Мой ласковый и нежный зверь (СИ)

- Пойдем, хоть поешь вечером по-людски.
Еще один высверк зеленущих глаз. Интересненько, однако.
- Я должен вам чем-то отплатить за такую доброту.
И фраза странно построена. Никто так не говорит, тем более, из молодежи, а парнишке на вид ну никак не больше двадцати - двадцати трех. И то - много.
- Свои люди - сочтемся, - усмехнулся Андрей. - Идем?
Пока Ян обувался, надевал куртку, Андрей думал, почему он так странно реагирует на вполне обычные фразы. Как будто он сам - не человек. Хотя… вот слышал же краем уха что-то о секте, которая промывает своим адептам мозги на тему слияния с природой… Но каким боком это к Яну увязать? На сектанта вроде бы и не похож. Хотя, надо просто понаблюдать.
В магазине парень по сторонам не пялился, зато целенаправленно устремился в мясной отдел. Правда, при виде ценников его энтузиазм как-то увял.
- Оно тут все дорогое… ужас, а у меня зарплата копеечная, - он чуть не плакал.
- Ничего, одного хорошего куска мяса хватает на три-четыре дня. А если не каждый день им питаться…
- Ненавижу каши и макароны. Ну, картошку еще могу есть, а остальное - гадость несусветная, - отрезал Ян. - Придется поголодать.
- Да откуда ты вообще взялся? - удивился Андрей. - Родители богатые из дома выставили?
- Опекун, - буркнул мальчишка.
- Сочувствую. Ну, хоть картошку ешь, это уже хорошо. Возьмем тебе картофеля и кусок мяса.
- Да я все ем, - пошел на попятную Ян, - просто не люблю остальное. Не наедаюсь, понимаете? Ну, у меня со здоровьем проблемы небольшие, в общем, вы же сами поняли…
- Ага. Глисты.
Обиделся. Насупился и ушами малиновыми светит. Ну, ей-богу, как ребенок.
- Лет-то тебе сколько, Ян? Что ты до сих пор с опекуном жил?
А когда мальчишка, явно горя желанием отделаться от неудобных вопросов, буркнул:
- Семьдесят три, - Андрей уронил челюсть.
- И я с ним жил потому, что Кодекс… - и осекся.
Андрей покрутил у виска пальцем:
- Все ясно. Сектант.
- Неправда! - почти выкрикнул Ян, развернулся и рванул из магазина прочь. Андрей поспешил за ним, пока мальчишка с собой чего-нибудь не сотворил. Но в пределах видимости Яна не наблюдалось. Вообще, хотя Андрей не так и промешкал, чтобы его упустить. Хотя, если вспомнить, с какой скоростью тот по лестнице бежал, да еще и вверх, а не вниз… Андрей еще у пролета постоял, послушал, удивлялся, но отчего-то забыл об этом.
- Ну, точно придурок какой-то. Наркоман. Точно же… И “свин” нападает.
Ян влетел в свою квартиру, как только замок сработал, захлопнул дверь и уже тут позволил своему раздражению взять верх. Тело перетекло-переплавилось в ящеричье, он закружил по комнате, не брезгуя ни потолком, ни стенами.
“Да как он вообще посмел обозвать меня сектантом?! Нормал недоделанный!”
Сверху явственно послышалось мерзкое хихикание, под чешуей все зачесалось - предвестие. Рядом кто-то был, паранормал. Сами собой удлинились когти, из суставных пазух выдвинулись острые костяные отростки, на шее и хребте поднялся и замер в боевом положении гребень, а хвостовое утолщение раскрылось “шишкой” - вставшими торчком острейшими чешуями. Ящер открыл пасть и зашипел, вызывая нахала на бой. Хихикание повторилось, сквозь потолок медленно просочилось нечто белесое. “Класс Ху, уровень опасности минус стопиццот, уровень занудства овер”, - отметил Ян. Призрак, старинный. Еще один минус серого кольца, то есть, зоны, насыщенной остаточными проявлениями витальной энергии. Проще говоря, серыми называли те места, где раньше располагались могильники, кладбища, морги или скотобойни. Мерзость, в общем.
- Так-так, что это у нас тут такое, - проскрипел призрак. - О, какая приятная неожиданность, к нам пожаловал Охотник. Позвольте представиться, Аристарх Бертольдович Грайн.
Пришлось менять ипостась. Кланяться. Вообще, конечно, не рекомендовано заводить беседы с призраками. Так Ян ему имя и не называл.
- Молодежь так редко посещает наше кольцо. Вы в отпуск или по работе?
- На повышение квалификации по работе с нормалами, - отчеканил Ян.
- Весьма похвально.
Призрак был старомодный, в завитом парике, в камзоле, чулках и туфлях - как придворный вельможа. Ян напряг память: что в старину располагалось на месте этой “свечки”? Потом его осенило:
- Так вы - тот самый Грайн, который в тыща восемьсот третьем свою жену на кон поставил, желая отыграться, проиграл и застрелился?
- Увы, грешен был, каюсь, имел гордыню немереную.
- А раз каетесь, чего до сих пор тут? - фыркнул Ян. Знал он таких, на словах “каюсь”, а на деле - считают себя обиженными неправедно.
- Да вот, страсть одну имею, люблю на девиц молоденьких порой залюбоваться.
Подавить смешок, получившийся каким-то всхрюком, Ян не сумел. Теперь ясно, старый сластолюбец!
- Попугиваете-с?
- Не без этого, не без этого. А не желаете ли на бонтон к нам вечерком явиться? Супруга моя очень рада будет.
- Это куда? - полюбопытствовал Ян.
- А на чердачок-с, общество изысканнейшее собраться обещает.
- Да, как бы, невместно мне-с, я все же Охотник, - удивился и насторожился парень.
- Так нам делить нечего, у нас тут дом мирный. Все, как ваш покорный слуга. Скучновато порой, живых немного, а кто есть, все блажные. С тех пор, как… Ох, да вы приходите. Тут говорить нельзя-с, услышат.
Вот эта недоговорка Охотника уже заинтересовала.
- Хорошо, милостивый государь, я буду. Всенепременно.
Призрак откланялся и степенно улетучился наверх. В дверь пару раз грохнули кулаком. Ян поплелся открывать. Разговаривать с соседом после прямого оскорбления совсем не хотелось. Но он вспомнил, что Андрей - нормал, и знать, как именно оскорбил Охотника, не мог. Так что пришлось.
- Ты чего убежал? - удивился Андрей. - На, я тебе принес картошку. И мяса. Ты хоть готовить-то умеешь?
- Да, конечно. Спасибо. Я расплачусь, как только зарплату первую получу.
- Ага. И ты это… Не мое, конечно, дело, но ты с наркотой завязывай.
- С какой еще нар… Да вы что, совсем, что ли? - Ян взвился. Мало человеку было его отщепенцем обозвать, он его еще и ненормальным зависимым считает? - Еще чего не хватало!
- От лифта шарахаешься, жрешь как не в себя, сам с собой разговариваешь, тощий ненормально. Еще и из дома выставили без денег. Или в какой-то секте точно или наркоша. Семьдесят три года ему, - Андрей повернулся и пошел к себе. - Точно ж, сектант, или иеговист, или этот… Харя Кришны.
Ян остался на пороге, хватать ртом воздух от оскорблений. А еще больше его угнетала невозможность хорошенько навалять этому краткоживущему нахалу. Сначала хотел запустить в спину мужчине пакет с продуктами, но сдержался. Мясо… мясо он, пожалуй, оставит на черный день. А вот погрызть картошечки можно. Вареная, она та еще гадость, но сырая так приятно хрустит на клыках, а еще вкусная шкур-р-рка, м-м-м!
За окном начинало темнеть, лифт с гулким звуком схлопнул створки - явно сосед куда-то уехал. Ян намыл себе картошки, свернул спальник и уложил его на подоконник. С шестнадцатого этажа все внизу казалось маленьким, и ему было жутко представить, каким оно кажется с крыши. Он любил крыши. Но не на такой высоте. Если навернуться, так никакая кошачья ипостась не спасет, всмятку разобьется. Он сидел на подоконнике, хрустел картошкой и думал, что завтра будет его первый “рабочий день”. Днем. Среди нормалов. И не только - Детский Кукольный Театр располагался даже не в серой зоне, а в красной. Целый район старинных особняков - не хухры-мухры. Утешало, что там все аристократы, наверное, воспитанные и сразу убивать не кинутся.
Ох, как же все-таки хотелось домой, в зеленый район, во всех смыслах. Но если шеф сказал, что учиться, значит, надо учиться. А то еще проверят, а он не готов.
А сейчас пришлось подняться на крышу. Чердак оказался двухъярусным. На нижнем ярусе располагались трубы, кабели, какое-то оборудование, на верхнем, кроме утеплительной подушки из керамзита, ничего не было. Зато были призраки.