По велению короля (СИ)

 В день, когда Эдвард очнулся, мне удалось подстрелить крупного зайца, и на нашем столе, помимо овощей, теперь всегда было жаркое. А сегодня вечером возвратившийся из леса Баламут положил к моим ногам жирного тетерева.
 Эдвард от удивления присвистнул:
 - В жизни не видел ничего подобного. Как тебе удалось приручить волка?
 Впервые он спросил о чём-то, что касалось меня. Мы вообще мало разговаривали: Эдвард берёг силы, а я боялась показаться излишне любопытной. Нельзя сказать, что я не делала попыток узнать, кто он и откуда, но мой рыцарь либо уходил от ответа, либо делал вид, что не слышит меня. В конце концов, мне пришлось оставить его в покое. Я делала для него то, что делала бы для любого другого человека, попавшего в беду. И если Эдвард не желал говорить о себе, значит, и мне нет необходимости о нём знать. В то, что он мог оказаться разбойником, я не верила. Не то, чтобы я хотя бы раз в жизни видела живого разбойника…
 - Не мне, а Джейкобу. С тех пор, как убили мать Баламута, он у нас что-то вроде приходящего домашнего питомца.
 - Джейкоб – твой муж?
 - Что вы, милорд! – Я страшно смутилась. – Он мне как дядюшка. И это его дом.
 - Я вроде бы никого, кроме тебя, здесь не видел, - заметил Эдвард неуверенно.
 - Джейкоб теперь живёт в замке, - улыбнулась я. Тёмная бровь взметнулась вверх, выражая интерес:
 - И как далеко отсюда до замка?
 - Чуть меньше лиги. Это если идти напрямик через лес. А если вернуться к дороге – в два раза больше.
 - Я так и думал.
 Похоже, сегодня Эдвард был расположен к разговорам, и я решила воспользоваться предоставленным мне шансом.
 - Вы направлялись в Дуаерский замок? – Меня не смутило, что он не ответил, и я продолжила: - Опасно было съезжать с дороги. Особенно путнику, не знающему здешних мест.
 - У меня не было выхода. Рана начинала беспокоить...
 Наконец-то хоть что-то…
 - Где вы были ранены?
 - Недалеко от Бромхерста. - Замок Бромхерст находился на юге. Значит, минимум дней пять Эдвард плутал по лесу. - Вепрь неожиданно бросился на нас с Сэмом, когда я седлал его после привала.
 - В тех краях подобное не редкость. У нас на севере основную опасность представляют горные львы и волки.
 - Если все они такие, как твой, то опасность эта явно преувеличена.
 Я с удивлением воззрилась на Эдварда. Его улыбка была так же неожиданна, как и смеющиеся тёмно-синие глаза. В животе вдруг стало щекотно. Я засмеялась:
 - Баламут - единственный в своём роде, милорд. Боюсь, среди своих он считается изгоем.
 - По-моему, в этом вы с ним схожи. - От веселья не осталось и следа. Эдвард внимательно следил за моей реакцией.
 Его вопрос вернул меня на много дней назад – к тому, от чего я убегала. Если изгой – это человек, отлучённый от того, что ему было дорого, то да – я изгой. Но если Баламут скитается вынужденно, то я скитания принимаю как благо.
 - Нет, милорд. У нас совершенно несхожие истории, - тихо ответила я.
 - Расскажи свою.
 - Вы не найдёте в ней ничего интересного.
 - И всё-таки, - Эдвард подтянулся на руках, поудобнее устраиваясь и явно рассчитывая на продолжение разговора. Румянец уже возвратился на его щёки, взгляд потемневших глаз выражал заинтересованность. – Молодая девушка. Вдали от людей. Это наводит на размышления.
 - Какие же?
 - Либо ты сторонишься людей, либо люди не ищут с тобой встречи.
 - И что если так? – Мне было непонятно, к чему он ведёт.
 - В любом случае для этого должны быть веские основания.
 - А может, я ведьма? – Я попробовала обернуть наш разговор в шутку.
 - Это бы многое объясняло, но я так не думаю. - Эдвард не поддержал моего настроя. - Ты слишком похожа на ведьму, чтобы быть ею по-настоящему. Живёшь одна. Разбираешься в травах, - он начал загибать пальцы. - Умеешь врачевать. В друзьях у тебя волк. Ну и вдобавок ты красива, и красота твоя ослепляет.
 От изумления у меня отнялся язык. Я не знала, как реагировать на его слова: то ли возрадоваться, что он считает меня красивой, то ли оскорбиться из-за его анализа.
 Эдварда мой растерянный вид явно позабавил. Он негромко рассмеялся, и смех этот был подобен его голосу: низкий и бархатный.
 - Не бойся, девочка! Даже если это так, тайну твою я не выдам.
 - Я не ведьма! – выкрикнула я, разозлённая его весельем. - И я вам не девочка!
 - Знаю. – Неожиданно он престал смеяться и впился в меня глазами. Поражённая такой переменой, я застыла на месте. – Я знаю, что ты не девочка. Вернее, вижу. Ты прекрасная юная девушка, и я не могу отвести от тебя глаз. Порой я сомневаюсь, что ты реальна. И я ума не приложу, почему ты живёшь в лесу совершенно одна.
 - Что? – оторопело переспросила я.
 - Ты не из сервов, - продолжил Эдвард. - И тем более не крестьянка. У тебя правильная речь, благородные манеры. Твои руки хоть и привыкли к работе, но недостаточно грубые, чтобы принадлежать кухарке или ткачихе. Я бы предположил, что ты послушница, но здесь, на севере, нет ни одного монастыря.
 Пока он говорил, его проницательный взгляд не отпускал меня из виду. Я чувствовала себя птицей, пойманной в силки.
 - Я хочу знать твоё имя.
 Это была не просьба, а приказ. Я вспыхнула, не привыкшая к такому обращению, но довольно быстро овладела собой: не хватало, чтобы Эдвард догадался, кто я на самом деле.
 - Белла.
 Тёмные брови удивлённо вскинулись:
 - Белла? Имя необычное, но тебе идёт. Кто твои родители? - Он совершенно точно не собирался оставлять меня в покое. – Впрочем, можешь не отвечать. – «Хвала Господу!» -Скорее всего, ты побочная дочь мелкого дворянина или самого графа Дуаера.
 - Как вам будет угодно, милорд. - С презрительной усмешкой я склонила голову. Надеюсь, он никогда не узнает, насколько близко подошёл к истине.
 - Прости, если обидел тебя. Но не всё же тебе одной удовлетворять своё любопытство.
 Значит, всё-таки мои жалкие попытки вывести его на откровенный разговор не остались незамеченными. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Проницательность Эдварда поражала, да и жизненного опыта ему по сравнению со мной было не занимать. Этот опыт и врождённое чувство собственного достоинства делали его искушенным и свободным в общении, к чему я совершенно не привыкла. И пусть до этого никто не позволял себе в отношении меня подобных вольностей, я не верила, что Эдвард способен меня обидеть.