Духова гора (СИ)

Из душного помещения мы вышли усталые, чтобы тут же утонуть среди поздравлений. На головы сыпались зёрна, под ноги летели лепестки и шёлковые ленты яркими пятнами плясали вокруг.
Надрывный рёв трубы погрузил площадь в сосредоточенное бегство. Схватив меня и Любу за руки, Аргор кинулся к заброшенному домику ведаря. До дома Любавы мы добежать уже не успели бы — над крепостными стенами взмывали вверх стрелы, а навстречу им — тела вурдалаков.
  
Глава 10
 
Дом пропавшего ведаря появился неожиданно. Один поворот и до входа остались считанные метры. Бежать осталось так мало, что если бы не моя слабость, Аргор и Любава уже были бы в убежище. Со мной шансов у них не было.
Тупая неудержимая сила вырвала Аргора и отбросила в сторону, когда он лишь на мгновение отпустил наши с Любой руки, чтобы открыть дверь в дом. Странный хруст при ударе и неестественная поза заклинателя выбили землю из-под моих ног. В теле будто отказали все мышцы, и я опустилась на траву возле входа, отстранённо наблюдая за приближающимся существом, за спиной которого виднелось ещё несколько таких же. Неумолимой волной они двигались в мою сторону, не обращая внимания на досаждавшие им мечи и стрелы защитников крепости.
Вурдалаков было много и так мало воинов. Люба подхватила прислонённый к двери в качестве подпора посох ведаря.
— Пора долг платить, — горько усмехнулась сестра заклинателя, стараясь не смотреть в ту сторону, где слёг её брат.
А я посмотрела и тут же почувствовала, что сердце пропустило удар и снова зашлось в бешеном ритме. Так много крови. Почему так много крови?
Она разлилась ореолом вокруг головы, меняя цвет светлых волос на грязно-бурый оттенок. Побледневшая кожа и закрытые веки заклинателя стали последней каплей для близящейся истерики. Отступивший холод, недобро ухмыльнувшись, выскользнул из своего убежища на глубине души и вместе с торжествующим свою победу зверем, вытеснил то тепло, что защищало меня от них.
Напавший на Аргора вурдалак кружил рядом, примеряясь для удара. Первый Люба отбила, но следующий выбил из её рук посох и отбросил в сторону. Тихое шипение окружающих меня монстров толкнуло на приводящую в чувство, сумасшедшую мысль: они пришли за мной. Я поднялась и сделала несколько шагов в бок, существа двинулись следом.
— Мира, не шевелись! — рявкнул откуда-то из-за спин вурдалаков встревоженный, звенящий силой Велеса голос Радомира.
Но что он может сделать? Так много монстров и они знали куда шли. Пока князь пытается пробиться сюда, Аргор может умереть.
Боль и страх ядовитыми змеями сплелись в шипящий клубок. Но у меня нет выбора, их нужно отвлечь, вывести из крепости, помочь кому-то из целителей, если они здесь есть, добраться до заклинателя.
Любава дёрнулась, приходя в сознание, и привлекла внимание проходящего мимо монстра. Холодный пот пробил брешь с трудом восстановленного контроля, высвобождая живущую во мне вторую сущность. Вопреки ожиданиям, оборот не причинил боли, не обманула ведьма: пока Аргор рядом, всё будет хорошо.
Мех укутал тело, а зверь будто ждал только этого. Громкое рысиное "Ррраур!" привлекло внимание склонившегося над Любой монстра. Убрав чёрную когтистую лапу от тела молодой женщины, он отступил к собратьям.
Тихий стон заклинателя резанул по натянутым струнам нервов. Надо увести вурдалаков прочь от тех, кто мне дорог! Только выживи, а я справлюсь. Я вернусь к тебе.
Ближайшее чудовище утробно зарычало, ощеривая кинжалы длинных клыков и приготавливаясь к прыжку, но у живущего во мне зверя были другие планы. Рысь оскалила в ответ зубы и сорвалась с места на бег, уводя монстров прочь от крепости, подтверждая мою догадку. Вурдалакам нужна я.
Тоскливая решимость сковала душу в панцирь неотвратимости.
— Мира! — слабый, полный боли и отчаяния родной голос скрылся за многоголосым тоскливым воем выпущенных кем-то из загона на подмогу воинам псов и остался позади, когда пружинистый бег вынес моё тело за ворота.
Вурдалаки бросились за мной, всё той же равнодушной волной, не обращая внимания на удары и увечья.
Слёзы жгли глаза, застилая дорогу, но под градом стрел, что ещё пытались уничтожать полуразложившихся существ, я пыталась сбежать и, отлежавшись где-нибудь в укрытии, вернуться в город.
Тлетворное дыхание заставляло мех на моей коже вставать дыбом, и слишком поздно я поняла, что вовсе не уводила монстров прочь, а они гнали меня в нужном им направлении. Вурдалаки обходили с флангов и преграждали путь, когда я пыталась бежать не туда, куда было нужно им. Они получили то, за чем пришли.
Паника и ужас окончательно завершили превращение. Я снова была лишь безвольным наблюдателем, а зверь с упрямой злостью рвался прочь от вурдалаков, рассудив, что против стольких монстров выстоять невозможно.
Сумрачные болота разлились между деревьев и ощерились травянистыми комками кочек. Кошачий нюх мгновенно улавливал запах источников и рысь вовремя меняла направление. Всё, что было важно — выжить и вернуться. Там, где была связь с Радомиром, зловеще звенела пустота, уничтожая по капле веру в то, что в этот раз он меня найдёт. Оставалась надежда только на псов Аргора, но когда он сможет поправиться и сможет ли? Надежд на то, что князь отправит на мои поиски кого-то из следопытов, я не питала. Потусторонняя, чужачка, оборотень. На что я им?
Холодный воздух топи с липкой влажностью и бьющим наотмашь гнилостным запахом сбивали зверя с толку. Силы истаивали, а вурдалаки всё мчались следом, без единого намёка на усталость, время от времени внося коррективы в наш бег.
Всё чаще зверь оступался и поскальзывался, всё позднее замечал источники и щелчки чужих зубов вызывали лишь глухое раздражение вялого протеста.
Густая, пропитавшаяся болотной жижей трава, оказалась ненадёжной опорой для подушечек мохнатых лап. Запутавшись в ногах и устав от долгого бега, я лишь почувствовала как земля и небо перед глазами меняются местами. Скалистый уклон в осклизлой траве встретил меня с распростёртыми объятьями. Стволы изогнутых деревьев летели навстречу и проносились мимо, чудом не вставая на пути падающего с пологого обрыва кошачьего тела.
Довольный рёв и странные звуки, напоминающие "смех" десятков гиен, наполнили воздух в далёкой теперь вышине. Тупой удар по голове и ночь наступила для меня гораздо раньше своего срока.
Очнулась я когда слабый солнечный свет пробился сквозь плотно сплетённые ветви деревьев. Ущелье окружали крутые стены, становившиеся пологими на недостижимой для меня высоте. Вурдалаков поблизости не оказалось, и запахов источников мой нос не ощущал.
Шерсть напиталась болотной сыростью и ощущалась лишней тяжестью, словно я стала на несколько килограмм больше. Зверь хмуро оглядывал склоны, не позволяя мне выбраться из вновь захлопнувшейся тюрьмы. Наконец, обнаружив небольшой уступ, рысь приготовилась к прыжку и, оттолкнувшись задними лапами, взмыла вверх. Вовремя выпущенные когти не позволили сорваться, и со следующим прыжком я оказалась на свободе.
Мне на миг показалось, что зверь ждал похвалы за наше спасение, но в следующую секунду рысь снова закрылась от меня и сосредоточила своё внимание на окружавшей местности.
Я не хочу быть зверем. Мне нужно вернуться. Там Аргор и Любава, и Радомир.
Запахи гнили едва доносились сюда и свежий ветер щекотал ноздри, наполняя лёгкие ароматами полевых цветов и луговых трав. Огромная, идеально круглая поляна раскинулась в тисках соснового бора, который когда-то был неимоверно прекрасен, а сейчас лишь голые стволы напоминали о былом величии.
Окинув взглядом мирный уголок, я замерла, а зверь сделал шаг вперёд. Посреди поляны возвышался он. Покосившийся, старый, поросший мхом и лишайником, высеченный когда-то из камня крест. Не тот ли, про который говорила баба Маша?
По виду ему можно было дать не одну сотню лет. Нанесённые когда-то на его поверхность символы сохранились достаточно хорошо, только освободить от следов времени и найти археолога. Но в зверином облике ни то, ни другое сделать невозможно. Да и мир другой.