голосом:
— Ну здравствуй, Рэн. Или, точнее, Миямото Мусаси. Да?
Откуда он узнал? Я не нашелся, что ответить.
— О, понимаю твоё замешательство, мой друг, — с поддельной жалостью сказал Нагихато. — Думал, сможешь вечно прятаться под крылом Говарда, да? Ваши махинации с самого начала были очевидны. Говард ради собственной выгоды готов даже на то, чтобы подтереться обычаями и законом другой культуры!
Тон Нагихато стал злобным, и не свойственным его спокойствию, к которому я успел привыкнуть. Это меня напугало, но у меня получалось сдерживать внешние признаки испуга. Слушать этого мерзавца казалось мне сомнительным удовольствием. Ощущения были такие, будто меня засунули в тесную черную коробку, и заставили слушать стук собственного сердца. Невыносимое состояние.
— Что вы собираетесь со мной делать? — я решил обойтись без прелюдий.
— О, вариантов несколько, и, — Нагихато выдержал короткую паузу. — Даже на твой выбор.
— Какой?
— Ты можешь спасти свой род от позора, или хотя бы остатки своего имени, совершив сэппуку. Я, конечно, хотел бы, чтобы тебя казнили как обычного преступника, но надеюсь на твои честь и понимание пути Воина.
— За какое преступление? Я никаких злодеяний не совершил! — крикнул я, вставая. Тело тут же отозвалось пронзающей болью в ответ на движение. — Вы и Редклифа так же заставили себя убить? За то, что вам что-то там показалось?!
— Как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне? Не забывай, что я по прежнему твой господин.
— Я ронин! — возразил я.
— Ты ронин в Западном районе, — усмехнулся Нагихато. — А тут ты беглец, с позором избежавший ответственности за свою причастность к вторжению теней. Твой побег и события на Севере лишь подтвердили наши опасения.
— Но это не моих рук дело! Все видели! — начал я, но осёкся. За меня даже некому было поручиться. Каждый, кто мог это сделать, погиб.
Я схватился за голову, ощутив, как сердце ёкнуло. На моих глазах было уничтожено сто пятьдесят моих товарищей, и мне ничего не удалось сделать, чтобы им помочь. Ведь если бы я не высунулся так рано и не попал в ловушку, то ничего бы не случилось. Может, бой кончился бы иначе!
Почему на эшафот должен идти я, а не ты, Серый ронин? Это было очень несправедливо, ведь настоящий преступник сейчас был на свободе, и наслаждался жизнью. Реальность такова, что меня хотят за преступления, которых я не совершил. Не считая ухода от ареста. Но это не преступление, за которое человека нужно приговаривать к ритуальному самоубийству.
— Кто видел? И что? — сказал Нагихато. — Ты змей, и лжец! Ты единственный выжил среди ста пятидесяти убитых воинов, ты или проиграл с позором, или пособничал гибели своих товарищей! И в том, и в другом случае спасение для тебя есть одно, и спасение это — смерть! И избежать её будет худшим для тебя решением!
— Вы не можете меня судить, не имеете такого права, — шаблонно возразил я.
— Ты — мой беглый подданный, и судить я тебя не мог тогда, когда ты был в Западном районе, и скрывался под личиной Миямото Мусаси, но теперь, — в его тоне я услышал усмешку. — Теперь ты мой, и от ответственности не уйдешь. Знаешь, что ты натворил? Знаешь, как сильно из-за твоих поступков и этого твоего союзника, пострадали все районы? Северный район был производственным и ресурсным центром, а ты с твоим дружком всё это уничтожил! Знаешь, как это пагубно скажется на экономике всех районов? Нас из-за вас ждёт кризис!
«Ага, кризис» — подумал я с усмешкой. Наверняка у Нагихато была доля в акционерном обществе, владевшим рудниками, и он бесился от её потери. Но вдруг я ошибался? Вдруг Нагихато действительно беспокоился, что уровень жизни из-за развала Северного района пойдет под откос?
Да ну нафиг. С какой стати? Путей экономического развития есть великое множество, и если не пугаться потерь из собственного кармана, то вполне можно найти сносный вариант. Вполне эффективно было бы работать над развитием населения, которое затем будет способно обеспечить процветание района, но этого, как я понял, в Северном районе не происходило вовсе. Через район прокачивали больше всего денег, но выглядел он хуже всех, да и с населением там всё не всё было в порядке. Вид бомжей и наркоманов, возникший в воспоминаниях, заставил меня ужаснуться. Стало ясно, куда местный Всесильный девал деньги. Точно не туда, куда следовало бы.
— Каков второй вариант?
— Не лучше первого, — сказал Нагихато. — Ты остаешься жив, но лишаешься права быть мечником, быть в рейтинге, и работать, как все люди. В общем, ты становишься отшельником ещё более ужасным, чем ронины. Нравится такой вариант?
— Вполне, — ответил я без раздумий.
— Какой же ты самурай, если готов так легко обменять свою честь на свою жизнь?
— Что такое, по-вашему, честь? И какие у неё есть границы? То, что вы пытаетесь выдать мне за честь, называется слепым повиновением и желанием отдать концы за своих господ. Где тут честь? Я рисковал жизнью, идя защищать жителей Севера, и делал это отнюдь не ради денег. Разве это не честь? Это не достойно уважения?
— Честь — умереть за своего господина, честь — подчиниться ему не смотря на свои личные возмущения, честь — проиграв в сражении, смыть позор поражения собственной кровью! Ты договоришься, и выбора я тебя лишу!
Сказанное мной явно его зацепило, и продолжать давление не стоило. Мне не хотелось, чтобы меня казнили. Умирать самому, от своих рук, из-за выдуманных правителями качеств, относящихся к их пониманию «честь», хотелось ещё меньше.
— Свой выбор я сделал, — ответил я. — Изгоняйте меня туда, куда посчитаете нужным. Но прежде, позвольте спросить.
— Что? — недовольно буркнул Нагихато.
— За что вы казнили Редклифа?
— Не твоего ума дело, — ответил он. — За неподчинение. Ты сам слышал. Всё было сказано на площади.
— Неподчинение крайне расплывчатое понятие. В какой конкретно ситуации он проявил непослушание? Что он отказался делать, или что не сделал?
— Не твоё дело, — Нагихато решил не удостаивать меня ответом, и это меня рассердило. Что-то с казнью Европы не чисто. — Ты принял окончательное решение?
— Да.
— Две недели ты отбудешь в общественной камере, а затем, будешь с позором изгнан.
Я кивнул. Это решение значило много, и не только для меня. Так или иначе, я являлся частью, — хоть и косвенно, — рода Шинода. Вполне могло случиться так, что тень позора ляжет и на Рю с Хелей, а этого очень не хотелось. К ним тоже могут начать относиться, как к прокажённым.
Может, всё таки, нужно было выбрать сэппуку?
Нет. Точно нет. Я чувствовал себя отработавшим инструментом, который неудобно убирать своими руками. Ведь если самураев, пусть бывших, будут казнить, как обычных преступников, то пропадет весь ареол их избранности. Если этот ареол убрать, то и сэппуку, и путь Воина, и даже понятие «Честь самурая» перестанут иметь какое-либо значение, а это недопустимо.
Вскоре меня перевели к остальным заключённым.
Камера общественного заключения была довольно большой, и народа там находилось полно. Я сидел на лавочке, думая о чём-то своём, и краем уха зацепил разговор двух других пленников.
— Видишь того парня? — спросил первый, с бритой головой, у второго, заросшего. Бритый указал на загадочного мужчину, который сидел на противоположной от меня лавочке в другом конце комнаты, и вдумчиво куда-то смотрел. Его вид показался мне знакомым. — Это очередной изгнанник. Клан Яркого света опустился ниже плинтуса. Никогда в их истории не было столько предателей.