По велению короля 2 (СИ)

- А она мне и говорит: «Попридержи коней, золотко. Я всего день как вдова. Вот оплачу мужа, тогда и приходи. Завтра утречком самое то будет».
 В который раз взрыв громогласного хохота сотряс стены башни.
 И снова Эдвард пожалел, что отказался от предложения брата провести эту ночь в отведённых ему покоях. Раньше он обязательно принял бы участие в дружеской попойке, но сегодня, как и во все последние дни, ему было не до веселья. Хотя, возможно, что и зря. Возможно, напиться - не такая уж плохая для него идея.
 Отсмеявшись, войны по обычаю начали хвастаться своими победами на любовном фронте. То и дело сыпались скабрезные шуточки, способные вогнать в краску самого последнего пройдоху.
 - А ты, Гарретт, нашёл свою златоглазую малышку?
 Услышав этот вопрос, Эдвард весь обратился в слух. Позавчера один из его рыцарей рассказал о служанке, встреченной им во дворе. По его словам она была чудо, как хороша. Внимание Эдварда привлекло упоминание её необычных золотистых глазах - таких же, как и у его…
 - Нет. Целый день у кухни крутился, и всё бестолку. Как в воду канула.
 - Может, она тебе привиделась? По описанию уж больно красива выходит, чтобы быть настоящей.
 - Да ладно вам! Вон, Райли её тоже видел. Скажи же, Бирс!
 - Видел. И едва не ослеп.
 И снова смех, перемешанный стуком наполненных кубков.
 - Так уж и не ослеп!
 - Чисто ангел господень, клянусь святым Франциском. Но я-то умнее Гарретта: этому дурню невдомёк, что земная красота подоступнее небесной будет. Хотя, я согласен: разок с подобным чудом согрешишь – и никаких небес не будет нужно.
 Эдвард слетел с лежанки и едва ли не кубарем скатился по лестнице в общий зал.
 - Райли, что я сказал в отношении местных женщин?
 Его появление стало для всех неожиданностью. Рыцари вскочили с мест, бряцая оружием и отбрасывая от себя кружки с недопитым элем.
 - Милорд.
 В одно мгновение из расслабленных мужчин они превратились в грозных воинов, ждущих распоряжений своего предводителя. На секунду Эдвард пожалел, что потревожил их таким образом.
 Рыцарь, к которому он обратился, выступил вперёд. Он был красив, высок, мужественен, и, к сожалению, весьма падок на женщин. Впрочем, в той или иной степени это можно было сказать о каждом из девяти присутствующих здесь достойных мужей, входящих в личную гвардию Эдварда Каллена - младшего сына Карлайла Форксийского.
 Испокон веков не было более великой чести для местной знати, чем посылать отпрысков на воспитание ко двору герцога. Из них и вырастали доблестные войны, составляющие элиту его войска. Сыновья Карлайла росли меж ними. Учились боевым искусствам, тактике ведения боя, рыцарскому обхождению, религиозным догматам наравне с остальными. Наравне с остальными мальчики получали как поощрения, так и наказания. Эдварду неожиданно вспомнилось, как в возрасте десяти лет Райли защитил его от летящей в голову палицы. Ценой этому стало сломанное запястье защитника и неделя чистки конюшни для спасённого.
 Эдвард с младых ногтей знал, что мог рассчитывать на каждого из этой девятки. Знал их достоинства и пороки. Именно поэтому, приведя своих людей в Дуаер, он запретил им оказывать знаки внимания местным женщинам. То, что было разрешено в любом другом замке, сейчас оказалось под строжайшим запретом.
 - Милорд, вы говорили о незамужних девицах, - проговорил Райли. - Относительно замужних и вдов распоряжений не было.
 Раздались смешки, неумело сокрытые за натужным кашлем. Эдвард предпочёл их не заметить. Лишняя порция вина уже сделала своё дело. Но нельзя винить воинов в том, что впервые за долгое время они расслабились. Тем более, когда он сам дал на это разрешение. Однако кое в чём необходимо было сохранить принципиальность.
 - Я надеялся, что мне не будет нужды повторять приказ. – Мужчины потупили взор. - И, тем не менее, если кто-то из вас не понял: держите свои удила при себе. Особенно ты, Бирс, - Эдвард указал на Райли.
 - Милорд, но у меня же самые честные намерения, - воскликнул тот.
 - Последствиями твоих честных намерений впору заселять отдельный лен.
 Судя по насмешливому тону их командира, гроза миновала. Рыцари расслабились и открыто заулыбались. Постепенно веселье вернулось. Над Райли по обычаю начали подтрунивать; эль и вино зажурчали в кружках…
 Отказавшись от того и другого, Эдвард вернулся в свою комнату. Он был рад возможности уединиться, хотя сегодня об уединении не могло быть и речи: не только его воины – весь замок отмечал последний день года.
 Он не случайно выбрал для проживания караульную башню. Удалённость от основных мест празднеств, непосредственная близость ворот и конюшен – он и его рыцари всегда были настороже. Именно для этого они находились в Дуаере – чтобы исключить любую возможность провокации со стороны вольтурингцев. На его свадьбу с дочерью местного графа Эдвард ожидал прибытие отца - герцога Карлайла. Этот шаг должен был стать первым в восстановлении доверия между двумя народами, доказательством мира и свободной воли. Но Карлайл верил в мир, а его младший сын – нет. Уж слишком много разногласий было у давних врагов, дабы полностью исключить вероятность срыва мирных соглашений. Так как за безопасность семьи всегда отвечал Эдвард, он старался убедить отца в неразумности подобного шага. Но герцог, известный последователь принципа не множить сущности без надобности, настаивал на своём. Уже путешествуя по Вольтурингии, Эдвард решил подключить к делу своих братьев, которые в последнюю минуту и уговорили герцога остаться дома. Заместо себя он прислал старшего сына, Эмметта, который, будучи наследником титула, был не менее важным и особо охраняемым гостем.
 ~*~
 Война началась, когда Эдварду было двенадцать. Рослый, крепкий юноша вместе с отцом и средним братом Энтони возглавил армию Форксии. Шестнадцатилетний Эмметт был оставлен наместником в замке, где занимался государственными делами, снабжением армии, а после высадки вольтурингцев помогал организовывать оборону.
 За долгие изнурительные годы войны Эдвард добыл себе рыцарскую славу, которая только приумножалась с увеличением шрамов на его теле. Он окружил себя верными соратниками, стяжал почёт и уважение в войсках не только своих союзников, но и противников. В ратных делах он намного превзошёл своих братьев.
 Энтони Форксийского, графа Мейсона, командующего флотом герцога Карлайла, знали по обе стороны пролива. В морских сражениях ему не было равных. Он был предан своему делу, но кроме моря и кораблей в этой жизни его мало что интересовало. Эмметт - балагур и гуляка, - так же твёрдо сидел в седле и держал свой меч, что и младшие братья, но при этом был более обходительным, более дипломатичным, что, несомненно, являлось полезным качество для будущего герцога.