Немцы Меннониты. Шорник (CИ)

 Самуил Эверт вернулся домой к обеду. Вильда вышла его встречать. Ей не терпелось узнать, как там устроился её младший сын. Как бы она не ворчала в его адрес, но Вильгельм оставался для неё младшеньким сыном. Самуил выбрался из экипажа, и разминая затёкшие руки и ноги не спеша ответил, твой сын в надёжных руках, я уверен, что мы сделали правильный выбор для нашего сына. А у вас здесь как всё, ничего нового. Нет, у нас всё по-старому, Вильда протянула руку и взяла пиджак из рук мужа, он мешал ему разминать руки. На воскресной службе все спрашивали почему тебя нет, я сказала, что ты поехал с нашим сыном. Пойдём в столовую, скора будет готов обед. После обеда Самуил захотел немного отдохнуть, года своё берут. Я не буду спать, просто прилягу, а ты можешь говорить, я буду слушать. Расскажи, что говорили на воскресной службе о России. Как я поняла, наши братья серьёзно решили ехать. После службы старший сказал, кто хочет ехать или собирается, но ещё не решил окончательно, могут остаться на совещание для отъезжающих. Я не стала оставаться без тебя. А что говорят там в церкви где теперь наш сын, собираются Братья их церкви ехать и как прошла там служба. Там всё так же, как и у нас, люди на распутье. Я был удивлён и даже растроган, когда после обеда господин Квиринг их старший в церкви своё второе отделение воскресной службы начал словами Менно Симонса. Помнишь вот такую строчку „Они – дети мира, которые перековали свои мечи на плуги и свои копья на серпы, и не знают более войны “. Да, конечно, я могу эти слова повторить и средь ночи, кто ж их не знает. Господин Квиринг говорил, что он хочет ещё раз напомнить присутствующим кто есть меннониты. Он говорил, что наша община есть общность, непосредственно связанная с богом, мы все её члены являемся “рождёнными во Христе”. Мы все равны между собой, не смотря на ранги. У нас выборное начало церковного руководства, жалованья у проповедников отсутствует. Да вы и сами это знаете, в зале все это подтвердили. Я, думаю, это правильно лишний раз нам напомнить. Все вопросы решаем сообща, говорил Квиринг, мы меннониты отклоняем всякую иерархию в своей церковной общине Полноценным членом общины у нас можно стать после совершеннолетия и крещения. Это знает каждый у нас и вот опять готовится группа к таинству. Оступившимся мы всегда протягиваем руку и помогаем вернутся на праведный путь. Но у нас запрещена воинская служба, и это и есть основная наша проблема с правительством, и хоть мы не берём в руки оружие, любая действующая власть нами признаётся. Всевозможные государственные налоги и подати платим исправно. Законы земные для нас не такие важные, нежели законы Божьи. Бога надо бояться больше чем властей. Вот и ищут наши братья страну, которая гарантирует свободу вероисповедания. Я слушал вот эту его проповедь и на глазах были слёзы. Я думал, почему власти не хотят нас понять, почему не признают нашу главную просьбу, не призывать наших детей в армию, мы же все делаем для страны, наши братья и сёстры очень ответственно относятся к выполнению наших обязанностей. Вот опять меннониты должны идти в чужие страны. Знаешь Вильда, я в тот момент вспомнил и о нас, мы не можем переступить закон меннонитов. Мы не сможем отпустить наших сыновей и внуков в армию, а значить мы тоже должны пойти в Россию. Самуил, так ты принимаешь решение окончательно или всё ещё раздумываешь. Да, Вильда, я принимаю решение, мы тоже пойдём в Россию. Я хочу собрать всю нашу семью и объявить о моём решение. Ну а как теперь наш младший сын. Неужели ты хочешь оставить здесь. Что ты, как можно его оставить, просто если есть начало его учёбы, то будет и конец. Теперь мы знаем, когда он закончит учиться, а значит можно и срок переселения в Россию тоже определить. Подготовка к отъезду займёт много времени, и Вильгельм успеет закончить свою учёбу. Меня другое волнует, сыновья ещё может и примут наше решение, а вот что будет с нашими дочками. Что решат их мужья. В тот же момент глаза Вильды наполнились слезами. Она давно об этом думала, неужели ей придётся расставаться с дочками. Если учитывать, то расстояние куда они пойдут, то это может быть расставание на всегда. Вильгельм первым пришёл в мастерскую, быстро позавтракав, он без лишних слов, пошёл учиться, он твёрдо решил получить профессию. Господин Кливер тоже пришёл быстро, они уже за завтраком поприветствовали друг друга, учитель заговорил так, как будто они провели не один урок вместе, и совсем не касался азов профессии. Он так и сказал, не будем терять время, всё придёт само по ходу учёбы. Они всё делали вместе, не навязчиво, доступно и просто у Вильгельма началась учёба. В дверь заглянула девочка, помогавшая на кухни и сказала, что их ждут в столовой к обеду. Вот это мы с тобой в первый день плотно поработали, рассмеялся учитель, пойдём на обед, а то на голодный желудок мы сделаем такие шоры, что от коня, на которого их оденут будет шарахаться вся округа. Они дружно рассмеялись. А потом он обратился к Вильгельму совсем серьёзно, ты ещё хочешь знать о том парне из церкви. Вильгельм оживился, да, учитель. Я постоянно о нём думаю, мне он показался интересным, и я бы хотел с ним познакомится. Ты, парень, умеешь выбирать людей, это, действительно, очень интересный парень. Его звать Корнелиус Квиринг. Да, не удивляйся, у нас здесь в нашем районе Трагхаймервайде фамилия Квиринг очень распространено, не берусь сказать, что они все между собой родственники, но то что он родственник нашему старшему в церкви это точно. Корнелиус окончил школу коневодства, и теперь он у нас занимается нашими лошадями. Кстати, тот красивый конь, что ты видел на лугах, это его любимчик. Только благодаря Корнелиусу, нам удалось сохранить его. Знаешь, я не буду за его спиной тебе о нём рассказывать, лучше давай так, мы поедим после обеда на летние выпасы, и ты сам с ним познакомишься. В столовой было шумно, наверно, все сильно проголодались, а может от того что очень вкусно пахло. А начинать обед без обеденной молитвы нельзя. Господин Кливер прямо на ходу, лишь взмахом руки дал команду всем к столу, а подойдя к своему месту у стола стал серьёзным и начал, не торопясь читать обеденную молитву. В столовой враз воцарилась тишина, в такие минуты, даже самые непослушные предпочитают помолчать. После обеда он попросил Вильгельма подождать его на улице. А когда вышел сказал, ну что едим на летнее пастбище, на наши луга, и направился к лёгкой коляске, на которой он летом разъезжал. Вильгельм пошёл за ним. Посмотри, какие здесь красивые места, а у вас в Шонзее так же красиво. Да, у нас тоже красивые окрестности, только у нас населено поплотнее возле нашей деревни. У вас вот ещё в ту сторону куда я вчера ходил есть строения, а сейчас мы с вами едим и почти ничего нет, только луга. А куда ты вчера ходил. Да я и сам не знаю, по дороге я познакомился с госпожой Эверт и потом был на кожевенной фабрике у господина Пеннер. Ну, парень. Ну ты меня удивляешь. Ну нет, твой отец не прав, такой талант нельзя закрывать. А как ты с ними познакомился, прямо на дороге. Нет, я читал надпись на доме у Эверт, а там была эта женщина, а на кожевенной фабрике я подошёл посмотреть, а господин Пеннер сам меня узнал. Он пригласил меня к себе и рассказал о своей фабрике. А знаете, господин учитель, я хотел у вас спросить, почему вы не приобретаете сырьё у него. Я уже тоже так думал, просто я не приобретаю много, да мне много сырья и не надо, мне готовый товар негде хранить, покупают у меня не часто. Ну вот мы подъезжаем, я пойду по делам на летнюю стоянку, а ты можешь пойти познакомиться с Корнелиусом Квиринг. Я дам знать, когда поедим назад, так что не переживай. Больших строений на территории стоянки не было, но куда не глянуть везде красивые зелёные участки, разделённые едва заметными в высокой траве каналами, где не большие, а где так прямо приличные, и где-то там в этом зелёном море эти каналы соединяются и уносят лишнюю воду с полей, и так люди отвоёвывают сушу. Господин Кливер едва ступил на землю, тут же куда-то резко направился, а Вильгельм стоял на одном месте и оглядывался вокруг, и вдруг увидел такую картину, сначала он подумал, что это мираж, но потом понял, что это едет наездник на коне по зелёному травяному морю. Не ужели это реальность, произнёс вслух, хотя знал, что он здесь один. Тем не менее наездник направил коня, и конь шёл прямо на него. Вильгельм не мог оторвать глаза от коня, какой он был красивый, его ноги скрывала трава и казалось, что он непонятным образом плывёт и его грациозно поднятая голова придаёт этой живой картине незабываемое ощущение. Теперь он расслышал голос наездника, тот что-то кричал и махал рукой в его сторону. Вскоре конь вынырнул из травы на тропинку и застыл на месте. Так это же тот красавец, которого я видел в прошлый раз. Он, не отрывая взгляд смотрел на коня и на приветствие наездника ответил автоматически, даже не взглянув в его сторону. Но спохватился, когда тот уже ловко спрыгнул на землю. Вильгельм сразу узнал Корнелиуса. А Карнелиус уже протянул ему руку и весело улыбался. Ну здравствуй, я уже знаю кто ты и как тебя зовут и что хочешь со мной познакомиться. Вильгельм оживился, и протягивая руку для приветствия, сказал, и я теперь знаю кто ты, да я видел тебя на воскресной службе. Но у меня не было времени к тебе подойти, мне показалось, что здесь, на новом для меня месте, было бы неплохо с кем-нибудь подружиться, а когда увидел тебя, то не задумываясь решил для себя, вот это тот парень. И я решил во что бы то ни стало найти тебя, и оказалось, что это было сделать совсем просто. Конь не хотел стоять и стал нервно подёргивать узду требуя от хозяина свободу. Послушай, пойдём на стоянку, я отпущу коня в загон, видишь он не хочет стоять. Берись за узду с другой стороны, пусть он к тебе привыкает, он у нас такой строптивый, если захочет вырваться его не удержишь, а я, когда с ним иду, то разговариваю, а он такой интересный, как будто понимает, идёт себе спокойно и не дёргается. Ты его любишь, это сразу видно. Да, когда он родился все, думали, что не спасти жеребёнка, там была такая история. Его отец знаменитый жеребец, и кто-то хотел заполучить жеребёнка бесплатно, и решили украсть его мать, но ей удалось вырваться от похитителей, и она пришла на стан, но была сильно измученной. Нам пришлось приложить много усилий для того чтобы она пришла в норму, но не всё удалось, она ещё долго была слабой, а когда вот это чудо появилось, ты даже представить не мог, он совсем не дышал и был почти мёртв. Хотя выглядел здоровым крепким жеребёнком. Господин Кливер убежал с расстройства на луга. А я остался и делал всё что думал ему поможет, и он задышал, и вот теперь видишь какой он красавец. Вот так началось их первое знакомство, потом они не раз вспомнят об этом, а сейчас они шли в троём. Ты так любишь лошадей и где ты учился коневодству. Да, я с детства люблю коней, мой отец живёт в Рейхов, у нас большая конюшня, но там есть кому ухаживать за конями, и я чтобы не утратить то что я выучил и приобрести новый опыт пошёл работать к господину Кливер. А учился я в Восточной Пруссии, в районе Кёнигсберга. Знаешь, нам там рассказывали историю коневодства. Я столько узнал интересного, раньше даже и не думал, что столько можно было узнать. Послушай, расскажи мне, мне тоже будет интересно. Конечно, я рассажу, но это надо не по дороге рассказывать, и у меня сделано много записей, я это для себя сделал, всё запомнить невозможно. Ты слышал о таком знаменитом конезаводе в Георгенбург, район Кёнигсберга. Там есть крепость крестоносцев, на протяжении многих веков она переходила из рук в руки в качестве королевского дара. Я слышал так немного, но сам там не был и ничего не знаю, Карнелиус, и что тебя с этой крепостью связывает. В начале тысяча восьмисотых годов её приобрёл Иоганн Вильгельм Симпсон, потомок шотландского рода, занимавшийся торговлей. Симпсон, купив Георгенбург, начал разводить здесь лошадей. Конный завод Георгенбург по праву стал считаться лучшим частным предприятием в своей отрасли не только в Восточной Пруссии, но и далеко за её пределами. И вот мне повезло, меня взяли на этот завод учится, это по праву можно назвать везеньем, потому что желающих туда попасть много. И требования там тоже серьёзные, отправить домой могут за любую ошибку. Особенно если заметят, что ты не надлежащим образом относишься к животным. На этом заводе с большим успехом занимаются разведением лошадей чистокровной породы и полукровок. И какие масти там разводят, и ты сам видел этих коней. Характерной мастью для конезавода Георгенбург является светло-гнедая с черными ногами, с нюансами от светло-коричневой до черно-бурой. И для кого они их разводят, кто заказчик. Я смотрю, Вильгельм, тебя интересует конечный результат куда дальше пойдут их труды. Да, Корнелиус, ты прав, это правда коней разводят, но их кто-то приобретает. В тебе закваска купца, такие вопросы больше торговцев интересуют. Они оба рассмеялись и Корнелиус продолжил. Преимущественная часть породы ремонтных лошадей поступает в кавалерийские полки гвардии, что уже само по себе говорит о качестве продукции конезавода. Многие богатые конюшни считают за честь приобрести с этого конезавода себе коня их пород. Вильгельм не заметил, как они вошли в загон, просто они подошли, с другой стороны. Корнелиус освободил коня от уздечки, а он только этого и ждал, не промедлив и минутки вихрем полетел по загону. Корнелиус крикнул ему вслед, беги Ментор, беги! Послушай, а я и не спросил ещё как зовут этого красавца. Знаешь, был такой знаменитый конь Ментор, о нём существуют всякие легенды, вот когда вот этот наш задышал не знаю почему я так и сказал, дыши, давай дыши Ментор. Никто не стал оспаривать его имя. Так он и остался с этим именем Ментор. Вильгельм заметил наездника, который ехал вдоль загона, молодой парень крикнул, эй, Вильгельм, тебя ждёт господин Кливер, выходи на дорогу. Вильгельм замахал рукой давая понять, что он понял. Ну вот, Корнелиус, мне пора. Я рад нашему знакомству, ты придёшь на воскресную службу. Я тоже рад, что нашёл себе нового друга, да, я приду на воскресную службу, встретимся опять там, где собирается молодёжь. Они пожали друг другу руки, и Вильгельм быстро пошёл к дороге. Всю дорогу Вильгельм рассказывал учителю всё что услышал от Корнелиуса. Да, встреча вам обоим пошла на пользу, я знаю Корнелиуса, он не со всеми находит контакт. О нём так и говорят, что с конями он общается куда охотней чем с людьми. Я буду теперь ждать воскресенья, знаете, господин Кливер, а я рад что согласился учиться, я за неделю познакомился с такими интересными людьми, а дома было всё однообразно.