От любви не убежишь

– Несколько месяцев назад вы уверяли, что сделаете меня партнером.
– При благоприятном исходе дел. Но, пойми, сейчас не лучшие времена. Мы выкарабкиваемся из самого тяжелого кризиса за последние тридцать лет. Юридические компании тяжело пострадали.
– Вы говорите, как тори, собирающиеся объявить о повышении налогов, – цинично заметила Тесс.
– Слушай, Тесс, я на твоей стороне, но другие партнеры хотят дать возможность выступить также и Патриции. Следующие десять лет будут решающими для нашей компании, и мы должны сделать правильный выбор.
– И когда же это произойдет?
Вилл Кингсмилл вздохнул с облегчением:
– Я так и думал, что ты сочтешь это разумным. В середине сентября, когда все будут расслаблены после отпусков. У тебя есть пять недель.
Пять недель, три из которых она собиралась провести, отдыхая, на пляжах Корка. Здорово.
– Я уверен, победит лучший. Постарайся не видеть во всем только мрачную сторону. Ну, по крайней мере, вы обе женщины, – добавил Вилл.
Да, Тесс испытывала по отношению к Патриции что угодно, только не сестринскую любовь.
Тесс поплелась назад в свой офис. Жаки поджидала ее с бутылкой вина и двумя бокалами. Она взглянула на Тесс и опустила бутылку:
– Что случилось?
– Он предложил мне соревноваться, как чертовой Порции в «Венецианском купце», с тупой Патрицией Грин.
– О, Тесс, так вот почему она ошивалась в бухгалтерии!
Тесс успела совсем позабыть об этом. Внезапно она почувствовала злость на Патрицию. «Совсем обнаглела!»
– Ну, мы ей покажем, правда? – Тесс наставила бутылку шампанского на фотографию сотрудников Кингсмилла с Патрицией впереди. Пробка выстрелила точно в цель.
Но, вернувшись домой, Тесс растеряла весь свой боевой задор. Она не имела ничего против богатых клиентов, с которых получала хорошие деньги. Но разве пять лет она изучала законы только для того, чтобы обслуживать богачей? И без того хватает юристов, которые хотели бы работать только на них. Менее удачливым тоже нужны хорошие адвокаты. Тесс вздохнула. Да, на ее стороне будет право, на стороне Патриции – экономика. А после кризиса экономика чаще всего побеждает. Ее настроение отнюдь не улучшилось, когда она споткнулась о три холста, которые Стивен только что загрунтовал, чтобы начать работать, и выпачкала костюм. Она стояла в прихожей, проклиная все на свете.
Появился Стивен, пропахший краской, полный энергии, сияя от радости при виде Тесс. Наконец-то он расскажет ей, как переменился к нему Слоук.
– Тесс, любимая, извини, давай я почищу скипидаром. – Он умчался в комнату и, вернувшись, сел на колени у ее ног, счищая белую краску с края ее юбки. Слезы бешенства и разочарования потекли по ее лицу.
– Тесси, что случилось?
– Ничего. Это на работе... Вилл Кингсмилл вызвал меня сегодня поговорить о партнерстве. Я была уверена, что Вилл предложит его мне, но он передумал.
Стивен поднялся и обнял ее:
– Так ты не получишь его?
– Не так все просто. Я должна соревноваться за него с Патрицией Грин.
– Ну, в таком случае все в порядке! – Он радостно стиснул ее в объятиях. – Ты собьешь с нее спесь. Ты же потрясающий юрист и блестящий адвокат. И ты по-настоящему заботишься о клиентах. Запомни поговорку: чем огорчаться, лучше поквитаться. Дай-ка я расскажу тебе анекдот. Почему За За Габор – такая отличная домохозяйка?
– Я не знаю, почему За За Габор – такая отличная домохозяйка.
– Потому, что всякий раз, когда она разводится, она отсуживает себе дом очередного мужа. – Тесс громко рассмеялась этой детской шутке, и они обнялись. – Это Люк мне рассказал. Слушай, он еще целый час просидит в ванной, разглядывая свой прыщ, Элли делает уроки, а Инга присмотрит за ними. Давай прогуляемся куда-нибудь, поедим пиццу. И не говори, что мы не можем себе этого позволить.
Как хорошо ощущать, что рядом – муж.
– Знаешь что, гулять так гулять, – улыбнулась она. – Давай возьмем каждому по пицце.
– Мои поздравления, Джо! Ты сделала это! Джозефина поставила на стол открытую бутылку вина.
– Сделала – что?
Слоук вдохнул запах жасмина, в изобилии растущего в саду на крыше лондонского дома Джозефины.
– Ты открыла нового победителя – Стивена Джилфилана. Он многого бы достиг, и не имея своего имени. Хотя, конечно, имя не повредит.
Джозефина, взволнованная, довольная, взглянула на него. У нее и в самом деле хорошее чутье.
Она раздвинула заросли душистой жимолости в своем саду и протянула ему бокал вина.
– Как его успехи?
– Замечательно. Он прекрасно выдержал неделю ломки эго.
– Слоук, почему ты так ведешь себя с людьми?
– Потому что живопись – грубое занятие. Чтобы выжить в мире искусства, надо иметь сильное эго. Я только слегка испытываю их на прочность.
– Со Стивеном надо осторожнее. У меня возникло впечатление, что он сейчас особенно раним.
– А разве это не его обычный стиль? – Слоук коснулся своим бокалом ее бокала.
– Слушай, мне кажется, что у тебя возникло не совсем правильное представление о Стивене и обо мне.
– А, – Слоук скривил рот, – понимаю. Ты проявляешь чистый альтруизм по отношению к нему.
– Прекрати, Слоук, я помогаю многим художникам, ты это знаешь.
– Да, но не все так привлекательны, как Стивен Джилфилан, не так ли?
Джозефина прищурилась. Этот Слоук иногда бывает просто невыносим.
После того как Слоук ушел, Джозефина долго стояла под душем. Она ненавидела Лондон в августе. Ночи – душные и тяжелые, ей не хватало речного бриза, овевающего ее спальню в Винчестере.
Выйдя из душа, она снова испытала чувство удовлетворения. Она, единственная из всех, увидела в Стивене дар художника. Увидев его впервые, она сразу же поняла, кто он и против чего восстает.
Его скучная жена-юристка, наверно, осталась бы довольна, если бы он всю свою жизнь продолжал делать рекламу кукурузных хлопьев, лишь бы платили. Она, конечно, и понятия не имеет, насколько глубок Стивен. Джозефина чувствовала, что все, что ему нужно, – это осторожное взращивание его таланта. Через месяц он получит это, когда придет работать сюда, в «Ричмонд и Квинн».
Она вытерлась перед запотевшим зеркалом. Потом скинула полотенце, оглядела себя и улыбнулась. Может быть, она еще будет позировать ему. Глядя на свое тело, она медленно положила руку на грудь и начала ласкать ее. Но тут внезапно пар на зеркале рассеялся, словно возвращая ее к реальности. Стивен Джилфилан женат, у него семья. Скоро он будет ее подчиненным, это чисто деловые планы. О чем это она размечталась?
  Глава 14  
Слоук Хейвард наблюдал из-за плеча Стивена, как тот выстраивает колорит пейзажа. Работа была еще не закончена, и в ней было немало погрешностей, обычно свойственных новичкам. Но что-то в ней необыкновенно волновало Слоука. Ее оригинальность. Можно довести рисунок до совершенства, несравненно труднее – придать ему печать индивидуальности. Пейзаж не был похож ни на какой другой, – и это не результат техники или мастерства. В картине было подлинное чувство.
– Неплохо, Стивен, совсем неплохо. Из тебя может получиться художник, если ты не будешь таким самонадеянным.
Стивен улыбнулся:
– Ну, пока вы рядом, это мне не грозит. Знаете что, может мне взять его домой и показать Тесс? Мне бы хотелось, чтобы она увидела, как я продвигаюсь, и я мог бы закончить его за выходные.
Слоук не привык к подобным просьбам. С другой стороны, не было причины отказывать.
– О'кей, – кивнул он. – Я могу подвезти тебя до Челси Артс Клуба, при условии, что ты купишь мне выпивку. Оттуда ты сможешь дойти пешком.
Стивен жил всего в миле от Челси Артс Клуба вниз по Кингс Роуд, но ему никогда не приходилось там бывать. Он был совершенно очарован его тусклой дешевой атмосферой. Неожиданно он обнаружил там Оливию Дарлинг. Она сидела в углу, курила свои «Галуаз» без фильтра и клянчила выпивку у яппи, постепенно наводнявших кафе.