Чеченец. Возвращение домой (СИ)

В поезде все галдели, стараясь поближе познакомиться, чтобы держаться вместе. Владлен участие в общем разговоре принимал мало. Он лег на вторую полку и смотрел в окно, любуясь красотами родины.
Сразу по приезду в часть их небольшую группу из двадцати пяти человек поставили на плацу неровным строем. Какой-то капитан, представившийся ротным Артамоновым Олегом Михайловичем, долго разглагольствовал о том, что они, новобранцы, должны и обязаны. Садовский сначала слушал речь внимательно, а потом ему стало скучно и он зевнул.
— Вы что не выспались, призывник?! — гаркнул капитан.
— Выспался, товарищ капитан, — пожал плечами Владлен.
— Тогда уясните себе раз и навсегда. Первое дело в армии - это дисциплина и ответственность.
— А последнее дело лень и безалаберность, — тихо заметил Садовский.
У капитана Артамонова был прекрасный слух, и он всё услышал. Заложив руки за спину, он подошёл и строго посмотрел в глаза парня. Пришлось поднять голову, потому что Садовский был выше. Но Артамонов не стушевался, он гаркнул, что было сил:
— Как фамилия, призывник?!
— Садовский, товарищ капитан.
— В армии нет таких слов, как лень и безалаберность! Зарубите себе это на носу, Садовский! Я вас научу родину любить! Вы у меня завтра пробный кросс в пять километров побежите! Неожиданная новость, правда?! Благодарите за неё Садовского! А сейчас вам выдадут форму и отведут в баню. Покажут казарму, где вы будете жить. Знакомьтесь, сержант Васюта Иван Иванович. Сегодня он ваша персональная нянька. Будет слёзки и сопельки подтирать, — на последней фразе капитан улыбнулся.
— Ну что, мамочкины сынки! Кругом, шагом марш! — крикнул Васюта и пошёл вперёд.
После всех необходимых процедур, ребят привели в казарму. Серые стены, коричневый пол, железные двухъярусные койки со скрипучими пружинами. Возле каждой кровати тумбочка для личных вещей. У дальней стены стояла группа парней и о чём-то беседовала.
— О, смотрите, «карантин» прикатил. Васюта, ты откуда таких милых ребят притарабанил? — засмеялся долговязый рыжий парень, видимо лидер группы.
— Для кого милые, а для кого и нет, — ответил вместо сержанта Садовский.
Долговязый, заложив руки в карманы брюк, танцующей походкой подошёл к Владлену.
— Опа, кажется, нашёлся тот, кто мне завтра носочки постирает. Я тут на днях к девушке на свидание собрался, а носки грязные, не хорошо, — ехидно улыбнулся рыжий.
— Наивный, — улыбнулся в ответ Садовский и, развернувшись, подошёл к сержанту.
Васюта показал ему оставшуюся свободную кровать и тумбочку. Владлен не спеша положил туда немногочисленные пожитки из рюкзака.
— Зря ты с ним так. Пётр Порывайло уже дед, а через пару дней дембель. Они же тебя всей кодлой чморить будут, если не прогнёшься, — шепнул Васюта, пожалев парня.
— Да мне плевать, кто он. Хоть дедушка, хоть бабушка, хоть боженька, спустившийся с небес. Садовский никогда не перед кем не прогибался, чай не барышня кисейная, — огрызнулся Владлен, ложась на кровать поверх одеяла.
— Моё дело маленькое. Я предупредил, а там как знаешь, — махнул рукой сержант и ушёл.
— Смотри-ка, Пётр, нам, значит, валяться на кроватях до отбоя не разрешают, а ему всё можно, — сказал кто-то.
Садовский, заложив руки за голову, спокойно смотрел на пружины верхней койки. Он даже не повернул головы, чтобы посмотреть, кто говорит.
— Оставь его, Глеб. У него есть три золотых дня, чтобы пообвыкнуться и принять правильное решение, — судя по голосу, говорил рыжий, но Владлен даже не отреагировал на его снисходительную речь.
На следующий день Васюта разбудил всех громким криком: «Рота подъём!» Садовский подскочил вместе со всеми. Одно дело не подчиняться таким же рядовым как он, а другое офицеру. Быстро одевшись, Владлен принялся заправлять кровать, глядя на то, как сидящий на соседней койке новобранец пытается правильно завязать портянки.
— Лёха, ты себе все ноги сотрешь, когда кросс побежим. Сержант же вчера всё показывал.
Владлен подошёл и помог товарищу. Сам он ещё дома тренировался, завязывал портянки, одевался на скорость. Садовский быстро помог товарищу и вернулся к своей кровати. Там он обнаружил рыжего увальня, прислонившимся плечом к спинке кровати.
— Привет. Кажется, ты вчера мне носочки постирать обещался, — улыбнулся солдат, помахивая парой носков.
— Когда это? Что-то я не припомню такого события, — спокойно ответил Владлен.
— Послушай ты, карантин вонючий, будешь жить так, как скажут. Ты здесь даже пёрнуть без разрешения моего не можешь. Я уже дед, а ты кто? — осклабился в ехидной ухмылке рыжий.
— Да какой из тебя дед, зубы вон все целые. А хотя хочешь, я тебе их выбью. Тогда точно на деда будешь похож. Запомни раз и навсегда, Садовский никогда подстилкой не был и не будет, — нахмурился Владлен.
— Да я тебя за такие слова… — рыжий хотел ринуться с кулаками, но не успел.
В комнату неожиданно зашёл Васюта. Все и так застыли в немом ожидании, а тут вообще старались не дышать.
— Садовский, Порывайло, какие-то проблемы?! — гаркнул сержант.
— Никак нет, товарищ сержант. Просто рядовой Порывайло потерял свои носки, а я помог ему их найти. Как вы думаете, товарищ сержант, почему они от него бегают? Может быть, он их стирать ленится? — ответил Владлен.
Сержант покраснел от такой наглости и рявкнул с ещё большей силой.
— Ты дошутишься у меня, Садовский! И все остальные получат вместе с ним! Пять минут на умывание, время пошло!
Когда выходили в широкие двери, Порывайло толкнул Владлена плечом.
— Ты труп, Садовский, — злобно шепнул он.
После завтрака их всё-таки заставили бежать кросс. Всего три человека, включая Владлена, бежали без проблем, сказывалось занятие в секциях. Остальные порядком отстали от них. Владлен удивлялся, по каким таким причинам они попали в десант. Была бы его воля, то некоторых он бы дальше стройбата не пустил. Но страна окончательно разваливалась. Везде творилось чёрте что. Даже армию коснулись некоторые перемены. Дедовщина процветала. И если раньше о ней молчали, то теперь заговорили на все лады. Владлен знал, что нарвался на неприятности, но он пошёл на это сознательно. Прогибаться перед тем, кто всего на год старше, он не намерен. Уже в восьмом классе Садовский держал всю школу в кулаке. Он был непризнанным лидером, его даже учителя уважали, а тут какой-то недоросль его жизни учить будет.
Следующие два дня прошли более-менее спокойно. Порывайло привязывался время от времени, но Владлен старался отвечать вежливо. Поняв, что «карантин» не сдастся, ему решили устроить тёмную. Пётр подговорил товарищей напасть ночью на сонного Садовского и преподать ему урок. Но на счастье Владлена, Алексей, которому он помог с портянками, случайно подслушал разговор Порывайло с дружками. После ужина он отвел Владлена в сторону.
— Послушай, тебе деды хотят тёмную устроить. Я нечаянно услышал. Повинился бы ты, а то ведь не только тебя зачморят, но и весь призыв, — шепнул он.
— Спасибо, Лёша, буду на чеку, — Садовский облокотился о стену столовой, почему-то покрашенную в ядовито-зелёный цвет.
— Не пойму я, Владлен, то ли ты псих, то ли Илью Муромца изобразить хочешь, — недовольно покачал головой Алексей и ушёл.
Ночью Владлен не спал. Он лежал с закрытыми глазами и прислушивался. Вдруг послышался тихий скрип половицы. Садовский приоткрыл веки и увидел, как к нему направляется тень. Уличные фонари давали слабое освещение, но разглядеть силуэты пяти человек, идущих к нему, было возможно. Первым шёл Пётр Порывайло, держащий подушку в руках. В его планах было сначала закрыть противнику лицо подушкой, а потом замотать в одеяло и отмутузить. Но он не успел осуществить свой план. Пётр уже занес подушку над головой Владлена, когда тот резко ударил его по руке. Пётр взвыл, роняя предмет на пол.
— Мочи, суку! — заорал он.
Четверо его дружков ринулись в бой, но Садовский уже соскочил с кровати и встал в стойку. Кто-то включил свет, и все повыскакивали со своих кроватей. Напасть всем гуртом теперь было проблематично, мешали койки. Но трое парней налетели как ураган. Одного Владлен вырубил сразу, это был Пётр. С двумя другими пришлось слегка повозиться. Садовский с неудовольствием отметил, что к нападавшим подтягиваются ещё трое старослужащих. Таким образом, нападавших снова оказалось пятеро. Они умудрились оттеснить Владлена в широкий проход, разделяющий комнату на две половины. Теперь преимущество было явно не на стороне Садовского. К тому же двое зашли сзади. Но неожиданно подоспела подмога. Рядом с ним встали те двое, что бежали с ним рядом кросс. Оказалось, что они тоже неплохо владеют боевым искусством. Следовательно, когда в помещение вбежали офицеры, восемь парней корчились на полу. Садовский в это время трогал пальцами вспухшую скулу, Вася Кокорин потирал ушибленную руку, а Витя Истомин смахивал капельку крови из разбитой губы.