Любовь тебя найдет

Металлический лязг прозвучал как-то неуместно среди объятых тишиной просторов. Но уже через несколько секунд лязгнуло второй раз, затем – третий, и по мере того как ветер раскручивал лопасти вертушки, этот звук стал повторяться все чаще и громче. Взяв начало глубоко под землей, по трубе прокатилось шипение и бульканье, после чего из нее вырвались первые брызги, которые, упав на раскаленный солнцем бетон, практически сразу испарились. Последовало еще несколько окрашенных ржавчиной капель, затем из отверстия заструился тоненький ручеек, и наконец, когда ветряк как следует раскрутился, из трубы хлынула полновесная струя животворной влаги, которая начала растекаться по дну бетонного резервуара.
Питер улыбнулся, сунул гаечный ключ в задний карман своих линялых джинсов и, сняв шляпу, отбросил ее в сторону. Шагнув вперед, он подставил под струю шею, чтобы смыть с нее пыль и пот, затем поплескал воду на лицо, вознаграждая себя за многочасовой труд, связанный с починкой ветряка. И наконец, наполнив сложенные ладони, сделал несколько глотков. Вода, выкачиваемая из подземного озера, была слегка тепловатой и имела земляной привкус, но, тем не менее, была вкуснее самого лучшего вина.
Распрямившись, Грег тряхнул головой, послав во все стороны мельчайшие брызги. Вода все шире растекалась по бетонной поверхности, хотя пока еще не успела полностью смочить дно резервуара, который имел несколько метров в диаметре и почти на метр возвышался над поверхностью земли. Для его наполнения потребуется пара дней, и эта вода была необходима для того, чтобы поить многочисленный скот во время предстоящего гуртования. Подняв голову, Питер взглянул на чистое безоблачное небо. Сезон дождей закончился, грунтовые дороги подсыхали, и скоро здесь появятся наемные гуртовщики, к прибытию которых почти все готово.
Питер свистнул, и через пару секунд к нему подбежал пес, спасавшийся от жары в тени деревьев. Уселся у ног хозяина, вопросительно поднял на него глаза и, свесив из пасти язык, стал учащенно дышать.
– Запрыгивай, – предложил ему Питер, указывая на резервуар.
Пес тотчас же перескочил через бетонный бортик и принялся хватать пастью льющуюся из трубы воду. Некоторое время Питер с улыбкой наблюдал за резвящимся питомцем, затем нагнулся и поднял с земли шляпу. Он даже не стал стряхивать с нее пыль – его широкополую акубру грязью не испугаешь. Истрепанная и покрытая пятнами, она стала почти что частью его самого.
Насвистывая незамысловатый мотив, Питер прошел к мотоциклу, оставленному в тени низкорослых деревьев, и принялся укладывать инструмент в короб багажника. После чего оседлал своего железного коня и резким движением ноги завел мотор. Рев двигателя выманил из резервуара пса, который подбежал к мотоциклу и, с ходу запрыгнув на заднее сиденье, прижался к хозяину, готовый отправиться в обратный путь. Питер ощутил, как его рубашка быстро пропитывается влагой от мокрой собачьей шкуры.
Дорога, ведущая от места сбора гуртов к дому, была еще грязноватой, но на ней четко выделялись две колеи, образовавшиеся за многие годы езды по этому пути. Когда дорога окончательно подсохнет, по ней будет нетрудно перегнать скот. Да и ездить на мотоцикле станет гораздо легче.
Питер ехал на скорости около тридцати километров в час, точно зная, что будет на ферме уже через двадцать минут. Его взгляд скользил по суровому ландшафту, отмечая давно знакомые скальные выступы и приземистые деревца. Прибыв на подворье со скоплением хозяйственных построек, он загнал мотоцикл в гараж, после чего направился к дому. На дороге медленно оседала поднятая им пыль.
Питер успел сделать лишь несколько шагов, когда заметил Дженни и Кена, которые сидели на скамейке под одной из акаций и, склонив друг к другу головы, о чем-то беседовали. Он находился слишком далеко, чтобы уловить их слова, однако прекрасно расслышал, как сестра засмеялась после какой-то шутки мужа. В ее смехе было столько радости и счастья... А затем Дженни и Кен обнялись, и их губы слились в долгом поцелуе.
Питер поспешил отвернуться. Вид подобной идиллии заставлял его еще сильнее страдать по поводу утраты собственной любви. Даже по прошествии семи лет боль, вызванная смертью Карен, по-прежнему оставалась в его сердце. Все эти годы Дженни и Кен были для него поддержкой и опорой, помогая отвлечься от тяжелых, горьких мыслей, однако в самом ближайшем времени они собирались его покинуть.
В детстве и юности младшая сестра всегда была чем-то вроде его тени. Выросшие в столь удаленном и уединенном месте, они были настолько близки друг другу, насколько это возможно между братом и сестрой. Она поддерживала и утешала его, когда он оплакивал умершую жену, а также взяла на себя заботу об оставшихся без матери близнецах. Однако с некоторых пор Дженни была не только его сестрой, но и женой Кена. Этот бывший наемный работник стал на их ферме практически незаменимым человеком. Он мог скакать на любой лошади, более или менее приученной к седлу, а также исправить возникшую в том или ином механизме неполадку. А еще он стал для Питера лучшим другом. В сущности, они трое вместе с близнецами были самой настоящей семьей, связанной к тому же общим бизнесом.
И вот теперь на ферме Ривер-Даунс ожидались перемены. Питер же вообще не очень-то приветствовал какие-либо изменения, а тем более такие, которые предстояли.
В скором времени Дженни с Кеном тоже станут родителями, и ему было понятно их желание перебраться на восточное побережье, чтобы зажить своей семьей. Хотя, конечно, это понимание не сделает разлуку с ними более легкой. Нужно будет нанимать нового работника, и совсем не важно, насколько толковым парнем тот окажется, – пройдет немало времени, прежде чем он сможет в полной мере заменить Кена в рабочей жизни фермы. А еще более сложная задача – отыскать няню для детей. Если им не удастся найти подходящую кандидатуру, то близнецам, вероятно, придется отправиться в школу-интернат, о чем Питеру не хотелось даже и думать.
Ну а помимо прочего, няня с новым работником все равно не смогут заменить ему сестру и друга.
Всю свою жизнь Питер провел на этих обширных безлюдных просторах, однако никогда не считал их скучными и унылыми. Но теперь перед ним реально вырисовывался призрак одиночества. Когда Дженни и Кен уедут, будет ли ему достаточно для душевного равновесия одной лишь любви к этим суровым краям?
Прервав невеселые размышления, Питер двинулся дальше. Дженни с Кеном меж тем уже успели зайти в дом. И когда он открывал противомоскитный экран, из распахнутого кухонного окна до него донеслись их голоса.
– ...вряд ли такое понравится, – услышал он обрывок фразы Кена.
– Возможно, – согласилась Дженни. – Но я уверена, что так будет лучше всего.
– И когда ты скажешь об этом Питеру?
– О чем таком вы хотите мне поведать? – поинтересовался Питер, входя на кухню. Кен, как он и предполагал, сидел на скамье, Дженни накрывала стол для ужина.
– О няне для детей, – с некоторой поспешностью ответила сестра.
– Ты уже кого-то нашла? – оживился Питер.
– Кажется, да. – Дженни отвернулась, чтобы заглянуть в холодильник. – На наше объявление откликнулась еще одна женщина, и я уже пообщалась с ней по электронной почте. На мой взгляд, она подходит нам как нельзя лучше.
– Ну-ка, ну-ка... Расскажи поподробнее. – Наполнив стакан холодной водой, Питер опустился на табурет.
– В общем, зовут ее Донна Бойд, и по профессии она учительница, – сообщила Дженни. – А сейчас у нее что-то вроде каникул.
– Однако у нас тут не курорт, – напомнил Питер. – Не хотелось бы, чтобы она нас покинула, едва дети начнут к ней привыкать.
– Да нет, думаю, этого не произойдет.
– Откуда тебе знать?
– Она произвела на меня впечатление достаточно серьезного и искреннего человека, – ответила Дженни. – И вообще она родом из сельской местности, ее отец занимался овцеводством, поэтому она вполне представляет, чего ей следует ожидать.
Сидящий на скамье Кен внезапно закашлялся и, замотав головой, потянулся за стаканом с водой.