Возрождение Евы (ЛП)
— Верни его, — Хэл поймал эльфа за руку, и тот пискнул. — Сейчас же. Мне нужно животное.
— Простите меня, господин, — по лицу домового потекли слезы. — Бастер останется в безопасности.
— Сейчас же отдай мне собаку ты, капризный имп, — Хэл схватил Ходжа за грудки и встряхнул так, что у того стукнули зубы.
— Господин. Пожалуйста. Вы не можете убить животное, проявляющее такую преданность. Это просто неправильно!
Хэл замер, тяжело дыша. Эльф повис в его огромных руках и посмотрел на него огромными полными слез глазами. Хэл ощутил всколыхнувшееся чувство вины обжигающее, словно желчь. Он отпустил домового, стыдясь снова смотреть ему в глаза. Сев на пол, Хэл оперся локтями на колени и сжал ладонями голову.
— Ты прав, Ходж. Я не должен был…
«Но мне нужен пес. Мне нужна жертва».
Он вздохнул. Всегда был в запасе следующий год. Другая жертва. Вот только хватит ли сил? Подождать Еву еще один год? Найти на роль жертвы кого-то, чья смерть не отяготит совесть?
— Господин?
— Да?
— У меня…есть предложение, — после некоторых колебаний начал домовой.
— Какое? — выбравшись из своего отчаяния, Хэл посмотрел на эльфа.
— Господин смог бы вызвать импа? Одну из сущностей низшего порядка? У них нет души, которой можно навредить.
— Но они магические, — покачал головой Хэл. — Ева была человеком. Использовать магическую сущность вместо земного животного…
— …может изменить магию. Но… — Ходж заломил руки, — …ни одна душа не пострадает.
Хэл пристально посмотрел на эльфа. Ходж был прав.
— Ладно. Давай посмотрим, не разучился ли я вызывать сущности.
****
Он помнил телефонный звонок, сломавший ему жизнь. Ева просила дать ей несколько дней, поэтому Хэл выполнил ее пожелание даже притом, что кровоточил изнутри, не говоря с нею. Не видя ее. Когда на экране сотового телефона высветилось имя ее сестры, Хэл решил, что у Евы, возможно, просто закончились на телефоне минуты. Но он услышал прерывистый голос Мэдди.
— Хэл?
— Привет, Мэдди. Как поживаешь?
— Гм, не очень хорошо, — она сделала долгий прерывистый вдох. — Хэл, нет никакого способа сообщить мягко, но…
— Ева попросила сказать, что между нами все кончено, — его будто обдало холодом. — И что, она даже не смогла сказать мне в лицо?
— Хэл, — что-то в голосе Мэдди остановило Хэла и не позволило сказать какую-нибудь грубость. — Ева мертва.
Мир замер. Исчезли все звуки. Хэл не мог вдохнуть.
— Что…? — рухнув на стул позади себя, он закрыл глаза. — Она что?
— По дороге домой в субботу утром она разбилась на машине. Мне сказали… — Мэдди всхлипнула, — …мне сказали, что она умерла в момент столкновения. Она не мучилась. Я хотела сообщить тебе раньше, но… — она сорвалась на рыдания еще до того, как Хэл уронил телефон на пол.
Ева мертва уже три дня. Три дня, пока он надеялся и ждал ее звонка. Но не этого звонка. Только не этого.
Боль была сокрушительной. Сидя на своем стуле, Хэл смотрел в пустоту и чувствовал, как его окутывает тьма. Ходж испробовал все способы привести его в чувства, но в итоге дошел до того, что вылил ему на спину холодную воду. Хэл существовал в оцепенении, пока после неявки на работу Дэн не пришел и не обнаружил его лежащим без сознания на полу гостиной. Лучший друг забрал Хэла пожить вместе с ним и Сарой, и только их преданность не позволила ему натворить глупостей. Особенно после того, как Анжелика зашла выразить свои «соболезнования».
****
Отбросив воспоминания, Хэл опустился на колени перед огнем и почувствовал дрожь в руках. Первые месяцы после потери он не колдовал вообще. Потом Хэл заставил себе творить простейшие заклинания и подниматься до более и более сложных, чтобы проверить себя. Но сегодняшнее заклинание выходило за пределы того, что любой член Круга решился бы даже попробовать.
Ранее днем Ходж уже разжег в камине огонь, поэтому теперь лишь подкинул дров. Хэл сел и, скрестив ноги, открыл коробку с колдовскими порошками и зельями. Из-под крышки поднялось облачко цветного дыма с ароматом специй — некоторых горьких, некоторых сладких, а некоторых настолько мерзких, что вызывали приступ кашля. Однако Хэлу предстояло использовать большинство из них. Чтобы заменить Бастера, требовалась сильная сущность, а для ее вызова обычных специй и растений недостаточно.
Хэл насыпал в глиняный горшок рубиновой крошки и золотой пыли — еще одна причина, по которой подобные заклинания редко использовались. Многие компоненты были дорогими и труднодоступными. Затем Хэл достал церемониальный клинок — семейная реликвия, множество раз поломанная и восстановленная — и опять же, вряд ли в мире осталось много оригинальных экспонатов. И хоть клинки не использовались для нанесения ран, Хэл проколол себе палец и добавил в горшок пару капель крови. Всегда существовали исключения.
Перемешав церемониальным клинком кровь, металл и драгоценный камень, Хэл бросил в огонь несколько пучков трав и, закрыв глаза, вдохнул пары. Выдыхая, он позволил напряжению покинуть его тело вместе с воздухом. На Хэла снизошло умиротворение. В детстве он накладывал это заклинание много раз. Вызов сущностей считался детской забавой.
Вновь открыв глаза, Хэл сосредоточился на языках пламени и добавил в огонь смесь из горшка. Пламя, искрясь, начало отливать красным и золотым. Многие колдуны предпочитали произносить заклинания вслух, но в этом не было необходимости.
«Иди сюда, имп», — просто подумал Хэл.
В огне мелькнул призрачный размытый силуэт. Хэл мысленно попытался схватить сущность, однако она сопротивлялась, и нить ее сознания ускользала.
«Повинуйся мне», — Хэл завладел мыслями импа.
Чертенок попался и сердито зачирикал. Пускай создание было примитивнейшим, далеким от Ходжа и прочих эльфов, но Хэл все равно чувствовал его свирепую решимость освободиться.
«А вот это вряд ли».
В невидимых путах билось странное существо — маленькое, крылатое, с несколькими парами рогов на лысом черепе и пестрой красно-желтой шкурой.
— В банку, — потянувшись, Хэл взял со стола огромную склянку, и недовольное существо вылетело из огня.
Приблизившись, оно оскалило несколько рядов острых клыков в самой злобной усмешке из всех, виденных Хэлом. Несмотря на ментальные оковы, существо ударило его когтями, подобными длинным золотым ножам, оставившими на предплечье три тонкие царапины.
— Чертова тварюшка! — прошипел Хэл, мысленно удерживая черта, пока тот не навис над банкой. Опустив существо, он затолкал его внутрь и, завернув крышку, пробормотал короткое запечатывающее заклинание. По лбу тек пот, но имп был в ловушке, и Хэл позволил себе расслабиться. Одна задача решена.
— Вот так, — он положил церемониальный клинок в коробку с зельями и закрыл крышку.
Рядом материализовался Ходж, и черт показал ему язык. Домовой в знак презрения щелкнул по банке, звеня стеклом. Сущность испуганно заверещала.
— Ходж, не дразни его.
— Не буду, господин, — Ходж подошел, чтобы забрать коробку.
— Нет, — Хэл остановил его взмахом руки. — Она мне понадобится.
— Господин по-прежнему собирается попытаться?
— Я не пошел бы на это, — он указал на банку, — если бы передумал, разве нет?
— Как пожелает господин, — вздохнул домовой.
— Да. Я так желаю, — Хэл похлопал Ходжа по плечу. — Проверь защитные чары. Обнови любые, которые хоть немного ослабли. Я помоюсь и подготовлюсь.
— Да, господин.
Эльф исчез, и Хэл поднялся на ноги.
«Пора начинать».
Часть 3
Горячая вода помогла взбодриться, но не ослабила ни узла в животе, ни боли в груди. Выйдя из душа, Хэл краем глаза заметил свое отражение в зеркале и посмотрел внимательней. Разве так выглядит человек, собравшийся нарушить величайший запрет своего рода? Он представил себя на плакатах о розыске, которые вскоре разойдутся по всему колдовскому сообществу. Хэл знал, что на него откроют охоту. А может, его лицо будет красоваться на страницах журналов в качестве наглядного примера и предостережения для будущих поколений колдунов?