Мой ласковый и нежный зверь (СИ)

- Так, кастрюля, - после умывания и приведения своей вечно растрепанной шевелюры в относительный порядок, следовало заняться насущными делами. А починка покореженной стенки кастрюльки оказалась не таким уж и легким делом. Ян порадовался, что емкость была алюминиевая, а не эмалированная. У нормала точно возникли бы ненужные вопросы. Хотя следы починки и так остались, оставалось надеяться, что сосед не так внимательно будет разглядывать кастрюлю.
Он посмотрел в окно, привычно определяя время по солнцу. Ага, около одиннадцати. Значит, можно идти и… как там сказал сосед? Нагло его будить? Ну, хорошо, нагло, так нагло. Под ладонью тихо перещелкнулись ригеля замка, и дверь открылась. Ян прошел через просторную прихожую, заглянул на кухню, потягивая воздух носом, оставил на столе кастрюлю, потом прошел в большую комнату, которая была, как показалось, размером со стадион, и только потом уже добрался до спальни. Сосед дрых, занимая собой половину трехспальной кровати, обнимал подушку. Ян кашлянул. Потом кашлянул громче. Подходить он не решился: знал прекрасно, что спящее опасное существо лучше будить издалека.
Андрей проснулся, уставился на мальчишку:
- Ага. И как ты сюда попал?
- Ну, вы же сказали - будить нагло? Я и пришел… - тот явно растерялся, будто вот так просто входить в закрытую квартиру, через дверь с непростыми замками, было для него нормально.
- А дверь ты как открыл?
- А… как обычно - за ручку… - глаза лохматого недоразумения стали еще круглее. Красивые, кстати, глаза были, зеленые, яркие, с золотистыми и лазурными прожилками.
- Я все замки запер…
Мальчишка только руками развел. Глаза были честные-честные. Андрей засомневался: может, в самом деле, расслабился и забыл закрыть дверь?
- Ладно, тебе хоть еда понравилась?
Андрей перепугался, что у пацана голова оторвется, так неистово тот закивал.
- Очень!
- Магазин на той стороне дороги.
- А? - и снова этот совиный взгляд.
- Магазин, там можно продукты покупать. Еду.
- Ну… - мальчишка замялся, - у меня с деньгами сейчас проблемы. А дома только гречка и макароны. Фу, бр-р-р.
- Гречка - это питательно. Ладно, можешь взять в холодильнике кастрюлю с синей крышкой.
- Правда? - и тут лохматик Андрея удивил еще раз: - А это вообще прилично? Ну, то есть, что я у вас еду беру?
- Ну, если предлагают, то да.
- Бла… то есть, спасибо большое!
Мальчишка умелся на кухню, судя по звукам, заглядывать в холодильник.
В холодильнике было много всего вкусного, мясного. И кастрюля литров на пять. Ян облизнулся, с трудом контролируя превращение. Богиня Всеблагая, да он столько и каждый день не ел и в лучшие годы! Но больше готового мяса его привлек запах и вид выложенного на тарелку для разморозки фарша. Ян прислушался, пытаясь определить, где хозяин всего этого великолепия, потом воровато потянулся и отщипнул кусочек.
- На сырое мясо тянет? - весело поинтересовался Андрей.
Ян вздрогнул и едва не уронил тарелку с фаршем. Как этот нормал умудрился подобраться к нему так тихо и незаметно?! Он замычал что-то, но непроглоченный фарш во рту не давал нормально оправдаться. А проглатывать сразу, не высосав сначала восхитительный мясной сок - было бы сущим варварством.
- Ешь, - Андрей похлопал его по плечу и ушел с кухни.
Ян чувствовал, что или он давно уже не сталкивался с нормалами, и они успели сильно измениться, или конкретно этот нормал был странным. Но ему же разрешили? Да? Он уселся на пол под дверцей холодильника и принялся смаковать фарш, понемногу, по горсточке, стараясь не слишком сильно урчать от удовольствия. Правильная пища! Ну, почти правильная - он предпочел бы цельный кусок мяса, а не молотый, чай, не детеныш уже. Фарш закончился до обидного быстро.
- Наелся? - Андрей зашел, уже одетый в джинсы и футболку.
Ян кивнул, но смотрел при этом настороженно: ждал, что скажет нормал. Вылизанная тарелка стояла на столе.
- Странный ты. Где работаешь вообще? Откуда взялся?
«О, вот оно, началось», - мысленно застонал Ян.
- Ну, я оформитель. Художник, то есть. На работу только устроился, в кукольный театр.
- Здорово. А откуда родом? Ты явно не местный.
- Это почему это? - взвился Ян. - Да я всю жизнь в этом городе прожил!
- Ну, как-то не похож.
Мальчишка сверкал глазами с видом оскорбленной невинности. Странный какой. Будто то, что он из другого города мог приехать, что-то меняло. Чай, не Москва, “понаехавшим” никто бы не назвал.
- Ладно. Еще еды?
Судя по голодным глазам, он бы согласился, но или воспитание не позволило, или еще какие-то причины, помотал головой:
- Нет, спасибо, я наелся.
На самом деле все было куда проще: еще немного еды, и Ян не сдержался бы, обернулся. И тогда - прощай, возможность наладить отношения с этим нормалом. Стирать память, корректировать ее, убирать все следы своего присутствия… сколько мороки!
- Отлично. Как тебя зовут?
Мальчишка замялся, потом неохотно - и это было видно - назвался:
- Ян.
- Андрей. Рад знакомству.
- М-м-м… ага…
Странности парня настораживали, профессиональная паранойя проснулась от летаргии и в голос возопила: он не тот, за кого себя выдает! Проблема была в том, что Андрей не знал, за кого себя выдает Ян? Что именно не так?
“Ладно, сову эту мы еще разъясним”.
- Ну, я пойду? Спасибо, что накормили и вообще, - мальчишка явно стушевался и хотел побыстрее уйти. Странно, почему он так отреагировал не на то, что его застукали за поеданием сырого фарша, а на то, что пришлось сказать имя?
- Давай, до встречи, - Андрей кивнул, проводил парня до двери. И осмотрел замки повнимательней. Нет, все целы. Как же он попал в квартиру? Андрей не сомневался в своей паранойе, не позволившей ему лечь спать с открытой дверью квартиры. На замочной скважине не было ни царапинки лишней. Но как? Кстати, о замках. Он ведь, стоя у приоткрытой двери, не слышал, чтобы сосед ключами звенел. Можно, конечно, списать на то, что тот оставил свою квартиру открытой, все равно брать нечего. Но… но!
- Все страньше и страньше.
Ян запер дверь и почти с порога ухнул в оборот. Только теперь не в ящеричью шкуру, а в кошачью. Перетащил спальник под батарею, благо, что отопление уже включили, свернулся на нем и принялся нервно вылизываться. За стеной послышалась музыка, для кошачьего уха слышимая отчетливо. Что-то из Вивальди. Ян взялся вылизываться еще интенсивнее, хотя в этом не было нужды. Шерстка и без того мерцала, как туман. Но если уж он начал приводить себя в безупречный вид, то остановиться было трудно. А если, к тому же, не затормозил вовремя, то, когда от движения собственного языка по собственному же животу возникает и распространяется по всему телу волна жара, остановиться - смерти подобно.
Сосед решил покатать по полу чугунные шары, подвигать тяжеленные стальные ржавые ворота и еще что-то в том же духе, судя по звукам. А сверху решили погрохотать копытами подкованные слоны. Ян утробно взрявкнул, едва не прикусив себе язык. Дом испуганно утих, давая кошаку спокойно кончить, вылизать орошенное беловато-прозрачными капельками пузо и задремать.
Разбудил его грохот кулака по двери квартиры. Хорошо знакомого кулака. Ян подхватился, на ходу меняя ипостась и радуясь тому, что спал, во-первых, в тепле, и во-вторых, обернулся, не раздеваясь. Правда, чисто и гладко прилизанная шерсть почему-то не мешала его волосам торчать во все стороны.
- Пойдем в магазин, куплю тебе еды.
- Нет-нет, что вы, я не могу так злоупотреблять вашим гостеприимством! - попытался отказаться Ян.
- Потом вернешь. Пойдем, что я, нелюдь какой, бросить человека в беде?
Андрей отметил, как возмущенно засверкали глазищи мальчишки при этой фразе. Так-так-так. Но вслух Ян ничего не сказал, видно было, что с трудом сдержался, прикусил себе язык.