Возрождение Евы (ЛП)

Отогнав назойливые мысли, Хэл почесал отросшую щетину и оценил ее. Накануне он перестал бриться. Учитывая цвет волос, борода не слишком-то поможет замаскироваться, но хоть что-то. Зеленые глаза казались немного безумными. Ничего удивительного. Прошедший год оставил свой след.
Хэл тщательно подобрал одежду, хотя обычно не волновался о своем внешнем виде. Вряд ли он соответствовал стереотипным представлениям большинства людей о колдунах. В плащах или балахонах не очень удобно колдовать. Хэл выбрал черную рубашку, на которой не будет видно следов древесного угля, и закатал рукава до локтей. Джинсы — как всегда — только черные. И туфли, поскольку кроссовки казались неуместными. Сначала будет холодно, но потом заклинание произведет жар, и теплые вещи не понадобятся.
Хэл сбежал вниз по ступеням навстречу радостному Бастеру — вернувшемуся после поимки импа — и печальному Ходжу. Прихватив свою коробку, Хэл со следующим по пятам псом направился в сад за домом.
Он целый год ждал той единственной ночи, когда заклинание сработает. Первые недели Хэл изучал все тонкости и откапывал в архивах старые пыльные тома, а затем приступил к сбору необходимых ингредиентов. Двадцать фунтов6 древесного угля, который Хэл растирал в пыль, пока не заболели исцарапанные руки. Семь галлонов7 воды, бережно набранной из горного минерального источника в двадцати милях8 от дома. Надломленный белый мел — самый простой ингредиент. Головки спичек из двадцати коробков, отрезанные и измельченные, плюс две таблетки витаминов. Химия никогда не была сильной стороной Хэла, поэтому он добыл элементы с запасом. Церемония сама забирала все необходимое в нужном ей количестве.
Он направился в обустроенный сарай, где заранее начертил на голой земле пентаграмму. Положив коробку на ближайший луч, Хэл опустился на колени. И тяжело вздохнул. Все готово.
По крайней мере, теперь ему не придется убивать невинное существо. Жертвоприношение было самой эмоционально тяжелой частью. Хэл по своей натуре не был убийцей. Он отправился в приют и выбрал пса, которого никто не хотел забирать из-за его агрессивного характера. То, что собаку собирались усыпить, немного успокаивало совесть, но Хэл все равно был благодарен Ходжу за вмешательство. Бастер успел стать им обоим другом.
Будто прочитав мысли, собака подняла голову и уткнулась мокрым носом Хэлу в ладонь. Терзаемый виной, он почесал Бастера за ухом и был вознагражден облизыванием.
— Хороший мальчик. Теперь мне нужно, чтобы ты вел себя тихо. Справишься?
Пес в ответ тряхнул головой.
— В таком случае, начнем.
Приказав Бастеру лечь возле двери, Хэл еще раз велел ему вести себя тихо. Пес заскулил, но подчинился.
Защита была установлена. Хэл окружил сарай чарами сокрытия. В центре пентаграммы стоял маленький черный котел, заполненный ингредиентами для создания человеческого тела.
Дрожащими руками Хэл зажег свечу, выбранную им в качестве источника света, предназначенного указать путь душе. Воск источал аромат жасмина — любимого цветка Евы и ее духов. Вдохнув, Хэл закрыл глаза и вспомнил ее. То, как она двигалась, звук ее голоса. Но стоило ему посмотреть на свечу, как ощущение покоя развеялось.
Хэл собирался сделать нечто ужасающее. Искусство некромантии было запрещено, и за него серьезно наказывали. Однако даже кара не сравнится с тем, что произойдет в случае ошибки. Хэл мог навлечь на душу Евы вечное проклятие и обречь скитаться по земле бесплотным духом. Мог приманить злобных сущностей или капризных эльфов, дав им человеческую плоть и возможность наносить ущерб. Мог даже призвать демона. Мог пригласить в свое тело…
Несмотря на прохладный воздух, у Хэла вспотели ладони и спина. Возможно, он горько пожалеет о своем решении. Но… Ева. Стоило мысленно произнести ее имя, как у Хэла затрепетало сердце. Он жаждал вновь посмотреть в ее карие глаза. Почувствовать в своей руке ее маленькую ладонь. Ощутить ртом ее мягкие губы.
Напряженность начала нарастать уже в других частях тела, и Хэл сменил направление мыслей.
«Ты должен сосредоточиться. Сконцентрируйся».
Иначе единственное тепло, которое он почувствует — впивающиеся в его плоть когти демона или удары плетей членов Круга.
Вдохнуть. Задержать дыхание. Выдохнуть. Вместе с воздухом отпустить отрицательные эмоции и развеять их на все четыре стороны.
— Invoco… — у Хэла пересохло во рту, и он откашлялся. Неудачное начало. Он еще раз откашлялся и начал заново. — Invoco te per murum, ad dirige viam tuam ego accendunt lucernam9, — Хэл раскрыл объятия, призывая душу Евы. — Haec ego mitto, formam, ut tibi, offero scintillae huius vitae tuae10.
Что-то промелькнуло, невидимое, как шепот ветра или некто, прошедший мимо.
— Hic venit ad me, iam venerat ad me, rurum visat, rurum visat11.
И снова что-то прошелестело возле него. Хэл вскинул голову, но ничего не увидел.
«Давай же, Ева».
Тяжело сглотнув, он снова начал читать заклинание, всем сердцем и душой призывая Еву. Хэл молил ее вернуться, вкладывая в свои слова отчаянную потребность в ней и надежду.
— Invoco te per murum, ad dirige viam tuam ego accendunt lucernam…
На этот раз ветер прошелестел прямо рядом с ним и застонал, как заблудшая душа. Невидимая энергия была настолько сильна, что Хэл почувствовал толчок и начал сбиваться.
— Hay…haec ego mitto…formam…ut tibi…
Ветер завывал вокруг, настолько мощный, что стены сарая ходили ходуном, и по помещению, будто в поисках спасения, заметался расплывчатый белый силуэт. Среди дикого воя Хэлу пришлось перейти на крик.
— Offero scintillae huius vitae tuae, hic venit ad me, iam venerat ad me, rurum visat, rurum visat!
Он указал на банку с сущностью, и черт красным дымком потянулся к центру пентаграммы.
Ветер взвыл, и визжащий имп погрузился в котел. Вода в горшке взметнулась фонтаном и, расплескавшись через край, залилась обратно. Шум стих.
Содрогаясь всем телом, Хэл поднялся на ноги. Он чувствовал себя ослабевшим, но не настолько, как опасался. У него оборвалось сердце. Заклинание не сработало.
— Ева, пожалуйста…
Из центра пентаграммы вылетел взрыв психической энергии и отбросил Хэла к стене. Задыхаясь от боли, он рухнул на пол. Из котла поднялась вода с черными прожилками измельченного угля и закрутилась спиралью. Энергия молниями пронеслась по линиям пентаграммы, и земля засветилась золотистым огнем. От оглушительного скуления Хэл закрыл уши ладонями, опасаясь, что пронзительный вой разорвет барабанные перепонки. Все его тело охватили муки. Он чувствовал, как вихрь вытягивает силы из него, из земли и воздуха. Реальность словно сместилась, а потом встала на место. Происходящее напоминало медленное падение в пропасть.
— Ева! — закричал Хэл ее имя. Лишь бы только прекратилась боль.
Энергия взметнулась белым слепящим вихрем и через минуту развеялась. Комната погрузилась в тишину и темноту.
Прерывисто дыша, Хэл напряг трясущиеся конечности и поднялся на четвереньки. Все его тело чувствовалось искалеченным и измученным. Он тряхнул головой, силясь избавиться от остаточных явлений, и поднял взгляд. В воздухе висело пылающее тело, источая свет настолько яркий, что Хэл не смог разглядеть, кто или что перед ним. Прикрыв глаза ладонью, он всмотрелся внимательней. Что он создал? Кого вернул в мир живых?
Свет померк, и грудь Хэла сдавило так сильно, что он не смог вдохнуть. Ева. Она проплыла перед ним, обнаженная, совершенная. Невредимая. Но тогда остатки магии развеялись, и тело грудой рухнуло на пол.
Хэла охватил страх. Ева лежала перед ним, не шевелясь и не дыша. Ее безупречная кожа была неестественно бледной. Настолько безжизненной.
«Все пошло не так. Богиня, я вызвал труп».
— Нет, — Хэл на четвереньках бросился к Еве и нежно сгреб ее в свои руки. Она была холодной, как первые заморозки. Как тело, которое давно мертво. — Нет. Пожалуйста, — он баюкал ее и чувствовал наворачивающиеся на глаза слезы.