Завидный жених

Идя к вертолету, Гейл оступилась и чуть не упала, заметив, что у нее затвердели соски. Казалось, лифчик вот-вот соскочит с груди.
Значит, принц оказался прав. Она на самом деле хочет его. По крайней мере, так говорит ее тело. И это несмотря на то, что он до сих пор активно ей не нравится. Да и как могло быть иначе? Однако ее влечет к нему, как мотылька к пламени.
За ее влечением нет ничего рассудочного или внятного. Ее влечет основной инстинкт. Инстинкт выживания рода. На заре существования человечества первобытная женщина стремилась совокупиться с тем мужчиной, который способен был произвести на свет самое крепкое и сильное потомство, а также защитить его.
Такой выбор понятен применительно к самому примитивному и дикому прошлому. Однако ему не должно быть места в цивилизованном обществе! Лично ее в мужчине привлекают в первую очередь не его габариты, сила или даже богатство и власть, но его душевные качества: доброта, нежность, честность и порядочность. Как жаль, что ее тело идет своим путем, взволнованно думала она, подходя к трапу вслед за смуглым и властным мужчиной. Не было ничего удивительного в том, что прошлую ночь ей было не до сна.
Однако наряду с раздражением и досадой по поводу унизительного положения, в котором она очутилась, Гейл в глубине души испытывала и какое-то облегчение. Может быть — кто знает? — она все же нормальная женщина. Просто она не с теми мужчинами ложилась в постель. Рассудком она тянулась к славным парням, в то время как ее предательское тело требовало совсем другого.
Впрочем, разве так было не всегда?
Вдруг она встревожилась. Принц властно взял ее под локоть. Гейл бросила на него уничтожающий взгляд.
— Я в состоянии подняться сама, — заявила она.
Почтительный кивок совершенно не сочетался с огнем в его глазах. Ясно, она испытывает его терпение. И так же ясно, что он ждет не дождется, когда останется с ней наедине в его, вне всякого сомнения, царских апартаментах в отдаленном имении. Ему не терпится овладеть ею.
Гейл усилием воли пыталась отогнать от себя мысли о ближайшем будущем. Кроме того, в ее отношении к нему кое-что изменилось. Вчера вечером, давая согласие на его предложение, она воображала, что будет лежать под ним бесчувственная, как бревно, терпя его натиск с обычным хладнокровием. На сей раз, думала она тогда, ему не удастся одержать над ней победу, каким бы искусным любовником он ни был. Однако оказалось, что он все же возбудил ее, и она встревожилась. Значит, у нее не возникнет возражений, когда он перейдет от прелюдии к самому любовному акту. Она ненавидела саму себя, но понимала: ей вполне может понравиться все то, что он будет с ней делать.
Если бы она призналась психологу, к которому одно время ходила, что испытывает отвращение при мысли, что ей может понравиться секс, врач назвал бы ее по-настоящему чокнутой. Однако ее раздражало не столько то, что она в принципе может получать удовольствие в постели, сколько то, что способна получать наслаждение от близости с этим… соблазнителем. Хуже не придумаешь! И все случится уже сегодня ночью… Или даже раньше. Гораздо раньше! Пошатываясь, она поднялась на верхнюю ступеньку трапа и шагнула внутрь вертолета.
— Боже правый! — воскликнула Гейл, озираясь вокруг. Какая роскошь! Никаких откидных кресел. Салон выглядел, как элегантная гостиная. Глубокие, удобные кресла, диван, который легко раскладывался в двуспальную кровать. Терракотовая обивка мебели. Стены и потолок обшиты деревянными панелями. Под ногами толстый и мягкий бежевый ковер.
— Я сам выбирал интерьеры, — услышала она голос принца у себя за спиной. — Я часто летаю и люблю, чтобы мне было удобно. На борту находятся также полностью оборудованные кухня и ванная. Есть и встроенный бар для моих гостей. А когда мы взлетим, ты увидишь, что салон звуконепроницаем. Обычно в вертолетах такого класса невозможно даже разговаривать из-за рева двигателя.
— Полагаю, тебя обслуживает целая команда вышколенной прислуги, — сухо проговорила Гейл, ожидая, что вот-вот из-за закрытых дверей выйдут горничные и лакеи.
— Только не в таких коротких рейсах, — ласково ответил он. — Когда со мной такая… прелестная спутница, мне прислуга ни к чему.
Она резко обернулась к нему.
— Хочешь сказать… кроме нас, здесь никого нет? — Господи! Они одни…
— Да, — кивнул он, окидывая ее испытующим взглядом. — А ты против?
— Да. Нет. Не знаю. — Однако ее пробирала дрожь.
— Помни, что я обещал. Я не сделаю с тобой ничего, чего ты сама не захочешь.
— Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. — Ей показалось, что она сейчас разрыдается. — Никогда!
— Ты ведь понимаешь, что это противоречит условиям нашей с тобой сделки. — Его голос был холоден.
— Да.
— Я мог бы потребовать, чтобы ты подчинилась.
— Попробуй!
Он улыбнулся.
— Я бы мог. Но я так не сделаю. Я предпочитаю любовь, а не войну. И тем не менее, если ты хочешь, чтобы пятьдесят миллионов долларов завтра утром были переведены на счет твоего фонда, советую тебе пересмотреть отношение ко мне к тому времени, когда мы прилетим ко мне домой.
Гейл нахмурилась, оттого что он напомнил ей условия их соглашения. Вот и опять она попалась — попалась, несмотря на свои эгоистичные помыслы и на свою глупую гордость. Какое все это имеет значение, если человек, который сейчас стоит рядом с ней, считает себя прямо-таки каким-то Божьим даром для женщин?
Принц будет доволен еще больше, если она попытается устоять против его чар, но потом все равно растает, когда он заключит ее в объятия. А для нее это будет еще унизительней. Лучше расслабиться и получить удовольствие по собственной воле. Взять инициативу на себя и частично воспользоваться плодами победы.
Все вполне логично, однако… она не может так поступить. Когда принц сделал шаг по направлению к ней, она инстинктивно сжалась и отпрянула. Он застыл на месте, и в его глазах засветилась тревога.
— Я не дотронусь до тебя. Не дотронусь в том смысле, в каком ты думаешь. — Он осторожно снял у нее с плеча ее дорожную сумку и положил на ближайший столик. — Сядь в кресло и отдохни. У тебя усталый вид.
— Я всю ночь не спала, — призналась Гейл, и он снова окинул ее испытующим взглядом с ног до головы.
— В таком случае приляг на диван и поспи.
— Да как я могу уснуть? Все время думаю о том, что меня сегодня ждет! И не только сегодня, но и всю ближайшую неделю! Ведь я не только не получаю удовольствия от секса. Я еще никогда не ложилась в постель с мужчиной, который бы мне не нравился!
— В таком случае мне придется позаботиться о том, чтобы понравиться тебе. И чем скорее, тем лучше, — сухо парировал принц, открывая стенной шкафчик, в котором на полках лежали подушки и одеяла.
Гейл удивленно наблюдала за тем, как он устраивает для нее дневное ложе. Двигался он очень грациозно. Она не в силах была оторваться от его сильной, гибкой фигуры. Он прекрасно сложен!
Сегодня на нем черные джинсы и оливкового цвета рубашка-поло. Все его тело как на ладони. Гейл никогда не нравились огромные мужчины с горой мускулов. Однако она любила, когда у мужчины широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги и плоский живот. У принца все это есть. И даже более того…
Она вспыхнула и поспешно отвернулась, но, как ни старалась, не могла отогнать от внутреннего взора воспоминаний о его великолепной фигуре. Гейл вспомнила: он ведь говорил, что знает о ее влечении к нему, потому что в Торонто она весь день не могла оторвать от него взгляда. Наверное, так оно и было! И вот теперь, оказывается, она снова на него пялилась. Нет, скорее, вожделела его. Так будет точнее.
Дела говорят о человеке больше, чем слова. А ее поступки противоречат ее заявлению, что она не испытывает к нему никакого влечения.
— Ложись, — велел он. — Твоя постель готова.
Ноги ее против воли зашагали к дивану, повинуясь его магнетическому взгляду. Вдруг у нее возникло такое острое желание, словно ее подхватило огромной волной. Она подходила к нему все ближе… ближе… Наконец оказалась от него на расстоянии вытянутой руки. Что если позабыть обо всем на свете и отдаться чувству?